Древнерусское предхристианство
Шрифт:
Средоточием, матрицей древнерусской религии являлся солнечный календарь, сменивший хтонические «медвежьи» календари. На этой основе зарождалась вера в вечное возвращение смерти и жизни, возникали священные обряды, в нераздельное целое соединялись явления природы и человеческого бытия. Архаическое сознание предполагало глубокую убежденность: все, что непреложно, свято, а все, что свято, повторяется, оставаясь неизменным в изменениях. Преходящее не имеет значения. Священность мироздания вовсе не означала его обожествления проторусами и их потомками.
Язычество не предполагает непременно многобожия, двоебожия и т. д., существовали и различные виды языческого монотеизма. [41] Суть единобожия прарусов заключалась в почитании незримого, светоподобного бога, ежегодно возрождающего солнце, природу и людской род. По их представлениям, небесный свет, зримым воплощением которого являлось солнце (наряду с луной, звёздами, зорями, молнией и огнём), роднил всё, что от него исходило и вновь тянулось к свету. В XII веке Гельмгольд писал нечто похожее о западных славянах-язычниках: «/…/ они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, /…/ и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому Богу богов». [42] С. М.Соловьёв ещё в середине XIX столетия, основываясь на известных к тому времени источниках, утверждал: «мы находим у наших славян при поклонении
41
Мнение о том, что монотеизм первичен и все другие культы образовались в результате деградации единобожия, восходит к учению Моисея Маймонида. Ему противостоит универсалистская эволюционная концепция развития всех религий от этапа анимизма (Эдвард Тейлор, Джеймс Фрезер), в которой национальное своеобразие отрицается. Сторонники изначального «прамонотеизма» (Вильгельм Шмидт и др.) допускают существование у первобытных народов веры в безымянное высшее начало мира. Идея «инклюзивного монотеизма» предполагает веру в нескольких богов, при условии, что все они, по сути, являются одним и тем же богом.
42
Гельмгольд. Славянская хроника. М.: Издательство АН СССР, 1963. С. 186.
43
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. T.I, Гл.3, 2. Цит по [электронный ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Sergej_Solovev/istorija-rossii-s-drevnejshih-vremen/1_3
44
Там же.
45
Голубинский Е.Е. История Русской церкви. М.: Крутицкое патриаршее подворье, 1997, стр. 839.
Укреплению единобожия древних русов, переселившихся на юго-восток Европы, в Причерноморье и Таврию, послужило их знакомство с последователями библейского монотеизма – иудеями и караимами, с принявшими христианство греками, готами, кельтами, сирийцами, с арабоязычными и тюркоязычными мусульманами. Современные исследователи признают, что «к VI веку славяне /…/ были близки к монотеизму, к верованию в верховного, еще не христианского единого бога». [46] Русы понимали веру как служение истине и богу-светоподателю. Древнерусское вра со вторичными значениями «правда, присяга, клятва», [47] родственно с авестийскими var «верить» и warna «вера», латинским verus «истинный», древневерхненемецким w^ara «правда, верность, милость».
46
Толстой Н.И. Язычество древних славян // Очерки истории культуры славян… С. 146.
47
Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. В трёх томах. М.: Книга, 1989, T.I. Ч. 1. С. 490.
Соблазн многобожия преследовал русов, как и все иные народы, изначально исповедовавшие монотеизм. Однако изучение древнерусского язычества, а иначе – «народной веры», если следовать переводу древнегреческого 'o «народный», не может сводиться к описанию суеверий, которые во все эпохи существовали в самых разных религиях. На протяжении двух минувших столетий подробно изучены русские простонародные, в основном, семейные обряды и низовой слой верований (в домовых, банников, овинников, хлебников, злыдней, леших, русалок, водяных, болотников, полевиков, кикимор). Эти часто двоящиеся «зло-добрые» образы, возникали, как следствие двойственного отношения к дохристианским культам, вытесненным после принятия православия в область неизжитого «бесопоклонства».
