Дредноуты
Шрифт:
Поэтому неудивительно, что американские корабли зачастую являли собой поразительное сочетание самых передовых и крайне неудачных технических решений. В полной мере это относится и к «мичиганам». В их лице линейный корабль впервые обрел свою наиболее рациональную компоновку – четыре башни главного калибра, по две в носу и в корме, стреляющие одна поверх другой, Это обеспечивало 8 орудий в бортовом залпе – столько же, сколько и на первых английских и немецких дредноутах, но при меньшем общем числе пушек соответственно на 20 и 40%. Столь очевидное решение тогда казалось далеко не бесспорным. Считалось, что при стрельбе дульные газы возвышенной башни сделают пребывание персонала в нижней невозможным. Окончательно решить проблему можно было только опытным путем. Для этого в 1907 году на старом мониторе «Флорида» из башни извлекли 12-дюймовое орудие и установили его таким образом, чтобы дульный срез находился как раз над ее крышей.
Кроме того, продолжало действовать решение Конгресса США, ограничивавшее водоизмещение боевых кораблей величиной в 16 тыс, т. Потому-то американцам и не удалось создать полноценный дредноут. Если с вооружением и бронированием все обстояло вполне прилично, то другим важнейшим элементом – скоростью – пришлось пожертвовать, чтобы удовлетворить вздорным требованиям политиков. Мощность машинной установки уступала даже параметрам их предшественников – броненосцев типа «Коннектикут», Более того, вместо турбин решили установить старомодные паровые машины. Парадная скорость в 18 с небольшим узлов сразу же сделала новые линкоры неполноценными. Сами американцы впоследствии и не считали «мичиганы» дредноутами, а в Первую мировую войну использовали их так же, как и остальные устаревшие броненосцы – только для охраны конвоев.
"Делавэр" на Средиземном море, 1913 г.
Внешний вид «Мичигана» и «Саут Кэролайны» носит след еще одного технического новшества, на первый взгляд казавшегося вполне рациональным. После русско-японской войны стало ясно, что дистанции боя резко увеличились, и посты управления стрельбой с непрерывно усложнявшимися оптическим и расчетными приборами нужно было приподнимать все выше и выше над палубой. Кроме того, становилось важным, чтобы определение параметров для стрельбы осуществлялось из места, по возможности наименее удаленного от орудий, причем желательно, чтобы все орудия находились от артиллерийского поста на одинаковом расстоянии. Американцы попытались решить проблему «в лоб», решив установить две мачты в самом центре корабля, на небольшом удалении друг от друга, и перекинуть между ними мостик, на котором предполагалось разместить все артиллерийское «хозяйство». У кораблестроителей все же хватило здравого смысла не поджаривать своих артиллерийских специалистов на медленном огне из труб, располагавшихся как раз под этим странным сооружением. От центральных мачт избавились, оставив от них два небольших «обрубка», ставших основаниями для шлюпочных кранов.
Но на этом эксперименты с мачтами не закончились. Во флоте США появились решетчатые сооружения, сильно напоминавшие конструкции русского инженера Шухова и ставшие отличительной чертой заокеанских боевых кораблей на два последующих десятилетия. Обойтись совсем без испытаний на сей раз было страшно. Для опытов выбрали все ту же многострадальную «Флориду», установив на ней одинокую ажурную мачту. Морские специалисты удовлетворились результатами, показавшими, что сбить артиллерийским огнем подобную конструкцию весьма и весьма затруднительно. Но то, что не удалось сделать снарядам, совершил океанский шторм в январе 1918 года. Фок-мачта «Мичигана» была буквально скручена и превращена в груду металлолома. Впрочем, этот случай с ажурными мачтами оказался первым и единственным; некоторые специалисты относят его за счет больших размахов качки, свойственным «мичиганам». Но даже просто на большом ходу вибрация «шуховских» сооружений делала практически невозможной использование точных и хрупких приборов управления огнем, и в 30-х годах американцы заменили свои «фирменные» мачты на треноги из толстых труб по образцу британских.
Впрочем, заокеанские конструкторы обратились к опыту «владычицы морей» гораздо раньше и по более существенному поводу. Справедливо сочтя свой первый опыт в строительстве дредноутов неудачным, руководство флотом потребовало строить следующие корабли в соответствии с английским «стандартом». Запрет законодателей на тоннаж наконец удалось снять, и на свет появились проекты больших кораблей – правда, разработанные еще в 1905- 1906 годах. Этим и объясняется то, что на линкорах типа «Делавэр» остались те же трансформированные в краны «обрубки» центральных мачт. Главная артиллерия сохранила свое линейно-возвышенное расположение, но добавилась еще одна башня в кормовой части, а заднюю возвышенную установку пришлось отнести ближе к центру корабля. Подобное решение оказалось чреватым серьезными проблемами: паропроводы от котельных отделений к машинным проходили по бокам артиллерийского погреба, и, несмотря на систему охлаждения, температура в них держалась на угрожающем для боеприпасов уровне.
