Драйв Астарты

Розов Александр Александрович

– А за кого воевать? – Настороженно спросил тот.

– За правду и за Черную Африку, – спокойно ответил лидер Шонао.

Сомалиец кивнул (видимо, удовлетворенный этим ответом), и задал второй вопрос:

– А какой корабль?

– Там хорошие корабли. Сверхлегкие ракетные фрегаты серии «Itanga», из Рангироа.

– Хэй, Чоро, – удивился Рон, – ты берешь парня в морской колледж Канзо-бис?

– Если парень согласится, – уточнил Ндунти.

– А где это, Кензо-бис? – Осторожно поинтересовался Мустафа.

– Это островок в Коморах чуть южнее

французского Мохели. Там Францию видно без бинокля, а в бинокль можно даже рассмотреть французских девчонок на набережной!

– Ха-о-ха! – Обрадовался сомалиец. – А можно посмотреть корабль?

– Можно. Эй-эй! Ромсо, покажи мальчишке тот реальный ролик маневров «Itanga».

– Чоро, можно с тобой переговорить в сторонке? – Негромко спросил Калеб.

– Можно, – Ндунти встал, стряхнул прилипший песок и подошел к австралийцам.

– Чоро, – полушепотом сказал яхтсмен, – у него в вашем колледже будут проблемы.

– Из-за религии, – добавила Берилл, – он ведь, наверное, мусульманин.

– Мусульмане это непонятно что, – многозначительно произнес Ндунти и, медленно повернув голову, спросил, – Эй-эй, Мустафа, кто ты по религии?

– Я асвади, – гордо и четко произнес юнга.

– У меня на Реюньоне есть друг, моряк-француз, тоже асвади, – сообщила Мбиби.

– Чоро, ты и это успел объяснить парню? – Слегка удивленно спросил Рон.

– Я все, что надо, успел объяснить, да! – Невозмутимо ответил генерал-президент.

…

Асен Лотов залпом допил оставшиеся полчашечки кофе и задумчиво произнес.

– Однако…

– Малобюджетная реплика, – констатировал Данбар.

– По-моему, красиво, – высказала свое мнение Эппл Лек.

– Я слабо разбираюсь в самолетах, – сказал Желев, – но, по-моему, всё нормально.

– Да, док Тсветан, – подтвердил Данбар, глядя на 8-метровый самолетик, который «футболисты» только что выкатили из грузового отсека летающего крыла, – это совершенно нормальная машина. Планер сделан в точности по схеме «Laz-14».

– В общих чертах, – уточнил Лотов. – Как макет. А по смыслу это слишком похоже на стеклопластиковую игрушку – имитацию в натуральную величину. Начнем с того, что шасси явно не убираются. Я надеюсь хотя бы управляющие элементы подвижны.

– Подвижны, точно! – Данбар энергично закивал головой, – иначе бы это не летало.

– Ну, – болгарский авиатор провел ладонью над столом. – Летают самые разные вещи.

– Асен, а что они сейчас делают? – Спросила Эппл.

– Дурачатся, – ответил он, – какой смысл ставить на пляж не поплавковый самолет.

Данбар погладил свой идеально выбритый подбородок и возразил.

– Они ставят самолет носом не к морю, а вдоль берега. Мне кажется, что наличие примерно двухсот метров не слишком изогнутой линии плотного мокрого песка…

– Взлетать на турбо-тренере с пляжа? – Перебил Лотов. – Это надо быть психом!

– Но, – заметил Желев, – мы наблюдали, как местные ребята гоняют по этому пляжу на велосипедах. Значит, плотность песка достаточна, чтобы колеса не проваливались. А давление велосипедного колеса на единицу площади грунта довольно велико.

– Теоретически вы правы, – начал Лотов. – …Ох, адское дело! Тот парень точно псих!

– Люди, которые были на войне за пятый раздел Конго, – спокойно проинформировал Данбар, – говорят: Батчер не псих. Он настолько хуже, что для него ещё не придумали подходящего слова. У вас в науке тоже так бывает: феномен есть, а термина ещё нет.

– Кажется… – Сообщила Эппл, – он поехал.

Нарядно-серебристый самолетик, похожий на ёлочную игрушку (правда, для очень большой елки), резко рванул с места, разгоняясь по плавной дуге мокрого песка вдоль линии прибоя. Со стороны берега за ним оставался шлейф пыли, поднятой потоком воздуха из сопла, размещенного в «биологическом стиле» – под хвостом. Впрочем, на инженерном сленге это называется «реданная схема установки двигателя»… Пыль на несколько секунд скрыла дальний край пляжа, а затем самолет возник уже в воздухе. Развернувшись над морем, он выполнил несколько аккуратных восьмерок, показывая зрителям то брюхо, то спинку, а затем зашел на посадку с той точки, откуда взлетал минуту назад. Лэндинг не был скрыт пылью, и можно было наблюдать, как самолет совершенно спокойно касается грунта и выполняет торможение на короткой и кривой «взлетно-посадочной полосе» из песка, омываемого слабыми волнами прибоя.

«Футболисты» на пляже зааплодировали и. вытащив пилота из кабины, несколько раз подбросили его в воздух, выражая свое восхищение этой демонстрацией. Две девушки аккуратно взялись за фюзеляж с двух сторон и откатили самолет под широкий навес. Наблюдая эту процедуру, Лотов несколько раз подбросил на руке пустую пластиковую чашечку от кофе, потом хлопнул ладонью по столу и расхохотался.

– Мне всё ясно! Он ничего не весит! Ничего, понимаете?

– Ну, док, – возразил Данбар, – так не бывает. Это, все-таки, материальное тело…

– Да, но оно весит менее двух центнеров. Если добавить сюда вес пилота и поделить на площадь крыла 13 квадратов, то выйдет примерно 20 кило на квадрат, как у планера. Я думаю, эту штуку можно поднять в воздух, просто буксируя за мотоциклом.

– Вероятно, это и есть планер, – предположил Желев, – я видел планеры с мини-мотором.

– Нет, – Лотов покачал головой. – Такие развороты, как он выполнял над морем, требуют полноценного двигателя. Хотел бы я посмотреть, как это сделано.

– Какие проблемы? – Данбар поднялся из-за стола. – Давайте пойдем и посмотрим.

И в этот самый момент у него в кармане зазвонил мобайл.

– Черт, – буркнул он и вытащил трубку, – да, я слушаю…. Привет, Йомба… Турок? Ты сказал, турок?… Майор Девлет Арбакир? Из полиции? Он ненормальный?… Да, очень странно. Я сейчас спрошу, – Данбар повернулся к Желеву, – Док Тсветан, сюда приехал какой-то турецкий полицейский майор Арбакир и хочет с вами поговорить.

– А я обязан с ним говорить? – Спросил болгарский биофизик.