Дранг нах остен по-русски (CИ)
Шрифт:
Увидев гибель шаха Акбара и всех его полководцев, остатки армии окончательно пали духом. Пехотинцы начали массово сдаваться, бросая оружие под ноги. Всадники попытались уйти от плена, выбираясь с поля боя в сторону столицы. Они ещё не знали, что через полчаса на их пути будет выброшен десант, вооружённый автоматами. И, спустя два часа двести десантников после короткой перестрелки захватят в плен остатки армии покойного шаха Акбара, численностью восемь тысяч всадников. Путь на столицу империи был свободен, оставив на месте команды трофейщиков и конвой для пленных, три батальона под командованием подполковника Гогеншауфена быстрым маршем двинулись дальше. В гористой лесостепи на машинах группировка проходила до ста пятидесяти вёрст за
Оставшись с одним батальоном в столице, два остальных подполковник направил в богатейшие соседние города Агру и Джайпур, даже не пытавшиеся оказывать сопротивление. Все жители бывшей империи к тому времени знали о гибели шаха Акбара и оглушительном разгроме его армии. Слухи разлетелись на огромном пространстве от Инда до Ганга, от океанского побережья до отрогов Гиндукуша. Дальнейшее завоевание имперских земель происходило бескровно, все жители знали о сохранении старых налогов и привычного порядка жизни. Также о том, что убивать и грабить новые завоеватели никого не будут, только тех, кто рискнёт сопротивляться с оружием в руках.
Однако, после короткого отдыха, германские пехотинцы двинулись дальше, вниз по течению реки Ганг. Там, на волне всеобщего страха перед победителями шаха Акбара, силами трёх батальонов подполковник Гогеншауфен захватил целый султанат, не входивший в империю Моголов. Не обошлось, конечно, без вооружённых стычек, но, совершенно терявшихся на фоне сражения с армией Акбара. К тому же, навстречу подразделению подполковника Фредерика, вверх по Гангу, против течения, поднималась флотилия самоходных катеров. Буджакские казаки, выступавшие в роли морского десанта, а на Ганге - в роли речного десанта, сумели поднять настоящую панику в рядах местных вояк. Не без личного интереса, конечно, но, в рамках поставленной задачи по захвату всей дельты Ганга.
К середине октября тысяча пятьсот девяносто седьмого года русские войска полностью контролировали всю территорию бывшей империи Моголов, прихватив немного земель соседних султанатов. Богатейшие земли Азии, самые лучшие сельскохозяйственные территории субтропиков и тропиков, оказались в руках русов. Сейчас Новороссия сама стала крупнейшим производителем пшеницы, риса, драгоценных камней, ковров, миткаля и прочих индийских тканей, прославленных на весь мир. Индиго, серебро, специи, лак, селитра, промышленная добыча соли, выводили Новороссию на новый уровень богатства и могущества.
Глава четвёртая.
– Его Величество Филипп испанский напоминает, что волей самого папы римского западные страны за Атлантическим океаном были отданы во владение испанской короны, а восточные земли -- Португалии, которая сейчас входит в унию с Испанией. Посему, Испанское королевство требует, чтобы Новороссия передала все захваченные у империи Моголов земли во владение короля испанского Филиппа.
– Испанский посол практически без акцента продолжал излагать на чистом русском языке притязания своей страны. Три испанских гранда, сопровождавшие посла, стояли с непроницаемыми лицами в шитых золотом костюмах от лучших портных Эскуриала.
