Древнекитайская философия. Эпоха Хань

Предлагаемая читателю антология китайской философии хронологически охватывает время правления династии Хань (202 г. до н. э. — 220 г. н. э.), т. е. более 400 лет. Это был своего рода переломный период в истории Китая. Примечателен он был во многих отношениях — и самой динамикой социальных процессов, и характером экономических и политических мероприятий «верхов» общества, и особенностями методов государственного управления, и направленностью внешней политики, и, наконец, своеобразием развития философской и общественной мысли.

Сменившая Цинь династия Хань столкнулась с серьезными социально-экономическими проблемами: разрушением производительных сил, упадком сельского хозяйства, торговли, обнищанием крестьянства, резким сокращением налоговых поступлений в казну, уменьшением численности населения и — как следствием этого — с многообразными социальными конфликтами.

В

начале правления династии Хань (II-I вв. до н. э.) значительное развитие получили рабовладельческие отношения, государственное и частное рабство; продолжался сложный процесс дальнейшего массового порабощения общинников, развития товарно-денежных отношений. В то же время на протяжении этих и последующих веков происходил непрерывный рост крупной земельной собственности, все большее распространение получала эксплуатация наемного труда издольщиков, свободных арендаторов, что позволяет говорить о возникновении в первых веках нашей эры феодальных производственных отношений, связанных с экономическим и политическим усилением крупных частных земельных собственников и зарождением частнозависимого мелкого крестьянского хозяйства, с появлением новых социальных категорий — зависимых крестьян, с ростом влияния бюрократии.

Определенная стабилизация режима, характеризовавшая первые десятилетия правления ханьских императоров, к началу нашей эры сменилась новым обострением общественных противоречий. Указанное явление было вполне закономерно — в тогдашних условиях китайской действительности на смену одной деспотии могла прийти только другая деспотия, при которой характерным явлением социальной жизни стали концентрация земли в руках крупных чиновников, богатых торговцев и ростовщиков и соответственно одновременное обезземеливание членов общины.

Недовольство крестьян использует царедворец Ван Ман — в 8 г. н. э. он свергает с престола императора династии Хань. Однако его собственное царствование продолжалось недолго. Осуществленные им реформы, будучи по своей природе верхушечными, не привели к смягчению общественных конфликтов. Более того, они лишь ухудшили положение в стране и вызвали широкий протест народных масс.

Уже в 25 г. н. э. на смену режиму Ван Мана вновь приходит правление династии Хань, которая, в отличие от предыдущей — Ранней, или Западной, — получает название Поздняя, или Восточная. Первые ее императоры были вынуждены пойти на определенные уступки крестьянству. Однако в дальнейшем, укрепив свои позиции, правящие круги отказались от данных ими уступок — вновь началась концентрация земель в руках небольшой группы влиятельных семейств, — появились «сильные дома», владевшие сотнями тысяч му земли и тысячами рабов и лично-зависимых издольщиков, происходило разорение земледельцев, закабаление свободных людей; возникли серьезные распри и внутри господствующих социальных слоев. В результате всеохватывающий экономический и политический кризис привел к ослаблению военно-политической мощи империи. В начале III в. под ударами мощных крестьянских восстаний, в первую очередь отрядов «желтых повязок», происходит уничтожение ханьской государственной организации, падение крупной китайской деспотии.

Четыре столетия господства династии Хань, несмотря на острые политические коллизии и классовые битвы, отмечены развитием производительных сил. Заметно выросло население, насчитывавшее к концу I в. н. э. более 50 млн., расширились посевные площади, велось ирригационное строительство, продолжался рост городов, горных промыслов, ремесел. Были достигнуты успехи в ряде отраслей науки (математике, астрономии, историографии, литературе), изобретена бумага, совершенствовалось строительное искусство. Все это, вместе взятое, отражало общий прогресс китайского общества.

