Шрифт:
Серия «Живые. Эра драконов»
Глава 1
Мэши. Мне нужна твоя помощь
– Отличная
Дракон никак не отреагировал на незнакомого человека. Даже голову не повернул. Зато когда Мэй подошла и погладила его темную морду – тихо всхрапнул и мигнул голубыми глазами. Добродушно и ласково мигнул, как хорошему другу.
– Уникальная технология, – проговорил отец. – И значит, ты, Мэши, его совсем не боишься?
– Я летала на нем. Он меня слушается. Хочешь – могу показать. – И Мэй с готовностью направилась к седлу.
– Нет. Давай без полетов сейчас, – тут же встревожился отец. – Я уже понял, что ты вместе с Люком раздобыла для меня лекарства именно на этой машине. Кто бы мог подумать…
– Что я все-таки буду летать?
– Да, что тебе придется подняться в небо. Я желал уберечь тебя именно от этого, а на деле война настигла нас даже вне Города.
– Это не война, отец. Мы не воевали, мы просто грабили. И это было легко.
Мэй улыбнулась. Она не рассказала отцу ни о Деревьях-Гигантах, ни о странных Детях Неба. Хотя ей не терпелось поделиться. Вопросы так и вертелись на языке, и думалось, что отец точно знает ответы.
Люк стоял рядом, улыбался с видом щедрого и гостеприимного хозяина и разрешал осматривать машину со всех сторон. Конечно, у драконьего хвоста отец тут же прочитал надписи и еще раз удивился мощности и уникальности робота. Технические характеристики для него говорили гораздо больше, чем для Мэй. Потому что он в этом разбирался очень хорошо.
– Удивительная вещь этот Живой металл. Он структурирован, его молекулы запоминают цифровую информацию и воспроизводят по заданной программе. Как человеческая ДНК задает программу зародышу, так и у Живого металла. Хотелось бы посмотреть на то, как такие драконы появляются…
Люк промолчал. Но Мэй уже знала из разговора с ним, что он надеется совсем скоро опустить яйцо в источник Живого металла и получить детеныша. Взглянуть бы на это хоть одним глазком, только кто же пустит Городских в Храм Живого металла? Никто.
– Дракон – мощная машина, и у него хорошо развит искусственный интеллект. Он умеет узнавать своего хозяина – идентифицирует его по звуку голоса. Все остальные для него – чужие. Опция распознавания хозяйского голоса или задается вручную в базовой системе, или включается автоматически и ориентируется на первого человека, который с ним начинает говорить. По умолчанию, – добавил отец, – так написано тут, с краю, у хвоста. Вы определяете в системе, кто будет хозяином машины?
Люк не совсем понял, о чем речь. Подошел ближе, положил ладонь на шею Енси и спросил:
– Хочешь сказать, что дракону можно поменять хозяина?
– Можно сказать и так. Дракон ориентируется на голос в первую очередь. После на дээнка. Два параметра, помогающие ему определять хозяина: голос и дээнка.
– А ты сможешь понять, как это сделать? – еще раз спросил Люк.
– Можно попробовать. Надо посмотреть программные установки в твоей машине. Это очень тонкие и сложные технологии, я могу и не разобраться в этом. Насколько я понимаю, в машине используются программы типа «Дерево», которые заключаются в маленьких файлах, но имеют свойство разворачиваться и самоустанавливаться. Такого у нас не делают уже давно, точнее, забыли, как делать. Старинные и сложные технологии. У этой машины должен быть монитор, через который ты можешь им управлять, а не только голосовые команды.
– Монитор есть. – Люк резко двинул пальцем по чешуе, и показалось слишком знакомое окошко. Небольшое, но Люк двинул еще раз и еще – и в воздухе появился прозрачный квадрат, на котором светились выпуклые странные знаки.
– Вот этой штукой у нас никто не умеет управлять. Мы больше голосом, так проще. Да и надобности особой перепрограммировать дракона не было. – Люк замолчал и выжидающе уставился на отца Мэй.
Отец приблизился, всмотрелся, попробовал потыкать пальцами в светящиеся знаки. Тут же появились какие-то колонки, разноцветные полоски и точечки. Показались графические рисунки – такие странные, что Мэй только рот открыла от удивления.
– Нет, этих вещей я не знаю, – с некоторой долей грусти сказал отец и отступил. – Думаю, что эти технологии и знания для нас утеряны навсегда.
– Убирай все, Енси, – скомандовал Люк, и тут же висящий в воздухе светящийся квадрат исчез, экран погас, и Енси шумно выдохнул тонкую струю дыма.
– Что я могу сказать? Машина великолепная, и очень жаль, что вы используете ее для нападения… – проговорил отец, развернулся и озабоченно глянул на Мэй.
Он был одет в длинную рубашку из тонкой шерсти, сшитую, видимо, матерью Всадников, и собственные штаны, заправленные в высокие ботинки. Одна рука на перевязи, глаза немного припухшие и щетина на щеках. Но отец был теперь весел, спокоен, а главное – никакой температуры у него уже не было.
Люк и Мэй прилетели прошлым утром и сразу же дали отцу лекарство. К вечеру лихорадка отступила, прямо на глазах. Вспотевший отец пришел в себя, поднялся и сел. А утром, делая ему перевязку, мать Люка удивленно вскрикнула, помянув Настоящую Мать.
– Глазам своим не верю. Рана почти закрылась, разве это возможно? Вчера утром еще все было красным и опухшим… – проговорила она и подняла глаза на отца Мэй.
– Это лекарство. Оно убивает микробов и способствует регенерации тканей. То есть помогает заживлению, – охотно пояснил отец, с улыбкой оглядывая свое плечо.
После он посмотрел на довольную Мэй и коротко похвалил:
– Молодчина, Мэши. Ты просто молодчина.
– Я не одна. Мне помогал Люк, и ему самому досталось. Зимонааки. Пришлось и ему вколоть сыворотку. Надо, кстати, посмотреть, как там его рука.
Мэй не рассказывала отцу о Детях Неба, а значит, об отравленной стреле тоже не стоило говорить. Люк сам придумает, откуда у него рана на предплечье. Ну, скажет, что поцарапался, пока убегал от ополченцев, или еще что-нибудь. Не дурак – в этом Мэй уже убедилась. Потому она только про зимонааков рассказала: как пришлось сражаться с ними и как Люк выручил и скинул червя с ее плеча.