В парадной зале Петербургского дворца, где наместник принимал полномочного посла испанского короля Филиппа Второго, ярко светили электрические лампы в хрустальных люстрах, огромные ростовые зеркала отражали немногочисленную испанскую делегацию со всех сторон. Высокие сводчатые окна выходили в небольшой придворный парк, радовавший взгляд разноцветьем осенней листвы. Наместник Новороссии Пётр Головлёв, вынужденный выслушивать длиннющий список испанских претензий с постным лицом, непроизвольно перевёл взгляд за окно. Дубы и клёны только начали сбрасывать свою жёлтую листву, лиственницы ещё оставались с зеленью мягкой хвои, красным пятном среди них выделялись редкие в парке рябины. Вдоль линии ограды стояли, как часовые, подросшие за пятнадцать лет ровные ряды
Любуясь деревьями, осенней красотой парка, наместник немного успокоился, продолжая обдумывать предстоящий ответ испанцам. Военные успехи русской армии в Аравии и Индии вызвали настоящий ажиотаж в Европе. В православных странах купцы и обыватели радовались в ожидании недорогих товаров с Востока, открывающихся новых перспектив. Тем более, что первые результаты восточных походов появились на прилавках буквально через две-три недели. Да ещё какие! Стоимость пряностей упала в три раза, индийские шелка, ситец, ковры стали дешевле в два раза. Рис подешевел едва не пять раз, сравнявшись по цене с гречкой и пшённой крупой. А поток недорогих фруктов, многие из которых народ не видал до этого, просто вызывал восторг. Молодёжь рвалась в армию, на флот, чтобы побывать в дальних странах, повидать мир. Старый приём вербовщиков именно в этот раз оказался совершенно правдивым.
Русские, шведские, новороссийские, южно-польские купцы спешили снять сливки, снаряжая корабли на Восток. Благо, было что предложить индусам за их товары, в отличие от португальцев, - начиная от старых проверенных консервов, оружия, стекла и зеркал, заканчивая искусственными тканями и кирзовой обувью, телефонами, часами, подзорными трубами и очками. Воспряли духом промышленники, подсчитывая, насколько можно увеличить выпуск продукции, и, какие товары лучше закупать непосредственно на Востоке, и, какие полуфабрикаты лучше сразу там производить, а в Новороссии лишь доводить до конечного продукта. Основы экономической грамотности, которым обучали в русских школах, давали свои результаты. С каждым годом всё меньше становилось прожектёров, рисковавших заводить своё дело без предварительных расчётов.
Однако, в католических и мусульманских странах, без всякого образования, нашлось немало торговцев и промышленников, отреагировавших на победы Новороссии совершенно иначе. Если в среде дворянства и правителей католической Европы преобладала в основном чистая незамутнённая зависть, то, купцы Венеции, Генуи, Папской области, Испании, Франции и даже Дании, почувствовали прямую угрозу своим доходам. В отличие от православных купцов, избавленных от торговой пошлины, остальные иностранные торговцы были вынуждены её платить за товар, покупаемый в Новороссии и Западном Магадане. А пошлину за восточные товары две братские страны выставили неплохую, едва не в половину стоимости. При продаже товаров в остальных европейских (читай -- католических) странах , русские и европейские купцы платили одинаковую пошлину, при заключении торговых договоров с Новороссией и Западным Магаданом наместники строго следили за такими требованиями. В результате, католические купцы, ранее возмещавшие свой убыток, образовавшийся при торговле с русами, продажей восточных товаров, не имевшихся у русских торговцев, потеряли свои преимущества перед православными купцами. Более того, православные торговцы из Швеции, Юго-Польши, Новороссии, Западного Магадана, пользуясь этим преимуществом в меньших расходах, активно вытесняли конкурентов с европейского рынка.
Протестантские, еврейские и мусульманские купцы страдали ещё больше, поскольку они облагались двойной пошлиной и налогами, в сравнении с католиками. И, ту разницу в доходах, что они добирали товарами с Востока, после завоевания Петербургом империи Моголов мусульмане потеряли практически всю и сразу. Вся прежняя торговля Востока и Запада, сложившаяся веками, получила нокаутирующий удар по кошельку, не оставлявший особого выбора странам-посредникам. Либо впадать в нищету, теряя баснословные доходы, либо вытеснять конкурентов, вплоть до их физического устранения. Иными категориями мыслить в Средневековье пока не научились, предпочитая старые проверенные методы решения вопросов. Турция и Персия начали готовиться к войне против русов, заключив перемирие между собой.