Древнее проклятье
Шрифт:
– А он до сих пор ворчит, – рассмеялась девушка моим воспоминаниям. – Правда, постоянно спрашивает, как дела!
– И как они?
– Вот!
Она махнула рукой. В комнату, неслышно ступая ногами в белых носках, вошел… ёнмино? Я смотрела на его одежду, но не находила знаков покровителя.
Юноша поклонился и протянул Куён поднос со свитками. Молча.
Я смотрела на них и веселилась. Ёнмино выглядел старше девушки лет на пять и при этом слушался беспрекословно. Ёнмино! Мою Куён!
– Кто ты? Кто твой ёнмиран?
– Ланху приветствует госпожу Мастера над собаками и выражает свое почтение!
За положенной формулой последовал предписанный этикетом земной поклон. Так ученик кланяется учителю. Но… я этого юношу не знала.
– Кто твой ёнмиран? И почему ты называешь меня своим Мастером?
– Его величество лично избрал для обучения нескольких молодых дворян, – парень выпрямился, но с колен не встал. В голосе слышалась гордость. – Он избавил меня от знаков господина, дабы ничто не отвлекало…
От высокопарного, «дворцового» слога челюсти свело. Куён тихонько хихикала, наблюдая со стороны.
– А ну, потрудись и объясни, что здесь происходит? Что за ученик, о котором я знать не знаю, ведать не ведаю?
Смех прекратился. Девушка сложила руки на животе и почтительным голосом сообщила:
– Его величество избрал нескольких ёнмино, дабы они прошли обучение и получили собак. Государь и Хансо-ран решили, что подобный отряд будет полезен для будущего Ранко.
Опять Хансо-ран. Чтобы скрыть слезы, пришлось отвернуться.
– Мне нужно переодеться. Потом идем в питомник. Записи просмотрю позже.
Куён явилась вовремя: работа – лучшее лекарство от разбитого сердца. Загрузить тело и голову так, чтобы отключаться, едва добравшись до кровати. Устать так, чтобы не было желания думать… А потом на помощь придет милосердное время.
– Отнести все в кабинет?
Куён знала, что делать. Я уже отвыкла от такого: с той поры, как ранили Линен, приходилось сживаться с новыми служанками и все им объяснять.
Но основную задачу они знали хорошо.
Едва вошла в спальню, как ко мне подступили с влажными полотенцами и чистой одеждой.
– Спасибо, дальше я сама!
Они замерли, нерешительно переглядываясь. Пришлось повторить. Выходили медленно, словно боясь, что передумаю, позову обратно. Но мне требовалось несколько минут полного одиночества.
Потратила их, свернувшись на кровати клубочком. Слезы текли рекой, а закушенный угол одеяла не позволял рыданиям вырваться наружу. Успокоилась, только когда голова стала напоминать большой и звонкий колокол.
Холодная вода освежила, немного привела в чувство. И мужская одежда, украшенная вышивкой, показалась привычной. Выдохнув, вышла в коридор.
Снаружи уже ждали. Служанки было двинулись следом, но, заметив, что я недовольна, Куён отправила их обратно.
– Спасибо.
Девушка хитро улыбнулась в ответ и шикнула на Ланху, который подошел слишком близко:
– Имей почтение! Ты даже не ёнмиран!
Парень испуганно отпрянул, бормоча извинения. А я… рассмеялась. Хохотала так, что голова закружилась. А Куён испугалась:
– Учитель! Что с вами?
– На сколько лет он старше тебя? – я, наконец, отдышалась.
– На пять. А что?
Смеха сдержать не удалось. Ситуация для этого мира совершенно анекдотичная: дворянин подчиняется простолюдинке!
Хотелось разобраться со всем немедленно, но я уже услышала повизгивания собак, четкие команды и лязг металла. Ворота распахнулись, и мы вошли в питомник.
Мое появление произвело такое же впечатление, как визит самого Императора. Все побросали дела и собрались на площадке за воротами. Стояли ровно, старшие – впереди, младшие – подальше. Те, кто возился с собаками, прибежали вместе с ними.
Куён с гордым видом оглядела всех и возвестила:
– Мастер над собаками вернулась!
Меня всегда поражала слаженность поклонов. Словно репетировали. Вот и теперь спины согнулись одновременно, и ритуальная фраза приветствия прозвучала четко, как в хоре. А потом вперед выступил Сунунг:
– Учитель, мы рады вашему возвращению.
– Благодарю! – нехитрая церемония растрогала до слез. – Спасибо за то, что сохранили питомник и собак!
Они поклонились еще раз и разошлись. Куён, дернув за рукав Ланху, испарилась. Ёнмино последовал за ней.
– Вертит им, как хочет!
– Держит парней в ежовых рукавицах! Вот кому-то жена достанется! – рассмеялся в ответ Сунунг.
– Парней? Так Ланху не один?
– Его величество прислал десятерых. Стараются, учатся… Мы их Куён доверили, она хорошо азы объясняет. И лениться не дает!
Так вот в чем причина! Я развеселилась, представляя описанную Сунунгом картинку.
– Сильно возмущались?
– До сих пор никак не смирятся. Мечтают, что вернувшийся Учитель исправит несправедливость.
– А что? Я могу…
В питомнике царил почти идеальный порядок. Земляной пол выметен, выгулы посыпаны свежим песком. В вольерах – чистота, доски пола хорошо выскоблены, будки крепкие…
– Потомство получали?
Я направилась в щенятник.
– Следуя вашему приказу, повязали пятерых сук. Одна осталась пустой. Две принесли по единственному щенку. Остальные…
В загоне играли малыши. Восемь пузатых, хорошо откормленных карапузов.
– Три и пять… Негусто… Наверное, плохо подобрали дни.