Дремлет земля
Шрифт:
– А если я вызову Моркина?
– Победишь - станешь предводителем.
Моркин расхохотался и проревел:
– Ага, а у кабанов в ушах серьги, и они умеют летать к солнцу. Кончай дурачиться! Идем.
Трупы были вскоре обобраны, и все люди потянулись в лес, оставив своих мертвых среди трупов обитателей замка. Шли долго, и все время в полнейшей тишине. Моркин вел отряд, а Саймона окружали партизаны с обнаженными мечами. Руки его были связаны, на глазах повязка. Он чувствовал большое облегчение, когда они добрались до места. Уот грубо сорвал тряпицу с лица Саймона, и тот заморгал от
– Что, не такого великолепия ты ожидал, а, покойничек? Ни шелков, ни роскошный еды. Ни сладкого вина. Но воздух, которым мы дышим - воздух свободы, без привкуса рабства.
Не обращая на него внимания, Саймон огляделся. Мескарл не слишком ошибался в предложениях об их числе. Несмотря на их жалкий облик, большинство выглядело здоровыми, и те, кто участвовал в засаде, пострадали не сильно. Впервые за все время его туманные планы стали приобретать привкус реальности.
После нескольких минут ожидания его провели в самую большую хижину очевидно, принадлежавшую Моркину. Толпа стояла неподвижно, безмолвно, никто не кричал ему оскорблений, ничего в него не швырял. Все просто ждали чего-то. Не было никаких проявлений ненависти, только какая-то болезненная апатия.
Внутри хижины был полумрак, и Саймон смог только разглядеть неясно вырисовывающуюся фигуру Моркина, развалившегося на груде вонючих шкур. Рядом с ним сидела женщина. Сбоку стояли старик, Уот и еще двое бойцов. Саймон встал перед ним.
– Думаю, ты можешь быть тем человеком, которого я жду. Если это так, то ты можешь кое-что сообщить мне. Если же нет, то ты даже не знаешь, о чем я говорю. Ну?
– А ты уверен, что здесь нет шпионов?
Моркин сел, его голос сделался угрожающим.
– Я знаю, кому могу доверять и до каких пределов. Никто из этих людей не предаст меня.
– Даже вот этот?
– Саймон указал на Уота.
– Не далее как сегодня он послужил причиной гибели людей, которые тоже доверяли ему. Случайно предателями не становятся, может быть, это кроется в его натуре.
– Я - тот человек, которого ты ждешь. Но разговаривать я буду с тобой одним.
– Я бы смог найти способ заставить тебя прикусить свой упрямый язык. Но смысла не вижу. Если ты тот, кто говоришь, то все будет хорошо. Оставьте нас.
Раздалось недовольное ворчание, особенно заметен был голос Уота, но хижина опустела. Осталась лишь женщина. Саймон молча указал на нее. Она встала и подошла к нему. Ростом она была чуть ли не с Саймона и была гибкой, обладала кошачьей грацией. Таких женщин Саймон на Сол Три еще не видел. Ее волосы черным водопадом ниспадали на плечи. И хотя ее кожа огрубела от ветра и солнца, она все еще была по-настоящему прекрасной женщиной. Она стояла совсем рядом с ним, так что ее грудь чуть не касалась его груди, и Саймон почувствовал, как сердце его заколотилось.
– Я - Гвенара. Я - женщина предводителя.
Моркин перебил ее.
– Ты - моя.
Она и головы не повернула, чтобы ответить ему. Своими глубокими глазами она смотрела в глаза Саймону.
– Я сказала, что я - женщина предводителя. А поскольку ты предводитель,
Особых причин для скандала не было, время бежало слишком быстро, и Саймон не хотел его тратить. Таким образом в этой продымленной хижине, с деревянными мисками густого овощного супа в руках они приступили к беседе.
Саймон Рэк дураком не был, и провел достаточно много времени в компании лжецов и негодяев. Он прекрасно чувствовал обман и ложь. Что-то в этом Моркине было не то. Но вот что, он никак не мог уловить. Этот человек был предводителем партизанского отряда, противостоящего Мескарла, и однако он слушал Саймона без особого энтузиазма. С виду он вроде зажегся и рвался в бой, но Саймон чувствовал, что все это не взаправду. Моркин хитрил и изворачивался так усердно, что Саймон в конце концов утомился.
– Моркин. Пустая болтовня недорого стоит. Действия ценятся куда выше. Мы беседуем уже несколько часов. Мой друг скоро погибнет в замке "Фалькон". Я бы не хотел, чтобы он отдал жизнь зазря.
Великан нехотя встал, подошел к двери хижины. Некоторое время он молча вглядывался в темноту. Потом, пробормотав что-то вроде "поговорю с помощниками", он вышел.
Саймон гневно выплеснул остатки кислого молока из кружки в огонь. Молоко зашипело на угольках, в хижине запахло паленым. Женщина в течение всей многочасовой беседы почти не раскрывала рта, но никуда не уходила и как кошка сидела в углу. Шаги Моркина стихли вдали.
Ее голос внезапно нарушил тишину. Голос низкий и напряженный.
– Он переметнулся. К Мескарлу. Только я знаю об этом, но я хорошо разбираюсь в людях и вижу, что ты тоже подозреваешь это. Поэтому он и не желает шевелиться. И ищет любых причин для отсрочек. Чтобы не ввязываться в драку.
– Почему? И когда? Он сам первый попросил нас о помощи. Он был моей главной... моей единственной... надеждой. Разве он может быть предателем?
Она поманила Саймона сесть рядом с ней.
– Я говорю тебе об этом потому, что верю в то, что ты сказал. Моркин тебе не поможет. Он будет чинить тебе всевозможные препятствия. А раз он вождь, то и весь отряд последует за ним. Даже если я встану на твою сторону, это мало чем поможет. А причины для предательства стары, как мир. Мескарл пообещал ему власть, если тот поможет ему. Я знаю это потому, что он недавно намекнул - настанет время, и я вознесусь так же высоко, как любая леди.
– Но когда? Должно быть, недавно. Погоди... погоди минутку. Когда его планы так близки к завершению, Мескарл не может позволить себе малейшей неудачи. Ничто не должно вносить дисбаланс в его план. Так вот, он знает про Моркина и его отряд. Если бы он хотел, он вероятно мог бы сконцентрировать силы и раздавить их. Но есть вероятность и неудачи. Все вы хорошо знаете этот район, и даже большие и хорошо вооруженные силы могут уступить сплоченному партизанскому отряду. История, особенно история этой планеты, полна подобных примеров. Так что же ему делать? Внедриться. Поставить во главе своего человека. Во главе - Моркин, поэтому Мескарл и добрался до него. Теперь он знает, что партизаны не помешают его планам. Черт побери!