Средневековые русские книжники вслед за греками послушно называли народную веру «эллинским многобожием». Одно из важнейших миссионерских сочинений, апокрифическое «Хождение Богородицы по мукам» (XII в.), к древнерусским «богам» относило «всю тварь», а также римского императора Траяна: «То они все богы прозваша: солнце и мсяць, землю и воду, зври и гады; /…/ Трояна, Хърса, Велеса, Перуна на богы обратиша». [48] Кирилл Туровский в «Поучениях» (XII в.), следуя правилам византийской риторики, приравнивал благоговейное почитание природного мира к его обожествлению и обличал древнерусское «эллинство»: «а инiи въ Сварожитца верують и в Артемиду, имже невеглаши человечи молятся, и куры имъ режуть /…/. А друзiи огневи и каменiю, и рекамъ, и источникомъ, и берегынямъ, и в дрова /…/». Ради подыскания яркого «антитезиса» православной евхаристии, он приписал своим предкам-язычникам никогда не существовавшие у них человеческие жертвоприношения: «Уже не заколаем идолам друг друга, не вкушаем жертвенной крови, губя душу, но спасаемся, причащаясь крови Христовой». [49] В византийской, переделанной на русский лад «Беседе трёх святителей» звучало фантастическое утверждение: «елленскій старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ, два еста ангела молніина»». [50] Вышеприведённые и другие примеры такого рода свидетельствуют о средневековой мифологизации древнерусских верований с целью их наиболее убедительного противовопоставления христианскому единобожию.
48
Памятники литературы Древней Руси. XII век. М.: Художественная литература, 1980. С. 168.
49
Цит. по [электронный ресурс] URL:text/slova-i-poucheniya-turovskogo/slova-i-poucheniya-turovskogo-original.htm
50
М.А.Васильев неубедительно объясняет эту фразу средневековым евгемеризмом. Васильев М.А. Цит. соч. С. 49–54.
Об исследователях, бездумно повторявших подобные обличения, едко высказался один из первых русских этнографов И.П. Сахаров: они «смешивают без всякого основания мифологию с демонологией, /./ и наводят на наших предков позорную тень многобожия». [51] Он пояснял, что образы Ярилы, Костромы, Коляды и прочие в глазах народа являются не божествами, а лишь олицетворениями игрищ – праздничных обрядовых действий. [52]
51
Сахаров И.П. Сказания русского народа (1885). М.: Художественная литература, 1989. С. 358.
52
Там же. С. 359.
Одной из застарелых научных догм является восходящее к публикациям Е.В. Аничкова и Е.Г. Кагарова рубежа XIX–XX веков утверждение о православно-языческом «двоеверии», возникшем после христианизации Руси. Д.С. Лихачёв подверг эту теорию обоснованной критике. [53] Сосуществование внутри русского народно-церковного календаря двух кругов праздников, строго христианских и земледельческих, рождало множество противоречий, но сопровождалось не «двоеверием», а стремлением примирить праотеческую и «греческую» веру. Е.В. Аничков доходил до крайних утверждений, отчасти вызванных недостаточным развитием исторического знания, а ещё более – устоявшимся пренебрежением к русской дохристианской культуре: «Особенно убого было язычество Руси, жалки её боги, грубы культ и нравы. Не поэтически смотрела Русь на природу, и не воссоздавало воображение никакой широко задуманной религиозной метафизики». [54] Подобная, далёкая от науки предвзятость иногда даёт себя знать до сих пор.
53
Нельзя не согласиться с его категорическими суждениями: «Двоеверия вообще не может быть: либо вера одна, либо ее нет. /…/ Принятие христианства не отменило низшего слоя язычества, подобно тому как высшая математика не отменила собой элементарной. Нет двух наук в математике, не было двоеверия и в крестьянской среде. Шла постепенная христианизация (наряду с отмиранием) языческих обычаев и обрядов». Лихачев Д.С. Крещение Руси и государство Русь // Новый мир. 1988. № 6. С. 249–258.
54
Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб.: Типография М.М.Стасюлевича, 1914. С. 36.
