Дрёмы Н.Е.Т.
Шрифт:
"Молодцом" - погладил он пятерню и пока чайник грелся отправился к Виталику. На всякий случай постучал и прислушался. В комнате шуршало что-то. Еще раз постучал и открыл дверь. Никого. Только окно настежь распахнуто. Художественный беспорядок, чисто подростковый. На столе обертки от печенья и шоколадных батончиков, они же у кровати на полу. Нужно ему сказать чтобы не налегал так на сладкое, да и вообще поубирался. Развел тут, что на Нижнем. Джинсы на кровати лежат, постель не заправлена, одеяло комком скручено. Шторы порваны сверху, на стенах разводы грязи. Не то чтобы совсем ужасно, но уборка не помешает. "Надеюсь с планшетом все нормально" - подумал Сергеевич и пододвинул стул к стене.
Планшет запустился почти сразу, фирменная заставка Досок, музыка специфическая
Сергеевич открыл строку поиска и задумался. Как же начать?
Ввел поисковый запрос "Борман" и получил много разной инфы, но нужной не было. Какой-то немец из доисторической эпохи, какие-то книги, фильмы, игры. Имя Борман даже было у одного из боссов на Островах, судя по всему известная в узких кругах задротов личность. Бесполезно. Сергеевич перешел на доску с фотографиями под тегом "Борман" и долго листал. Ничего. В основном старые черно-белые фотографии какого-то немецкого политика. Красная морда Бормана не всплывала нигде, в чатах его тоже не обсуждали - Сергеевич почитал одним глазом. Одни историки-любители рассуждают о Третьем Рейхе. Что еще за Рейх?
Жалко, что нет Виталика он бы справился лучше.
Громко клацнул выключатель чайника и Сергеич оторвался от виртуальной немецко-фашисткой реальности. Прошел на кухню и не задумываясь правой рукой подхватил чайник и налил кипятка в кружку с пакетиком. Или нужно было наоборот? Сначала кипяток, а потом пакетик? Да какая разница.
Сергеевич вдыхал ароматы химии из кружки и думал. Как же его вычислить этого гада? Черт, он ведь даже не знает его имени и фамилии. Борман и Борман. Какая разница как зовут эту вопящую тварь? А ведь придумал кто-то такую кличку. Тот немец на фото выглядит вполне интеллигентно, не то что этот урод с короткой красной шеей.
Сергеевич зарычал и вернулся в комнату сына. Решительно сел у планшета и громко назвал полное название завода, на котором имел честь понюхать химии. Планшет на мгновение задумался и открыл список досок. Первая из них и была нужной. Официально представительство компании производящей лучшие аккумуляторы для Свода Рабочего уровня. Бла- бла-бла. Минутка галимой рекламы. Это не интересно. Дальше нужно открыть внутренний список досок, под-список или как он там называется. Главная, наши цели, наши достижения, о нас, наши аккумуляторы, контакты. Куча бреда, но нужной информации нет, хотя он сам толком не понимал, чего хочет найти. Открыл доску "о нас". Большая фотография на весь экран. Перед главным входом собрались все шишки. Стоят, старательно улыбаются. Вон директор, вон два зама - шестерки, вон те сучки из кадров и главная бухгалтерша. Рабочих тут естественно нет, даже для вида не позвали. Зато есть мастера, стоят за спинами. Сергеич наклонился поближе, чуть не уперся носом в экран планшетом и нашел Бормана. Стоит, морда недовольная. Напялил тесный пиджачок и только мечтает как бы свалить к себе в кабинет и с Вованом нажраться, пока люди на конвейере ебашат целую ночь. Как же тебя вычислить? Как найти тебя, красная морда? Подписи к фотографии нет. Сергеич быстро пробежал весь текст глазами - ничего. Стандартный бред бюрократов с Уровня. Сергеивич плюнул и пошел пить чай. Время не ждало, надо бы уже на патруль выходить, а то деньги сами не придут.
Дорогие печенюшки жена выбирает на прилавках. Раньше они такие продукты не покупали: яркая упаковка, минимум химии (ага, конечно) и цена, соответственно. "Ничего, не подавлюсь, - подумал Сергеевич, - и так зайдет".
Допивая чай и еще жуя последнее печенье с белым кремом он прошелся в комнату сына. Задумчиво стоял и смотрел на экран включенного планшета. В комнате нехорошо пахнет, кошачьим кормом что ли. Вот чего Виталик окно держал нараспашку, нужно ему дать подзатыльника, если что.
