Древнее китайское проклятие
Шрифт:
Такого, бывает, в бреду или по пьянке наворотишь, что потом пятеро трезвых волшебников неделю разгребать будут.
Помню, как-то мы с ребятами в университете комара со слоном скрестили. Чего получилось, до сих пор вспомнить страшно.
Размеры у него остались, слоновьи. Только хоботок вместо хобота и крылья вместо ушей. И лап двенадцать почему-то. И все с присосками. Летать оказался неспособен, зато как по потолку бегал! Энергии мы в него изрядно зарядили. Неделю потом дематериализовать не могли. А старшие товарищи помогать
Поумнели, однако. В следующий раз помельче тварей делали. Чтобы без всякой магии тапком прихлопнуть можно было.
В общем, торкнуло меня. Принялось плющить, колбасить и корежить по полной программе. Видения пошли, приходы были – закачаешься.
Тело мое осталось на корне сидеть, а я из него вылетел и вертикально вверх устремился. Через тернии, понимаешь, к звездам. Атмосферу собой пробил, орбиту сзади оставил, с кометами наперегонки летал. Толкало меня что-то сзади, словно реактивный двигатель, сами понимаете куда, пристроили.
А мне хорошо. Легко и беспечно.
По барабану, по бубну и до пейджера.
Крестись он конем, этот Гэндальф Пыльный. Вместе с Кащеем Бессмертным. И Василиса тоже пусть крестится.
А я тут останусь. Буду в космосе жить, вакуумом питаться, звезды зажигать и гасить по мере надобности. Черные дыры пальцами затыкать.
И на кой мне это тело сдалось? Без него прикольнее.
В общем, много чего было, всего и не вспомнишь, а того, что вспомнишь, все равно не расскажешь, потому как невозможно такое словами описать. Это прожить, прочувствовать надо.
А потом все кончилось. Толкнуло меня что-то, впихнуло куда-то. Как в камеру одиночную. Всегда подозревал, что плоть – это клетка для духа, но чтоб до такой степени…
– Все, – сказало Древо. – Приехали. Москва.
– Очень хорошо, – отозвался я.
И тут оказалось, что я очень устал. Прямо смертельно. Прямо с ног валюсь. Сонливость меня одолела, сил нет никаких.
– Спасибо, – говорю. – За путешествие.
А сам зеваю.
– Да не за что, – сказало Древо.
– Ну не за что, так не за что, – сказал я.
И заснул.
Глава тридцатая. ТАНЦЫ ВОКРУГ ДА ОКОЛО
Герман
Комната для раздумий оказалась очень даже ничего. Здоровенная такая. Стол – теннисный корт, кровать – сексодром, окно – во всю стену, ковер – как заросли камышовые. Минимализм у нового пантеона не в ходу.
Дверь тоже хорошая. Сейфы обзавидовались, наверное.
Ванная, туалет. Телевизор есть. В общем, все мне Фарт показал, на какую кнопку жать, если поесть или попить захочу, на какую – чтобы девочек в номер вызвать.
Вроде все уже показал, а все равно не уходит. Стоит на пороге, жмется.
– Слышь, – говорит, – давай с тобой поговорим как пацан с пацаном.
– Давайте поговорим, –
– Давай на «ты», – сказал он, тщательно закрывая за собой дверь. – По-пацански.
– Как вам будет угодно. Но я предпочитаю говорить вам «вы».
– Как хочешь.
– О чем говорить будем?
– Ну, о мифах. Ты ж мифы про нас сочинять будешь.
– Я еще не сказал «да», но предположим, что буду. И что вы хотите обсудить?
– Мой, типа, образ.
– С ним что-то не так?
– Ну, понимаешь, брателло, кто я есть? Покровитель братков, да? А они люди, – говорил он с трудом, каждое слово наружу чуть ли не силой пропихивал, – ограниченные. Поэтому и я такой. Реальный пацан, но ограниченный. Братки – ребята хорошие. Только веса у них в обществе немного. Реального веса, понимаешь? Поэтому и я у всей семейки на побегушках. Пойди-принеси-подай. Тебя проводи. Пойди в Мавзолей, смертных, мол, прикрой. И так далее. Понимаешь, что я хочу сказать?
– В принципе, понимаю.
– Меня такой расклад не слишком греет. А кого он вообще греет, типа?
– И? – подсказал я, потому что Фарт вдруг замолчал.
– И, – сказал он, – я вот о чем. Ситуация, типа, неустойчивая, полную силу еще никто не набрал. Тебя подтолкнуть ее просят. Но, типа, можно же ее как-нибудь так подтолкнуть, чтобы в меня другие люди поверили. Нет, братки пусть тоже верят, я против них ничего не имею, но чтоб и другие. Посерьезнее, что ли. Посолиднее. Тогда и я, типа, больше веса иметь буду. Ты пойми, брателло, я на трон не мечу, нет у меня таких претензий. Но и мальчиком на побегушках быть не хочу.
– Понимаю.
– Сделаешь? – с надеждой спросил он. – А я уж тебя не забуду. Отблагодарю по полной программе. Только сделай, а?
– Подумаю, – сказал я.
Ушел.
Без пяти минут бог, а все ему мало. Власти мало, силы мало, влияния большего хочется.
А может, это не он такой? Это братки такие? Мало им бандитами быть, большего хочется? Ведь не зря же они в народные избранники метят, благотворительностью начинают заниматься, меценатством?
Гермес ведь, если разобраться, тоже не ангел. Бог коммерции и торговли, бог пастухов и путешественников, душеводитель, покровитель детей и героев, бог атлетов и гимнастов, он ведь тоже был покровителем воров. И еще неизвестно, с чего он начинал и кто в него сильнее верил.
Кстати, тоже мальчик на побегушках. Сколько он в свое время амурных дел своему папаше любвеобильному устроил?
Может, не так все и плохо? Может, это они сейчас такие, а потом… Более цивилизованными станут? Более спокойными?
Вот бы знать.
Выглянул в окно. Прекрасный вид на облака. Самолеты не летают. Земли не видно. Захочешь в окно выпрыгнуть – кроме левитации надо еще с кислородом что-то придумать.
Интересно, а авторов древнегреческих мифов тоже на Олимпе пленниками держали?