Серьезным изменениям подверглась идеологическая надстройка ханьского общества. Нужды централизованной империи требовали создания единой идеологии, период соперничества «ста школ» постепенно уходил в прошлое. Именно при династии Хань закладываются идейные основы и другие надстроечные явления китайского феодализма. Характерная особенность ханьской мысли — соединение в конфуцианском учении положений различных философских школ, чего не наблюдалось в предшествующие столетия. Практика существования и использования в социальной жизни философских доктрин не могла не выявить их исторические достоинства и недостатки, была «высвечена» общественная значимость каждой доктрины. Подобное обстоятельство не могло не осознаваться представителями всех наиболее влиятельных философских школ. Примечательно одно очень важное обстоятельство. Взаимное заимствование идей, казалось бы, явление, характерное для того исторического периода, когда ни одна из существующих школ не может претендовать на господствующую роль. Тем не менее синтетическое учение появляется при Хань в условиях банкротства легизма как официальной государственной идеологии, когда перед конфуцианством открывались блестящие возможности для восстановления утраченных позиций в обществе. Обращение конфуцианства к положениям враждебной школы объяснялось вовсе не тем, что в тот период была исторически ограничена возможность производства новых идей. Как раз напротив, бурное, переломное время требовало свежих, оригинальных решений философских проблем. Объяснялось это тем, что в легистской доктрине содержалось нечто такое, что было адекватно запросам новой эпохи. Именно таков был результат осмысления наиболее дальновидными конфуцианцами опыта правления династии Цинь. В послеханьский период соединение в одном учении элементов различных направлений становится не столь уж редким явлением в истории китайской философии. Яркий тому пример — попытки синтеза конфуцианства, даосизма и буддизма в IX-XII вв.

Характер проблем, обсуждавшихся ханьскими философами, и способы их решения были, несомненно, обусловлены спецификой социального развития страны. Как уже отмечалось, на протяжении 400 с небольшим лет китайскому обществу пришлось столкнуться с тремя крупными политическими потрясениями.

Естественно поэтому, что в центре внимания представителей различных направлений философской мысли рассматриваемого периода оказались социальные проблемы — методы государственного управления, система рационального устройства общества, требования, предъявляемые к правителю, природа нравственного идеала, соотношение между личными интересами и общественным долгом, субординация различных видов общественной и производственной деятельности.

Историческим фоном размышлений ханьских мыслителей о структуре, компонентах и механизме «истинной», «правильной» модели социального управления служило прошлое страны, как отдаленное, так и недавнее. Именно в нем они черпали аргументы для обоснования своих, зачастую прямо противоположных концепций. Как справедливо пишет Л. С. Переломов, «на протяжении истории императорского Китая (III в. до н. э. — 1911 г.) древность всегда играла активную роль в политической жизни и политической борьбе, особенно на уровне бюрократия — императорский двор» [1] . К этому следует добавить, что апелляция к древности была неотъемлемым элементом и идейной борьбы в китайском обществе. Соглашаясь с замечанием Л. С. Переломова о том, что «для каждого последующего поколения китайцев расширялись временные рамки древности» [2] , следует сказать, что в период правления династии Хань такой древностью являлось даже время правления династии Цинь.

Историческая целесообразность методов государственного управления династии Цинь стала предметом оживленной полемики среди ханьских мыслителей. Большинство из них было единодушно в решительном осуждении социальной политики, практиковавшейся Цинь Ши-хуаном. Об этом писали и авторы трактата «Хуайнань-цзы», и Дун Чжуншу, и Ян Сюн, и Лу Цзя, и Цуй Ши, и многие другие. В «Хуайнань-цзы», в частности, содержалось указание на то, что использование законов и наказаний противоречит человеческой натуре, принципу «естественности», что жестокие репрессивные методы не могут быть методами совершенного правления. «Суровые законы, жестокие наказания — не занятие для тирана: кто щедро пользуется плетью, не обладает искусством дальней езды» (курсив наш. — В. Б.) [3] , — подчеркивали авторы трактата, намекая на непродолжительный срок царствования династии Цинь. По словам Дун Чжуншу, «со времен древности еще никогда не бывало такой династии, как Цинь, которая... нанесла столь великий вред народу Поднебесной», ибо она сделала «привычки скверными и обычаи дурными, людей лживыми и безнравственными...» [4] . Ян Сюн обвинял творцов системы управления, существовавшей при Цинях, в том, что «они использовали людей как быков и баранов» [5] . Цуй Ши осуждал самого Цинь Ши-хуана за то, что тот «с подданными обращался как с рабами» [6] .

У мыслителей, живших при поздней династии Хань, объектом критики является не только правление Цинь Ши-хуана, им становится социальная политика, характерная и для Ранней Хань и режима Ван Мана. Об этом, в частности, свидетельствуют высказывания Чжун Чантуна [7] .

Однако далеко не все мыслители были склонны согласиться с мнением о «пагубности» управления с помощью жестоких законов. Одним из них был Лу Цзя, автор трактата «Синь юй» («Новые речения»), который отвергал лишь доведение применения законов «до крайних пределов» [8] .