Древние тайны госпитальеров

Останин Андрей

– Тогда можно еще один не скромный вопрос?

– Конечно, уважаемый.

– На чем стартанул Ваш научный бизнес? Во всём мире это дотационное или грантовское направление. Кто был Вашим бизнес-спонсором?

– Наш случай необычный и в традиционные рамки не вписывается.

– Вот это то мне и интересно.

– Вопрос открытый. Тайны из него мы не делаем. Когда возникло желание создать предприятие, я, как специалист по бюджетированию, понимал, что стартовый капитал нужен. И от его размеров зависит устойчивость предприятия и темпы развития. Времена в начале девяностых годов были сложные для российской экономики. Крупные заводы просто лежали на боку без государственных заказов, к которым они привыкли в социалистических условиях. Рынок заставил их думать. А времени не было. И здесь появляемся мы – активная команда с мозгами и голодным брюхом. На нашем горизонте появилось предприятие, которого лишили государственных заказов.

Многотысячный коллектив отправили в частично оплаченный отпуск. Руководитель предприятия – мой знакомый – попросил консультации и помощи в непростой ситуации, когда никто не желает помогать. Наш небольшой тогда коллектив оценил продукцию, которую завод выпускал большими объемами, а сейчас она невостребованная. Почему? Специфическая область применения продукции по государственным заказам лишилась финансирования. Таких заводов в таком состоянии в то время было много. Основная масса этих заводов была разворована и закрыта. Часть из них пошла по пути так называемой конверсии, то есть перепрофилирования. Если завод вчера выпускал продукцию для космоса, то сегодня он стал выпускать скороварки. Абсурд полный. Потому что вписаться в существующий бюджет штучной дорогой космической техники с помощью недорогих скороварок просто не реально. Поэтому то и основная масса предприятий легла на бок, а многие ушли в небытие. В этой ситуации мы задались вопросом – может ли продукция нашего проблемного завода быть востребованной в какой-то другой сфере. И мы нашли ответ на этот вопрос. Мы немного модифицировали сам продукт для широкого применения в народном хозяйстве. Я вышел на потенциальных крупных заказчиков, провел переговоры, на которых мы утрясли цены, объемы поставок и сроки отгрузки продукции. Заключили договор на поставку очень крупной партии продукции. Взяли в аренду весь завод с его оборудованием и многотысячным коллективом. Вывели людей из вынужденного голодного отпуска и настроили трехсменное производство. Риск был очень большой. Если в наше новое дело вклиниваются форс-мажорные обстоятельства, то мы можем оказаться в очень сложном положении, вплоть до уголовного преследования, как говорили “в особо крупных размерах”. Если есть вероятность, что событие может пойти по нехорошему пути, то оно обязательно пойдет именно по этому пути – закон подлости или закон бутерброда. У нас так и получилось. Отгрузку готовой продукции мы производили в весенних условиях обычной дорожной распутицы, когда проезд большегрузной техники был ограничен, проблематичен и нерегулярен. Накладные и отгрузочные документы оформлять приходилось в сложных условиях. Но регистрацию отгрузки продукции мы вели скрупулезно, верно. Когда пришло время расчетов, то заказчик решил нас “кинуть”, то есть обмануть. На совещании под оплату ими решено было пустить те отгрузочные документы, которые они подписали, хотя знали, что отгрузка реальная была много больших размеров. С улыбкой на лице главный бухгалтер заказчика поставил в известность нашего бухгалтера, что платежи будут сделаны в урезанном виде, не смотря на отгрузку по факту в полном объеме, согласно договору. Моего бухгалтера чуть инфаркт не трахнул от такой “подставы”. Нам грозил страшный крах, непредсказуемые финансовые последствия и естественные проблемы с заводом. Но в “рукаве у меня была запасная козырная карта” – подписанный заказчиком незаполненный отгрузочный документ, о котором главный бухгалтер заказчика продукции забыл. Документ был подписан в сложных условиях отгрузки обеими сторонами. Я известил заказчика, что могу вписать в этот документ цифру, например в десять раз большую, чем была произведена реальная отгрузка. Тогда цвет лица уже у главного бухгалтера заказчика слегка потерялся и превратился в бледно-землистый. Тогда я уверил заказчика, что мы не опустимся до подлости, на которую способны были они, при условии соблюдения финансовой дисциплины в части своевременной оплаты поставленной продукции. А своевременность платежей тогда была не на высоте. Каждый стремился деньги удерживать в руках как можно дольше, даже после отгрузки продукции. Получив заверения по оплате, я вписал в документы реальные цифры объемов отгруженной продукции и закрыл вопрос. Мы сполна получили за выполненную работу, рассчитались с заводом за аренду и остались с хорошим “наваром”. При этом мы насытили продукцией потребительскую рыночную нишу даже вперед на длительный срок. Полученные средства не разобрали по карманам. Они стали основой уставного капитала, который пошел на разработку наших настоящих технологий.

– И каков размер уставного капитала предприятия?

– Пятьдесят восемь миллиардов рублей, после деноминации – пятьдесят восемь миллионов рублей.

– А дальше, как складывались Ваши научные доходно-расходные механизмы?