Линейный корабль «Саут Кэралайна», США, 1910 г.
Заложен в 1906г, спущен на воду в 1908 г. Водоизмещение нормальное 16 000 т, полное 17 600 т; длина максимальная 138 м, ширина 245-м, осадка 75 м. Мощность машин 1б500л.с., скорость 18,5 уз. Броня: пояс 305-203 мм; верхний пояс 254-203 мм; башни 305 мм; барбеты 254-203мм; палубы 63 мм и 51 -38 мм; рубка 305мм. Вооружение: 8 305-мм и 22 76-мм орудия. 2 ТА Всего построено 2 единицы: «Саут Кэралайна» и «Мичиган".
Большая спешка с постройкой по старому проекту в наибольшей степени сказалась на вспомогательной артиллерии, которая надолго стала «головной болью» для американских конструкторов. 127-мм противоминные орудия поместили низко над водой, лишив их к тому же какой-либо броневой защиты. Кругосветный поход «большого белого флота» в 1907-1909 годах показал, что из таких орудий очень трудно стрелять на большом ходу в открытом море. Но «поезд уже ушел»: к тому времени новые линкоры находились на стапелях. Оставался единственный путь – снимать хотя бы те из пушек, из которых вести огонь было уже совершенно невозможно. К таковым относились две носовые установки, попадавшие как раз в буруны от форштевня. Их порты пришлось тщательно заделать после первых же походов, поскольку в свежую погоду кораблю просто угрожало затопление.
Своеобразно отразился за океаном опыт русско- японской войны, связанный с гибелью адмиралов и командиров русских кораблей. Американцы посчитали, что единственный способ заставить командный состав держаться внутри бронированной боевой рубки – это лишить их возможности находиться на мостике. Поэтому, начиная с «Делавэра», во флоте США началась яростная борьба с мостиками: они настолько безжалостно сокращались, что даже вне боя командирам приходилось управлять кораблями из боевой рубки, что в сложных навигационных условиях было трудно и небезопасно. Правда, конструкторы постарались обеспечить в боевой рубке все условия: «метраж» и защита ее были весьма внушительными.
Трудным оказался и переход американского флота на турбинные установки. Никаких проблем с самими турбинами в США не было – страна лидировала в производстве силовых установок нового типа. Однако первые образцы турбин оказались довольно неэкономичными на малых оборотах. При стандартной крейсерской скорости около 14 узлов они проигрывали в расходе топлива паровым машинам примерно вдвое. Дальность же являлась одним из главнейших качеств для флота, ближайшие противники которого находились на другой стороне океана. Поэтому американцы оснастили «Норт Дакоту» обычной паровой установкой тройного расширения, а «Делавэр» – турбинами Кертиса. Впрочем, турбинам удалось быстро избавиться от недостатков, в частности, за счет увеличения крейсерской скорости до 16-18 узлов, где их преимущество перед паровыми машинами оказалось совершенно очевидным. Причем настолько, что всего через 7 лет после ввода в строй на «Норт Дакоте» была заменена силовая установка.
На следующей паре американских дредноутов подобные эксперименты уже не ставились. В сущности, «Юта» и «Флорида» почти не отличались от своих предшественников. Только появился легкобронированный каземат, в котором установили 5-дюймовые орудия новой модели. Их число было увеличено на два. Машинные отделения стали больше по размерам, поскольку в них с самого начала было решено установить турбины с редукторами.
К этому времени Англия уже перешла к постройке линкоров с 343-мм орудиями. Воинственный президент США Теодор Рузвельт поставил вопрос ребром: пора переходить к 14-дюймовому калибру. Но одного президентского распоряжения оказалось недостаточно, чтобы можно было вовремя создать и орудие, и новый проект корабля. Поэтому следующие два дредноута типа «Арканзас» получили на вооружение 12-дюймовки, став последними американскими линкорами с пушками этого калибра. Впрочем, их новые 50-калиберные орудия оказались весьма мощными и одними из лучших в мире. На этих кораблях была предпринята и попытка хоть как-то улучшить расположение средней артиллерии. Форштевень приподняли, а гладкопалубный корпус плавно понижался от носа к миделю, в результате чего 127-миллиметровки удалось приподнять на лишний метр над ватерлинией. Но неудачная носовая установка осталась: число орудий опять увеличилось, на сей раз до 21 штуки, и их просто надо было где-то разместить.