Церковные историки не отрицают достаточно длительного миссионерского «оглашения», предшествующего крещению Руси. [55] Этот многовековой путь к православию уместно назвать древнерусским предхристианством. Оно оставило неоспоримые свидетельства духовных поисков, изменивших душу и судьбу народа – многочисленные следы в языке, крестьянских обрядах, народном искусстве, в средневековой церковной культуре и литературе. К влиянию предхристианства, во многом определившего пути «воцерковления» народной веры в Средневековье и облик «народного православия» последующих времён, можно отнести мысль этнографа XIX века И.П. Калинского о соединении в «церковно-народной жизни /…/ заблуждений и высокой правды»: «Явление это, само по себе странное, есть, однако, самый естественный и неминуемый результат столкновения и борьбы двух противоположностей – ограниченной, наивной народности и безграничных, общечеловеческих стремлений и идей христианского мира». [56]
55
Лебедев Лев. Крещение Руси. М.: Издательство Московской Патриархии, 1987. С. 51–77. Концепция древнерусского предхристианства типологически соотносится с идеями Вячеслава Иванова о культе Диониса и прадионисийстве, в котором он находил «восторг вечного возрождения» – важнейшую черту эллинского «предхристианства». Иванов Вячеслав. Дионис и прадионисийство. СПб: Алетейя, 1994. С. 312–319.
56
Калинский И.П. Церковно-народный месяцеслов на Руси. М.: Художественная Литература, 1990. С. 199.
Образы древнего солнечного святилища, а затем православного храма являлись зримыми средоточиями русской религиозной культуры разных эпох. Без понимания их яркой символики невозможно постичь язык священных знаков, каждый из которых призывал к знанию бесценных, «небесных» откровений. При ином, поверхностном подходе старинные памятники – хранители смыслов – становятся мёртвой экзотикой.
В современном искусствоведении русская храмовая символика, воплотившая важнейшие культурные и религиозные архетипы, остаётся до сих пор нераскрытой. Об этом говорят произвольные названия пламевидных форм старинной архитектуры. Их ураническая топика парадоксально заменяется хтонической, небесные начала – подземноподводными: купол именуют «луковичным», его чешуйчатые покрытия «лемеховыми», закомары «килевидными». Путь к замене этих явно условных обозначений смыслосодержащими был начат столетие назад Е.Н. Трубецким. Он первым отметил: «наша отечественная луковица воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам», сравнил сияющие купола русских храмов с горящими свечами: «многоглавые церкви суть как бы огромные многосвещники». [57] Его интуиция основывалась на строго православном образе русской средневековой культуры. Поиск более глубоких, предхристианских истоков её яркой самобытности требовал продолжения.
57
Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках. М.: Типография И.Д.Сытина, 1916. С. 18.
Изучение религиозного и художественного наследия древнерусской цивилизации можно сравнить с расшифровкой отрывков забытого текста или с реставрацией повреждённых временем произведений искусства. Предложенные в книге истолкования разнообразных памятников духовной культуры и воссоздание мифологической картины мира неизбежно являются предварительными. Они основаны на смысловых связях слова, обряда, священного знака (предмета или сооружения) и, разумеется, нуждаются в уточнениях и дополнениях. [58]
58
Все даты древнерусского солнечного календаря (солнечного коло) соответствуют новому стилю (т. е. исправленному в XVI веке папой Григорием «староюлианскому» календарю), в книге они обозначаются «стюл. ст.», все остальные даты соответствуют старому стилю церковного и средневекового народного календарей и в тексте приводятся без ссылок.
Некоторые главы книги были полностью или частично опубликованы: Краса всесветлая (древнерусская космология) // Роман-газета (юношеская серия), 1989, № 10–11. С. 428–454; «Солнечное коло» восточных славян IV-Х вв. // Наука и жизнь, 1994, № 1. С. 34–42; Масленица: начало творения // Культура и время. 2015, № 3. С. 135–147; Символика русского средневекового храма // Сайт «РусАрх», апрель 2018. Цит. по [электронный ресурс] URL:rusarch.ru/baydin1.htm; Под бесконечным небом. Образы мироздания в русском искусстве. М.: Искусство – XXI век. 2018. С. 17–84 (публикуемые в книге иллюстрации, посвященные русской археологии, этнографии и средневековому искусству, взяты из данного издания, а также из открытых электронных ресурсов).