– А дальше мы внедряли наши разработки под оплачиваемые заказы и реинвестировали получаемые финансы в новые разработки, и так далее. Таким образом можно и без бандитских денег строить бизнес, но очень нестабильно с высоким уровнем риска. Наука – это всегда риск. Даже в Гражданском кодексе Российской Федерации про это есть. Отрицательный результат в науке – это тоже результат. Работы даже при этом должны быть оплачены заказчиком.

– А как же завод?

– А завод получил в процессе нашей операции долгожданный оборотный капитал. Задолженности по заработной плате со стороны завода перед персоналом были ликвидированы. То есть все остались в хорошем выигрыше.

– А продолжение? Обычно успех движет продолжением взаимоотношений.

– Да. Руководство завода предложило нашему коллективу долю в их бизнесе взамен на научное сопровождение, грамотное бюджетирование и модернизацию продукции под развивающиеся рыночные ниши.

– Я так понял, Вам предложили стать хозяином завода? Это так?

– Вы ситуацию правильно поняли. Но мы не планировали задерживаться в производственной сфере и погрязать в вопросах маркетинга, производства, логистики и стабильных поставок готовой продукции. Надежное поступление финансов от проверенных в деле производства и поставок продукции это, конечно, дорогого стоит. Но Научно-технический совет предприятия принял решение оставаться верными своим целям и двигаться в выбранном биотехнологическом научном направлении.

– Ну что же, Вы исчерпывающе полно ответили на мои вопросы.

* * *

Олег и Странник с нетерпением покинули тесную компанию генерала для того, чтобы по возможности исчерпывающе ответить на вопрос – что имел ввиду Дух дольмена, когда обоим друзьям дал направление в Амстердам?

– Странник, ты знаешь, что кроме одного слова Амстердам, у дольмена я ещё кое-что понял. Мы чего-то не доделали в самом процессе раскрытии тайны перстня. Возможно, это тоже подсказка Духа дольмена, а вернее – это просто наставление копать глубже.

– Что ты имеешь ввиду, Олег?

– Я старый ювелир. Много раз вертел в руках твой перстень. Изучил его вдоль и поперек. Но что-то неуловимо таинственное ускользает от меня. Какая-то информация рядом и в то же время под покровом ночи, как у дольмена. Кстати, после подсказки Духа дольмена в моей голове на внутреннем экране я постоянно видел изображение перстня, как будто Дух дольмена что-то дополнительное хотел сообщить, но я его не мог понять. Тем не менее, я хочу вернуться к повторному изучению самого перстня. Я его очень внимательно рассматривал через свою волшебную лупу и никакой зацепки. Придется изучить его под микроскопом.

– Что, как Левша?

– Если так нужно, то буду, как Левша. Странник, нутром чую. Мы рядом с новой очередной тайной – тайной самого перстня и ее разгадкой. Благодарю за это Дух дольмена.

Олег взял на время в лаборатории микроскоп и ушел с головой в обследование перстня. Странник следил за каждым движением Олега в течении многих часов. Все изыскания и манипуляции ювелира не давали результата. Разные системы освещения камня, предпринятые Олегом, не продвинули ситуацию. Даже было абсурдное предложение по термическому воздействию, которое отвергли из-за возможности повредить древний перстень.

– Нет, Странник, ничего не выходит. Давай завтра на свежую голову еще раз всё проанализируем.

Действительно, утро вечера мудренее. После завтрака друзья продолжили детально изучать перстень. Но тут появился генерал и пригласил друзей на финишные переговоры, которые закончились поздним фуршетом.

Утром Олег поднял Странника очень рано.

– Ты знаешь, Странник, не только тебе в просонке приходят интересные идеи и решения. Я всю ночь промаялся и кажется что-то нашел. Возможна чья-то помощь пришла к нам на удачу. Надо срочно проверить одну версию, даже завтракать не пойду. Есть одна идея, пришедшая ночью, почти как у Менделеева.

– Что ты имеешь ввиду?

– Сейчас ты увидишь интересное представление. Я надеюсь, что решение очень близко.

И наконец, ювелир взял иголку, вставил в ничем не приметную выбоинку в перстне и нажал.

– Я же тебе говорил. А ларчик то просто открывался.

Камень в оправе отскочил от основы перстня на хитром внутреннем шарнире, обнажив внутреннюю сторону камня и металлическую оправу перстня изнутри. Дальнейшее обследование наконец-то дало долгожданный результат – на одной из внутренних граней камня – еле заметная гравировка А.А. На открывшемся металлическом основании видна другая гравировка – какие-то стрелки и надписи. Надписи были сделаны старинным шрифтом с какими-то завитками.

– Похоже, что мы с тобой, Странник, все же тайну самого перстня пока не открыли, но в приоткрытую мной “замочную скважину” можно уже подсмотреть. До конца еще не понятно. Но то, что А.А. – это инициалы ювелира, а вернее огранщика камня или владельца, я в этом уверен. Придется ехать в славный бриллиантовый город Амстердам и попытаться открыть пятую тайну – тайну огранщика камня судьбы и владельца перстня бессмертных. Со второй гравировкой разберемся позднее. Сейчас с ней ничего не понятно.