Сергеевич сел и нехотя открыл еще одну доску " О нас". Электронные адреса предприятия, фотографии президентов с номерами телефонов, которые наверное никогда не отвечают, фотографии "кадров" с телефонами, юридический отдел и ниже маленьким шрифтом, еле заметно еще один переход на внутреннюю доску " Наши мастера". Сергеевич весь внутренне
Роберт Буйко - есть . Улыбается, как и в жизни. Хороший мастер, повезло с ним работать. Лысый всегда придёт на помощь, отрегулирует конвейер, остановит или уменьшит скорость, когда аккумуляторы забиваются на выходе и летят на пол. И все это с шутками прибаутками, похлопает по плечу, шутку расскажет, сигарету даст. Все хотят работать в его бригаде, но не всем так везет - Сергеевичу повезло ровно на неделю, когда Борман ушел в запой и Роберт работал в две смены. Что не испортило его настроения и отношения к людям . Золото, а не мастер.
Пшемык. Странное имя. Говорят, что у него польские корни, еще до Раскола его дедушка и бабушка жили на той земле и говорили на том языке. Вот и называли всех своих такими странными именами, которые звучат как клички. А фамилию его даже прочитать трудно, не то, что выговорить. Много пш, пш слогов в фамилии.
Тоже хороший мастер. Серебро. Это не означает, что он хуже Роберта, просто чуточку меньше его любят - строгий. Строгий, но справедливый. Все, как и Роберт - поможет бригаде в любую минуту, лишь бы процесс не останавливался. Но в друзья не записывается и на чай не зовет в свою берлогу. В рабочее время только работа и больше ничего. А после работы он не прощаясь уходит, надев свою шляпу с широкими полями и уезжает на своем авто. Роберт возвращается домой на автобусе, вместе со всеми. Но так отличный мастер.
А вот и третий, но не последний. Категория "говно". Это даже не бронза. Тупая пародия на своего немецкого предшественника. Набычился и зло смотрит в камеру, как будто хочет прибить журналиста. И тут ему что-то не понравилось, вот чмо. Сергеевич смотрел на его настоящие имя и фамилию и усмехался. Вот ты и попался, Ванька Возный.
***
Дальше было проще. Сергеевич прошелся по другим, не совсем законным доскам, находящимся в тени черного МеждуНета и по имени и фамилии вычислил адрес Бормана. А еще узнал, что он неженат, живет с матерью, которая нигде не работает. Был вход во власть, его дядя Арнольд Возный устроил его депутатом в партию " Мы хороши!", потом Бормана оттуда выперли из-за алкоголизма и дядя устроил его на завод аккумуляторов мастером. Откуда он, по слухам в МеждуНете, уволился уже сам и пропал из поля зрения блогеров.
Дальше Сергеевич читать не стал, переписал адрес и номер. Времени нет - нужно работать. Хотел отправить ему оскорбительное сообщение, но передумал. Если он решится сделать, то, что задумал, то следов в МеждуНете лучше не оставлять.
***
Время поджимало, а столько еще нужно было сделать. Сергеевич подхватил рюкзак, в котором жена уже заботливо сложила пакетики с бутербродами (сильно старается, чувство вины?), туда же сунул противогаз с которым он уже раньше поработал, обулся и вышел в коридор. Никого нет, все работают. В лифт и на первый этаж. Очередная сегрегация по наличию понтов на счету и репутации с нужными людьми и организациями. Успешные едут наверх (как и в жизни), садятся в машины или такси и разлетаются по своим точкам. Элита, блин. А нищеброды едут вниз, куда честным и дорога - "пешкарусом" разбредаются по своим заводам, фабрикам, складам и кухням. Горбатиться на тех, кто летает над головами и портит воздух. Как приятно, что они иногда падают оттуда, молча и крутясь как куклы, а потом глухой звук удара и треск. Хорошо, что есть на свете аварии.
Быстрым шагом прочь от подъезда. На ходу включить программу поиска на браслете. Работа начинается.
***
– Здравствуйте, меня зовут Михаил Сергеевич. Я - неудачник.
– Здравствуй, Михаил.
– Здравствуй, Михаил.
– Здравствуй, Михаил.
( собрание анонимных неудачников, САНЕ)
" Надо было записаться, - думает Сергеевич на бегу, - когда еще было время. Туда мне и дорога, если буду жив".
Он был совсем рядом с домом, но нельзя. Нельзя их наводить на семью. Дома тепло, хорошо, жена и сын. Полный холодильник. А он тут в темноте бежит от надвигающейся смерти. Плачет за ним клуб неудачников.