Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)
Шрифт:
К 543 г. до н. э. относится описание в «Цзо-чжуань» реформ, проведенных Цзы Чанем в царстве Чжэн [114, 30-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 555 и 558]. Это была, судя по сохранившимся сведениям, едва ли не наиболее полная — во всяком случае, после проекта Гуань Чжуна — перестройка сложившейся системы. Городские поселения административно были четко отделены от сельских, была введена строгая форма одежды для старших и младших должностных лиц. Были измерены поля и проведены межи, а деревенское население разбили на пяти-дворки, как следует полагать, с взаимной ответственностью внутри каждого из них. В тексте сообщается об определенном недовольстве радикальными реформами и о сопротивлении им, но, как сказано в заключении, всего через три года в песнях начали прославлять Цзы Чаня за его реформы — настолько стали заметными перемены к лучшему.
В
В 539 г. до н. э. состоялась беседа между цзиньским Шу Сяном и прибывшим с визитом циским Янь-цзы, в ходе которой оба сетовали на то, что дела в их царствах идут плохо. Вскоре после этой беседы, в 522 г. до н. э., в царстве Ци Цзин-гун и Янь-цзы провели реформы [114, 20-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 678–679 и 683–684]. Были, в частности, устранены таможенные барьеры (для Ци с его развитой торговлей это имело немалое значение), сняты некоторые ограничения, прощены долги.
В 528 г. до н. э. чуский Пин-ван, который пришел к власти, жестоко расправившись с близкими родственниками, счел за благо реабилитироваться в глазах уставшего от смутных лет народа и обрести ореол мудрого и справедливого правителя. Он вернул политическую самостоятельность аннексированным чусцами царствам Чэнь и Цай и ряду более мелких княжеств, приостановил конфронтацию с царством У и решил заняться внутренними делами. Реформы его, согласно «Цзо-чжуань», сводились к помощи бедным, старым и сирым, включая освобождение их от налогов, к прощению некоторых из провинившихся, награждению заслуженных, использованию на службе достойных и заботе о новопоселенцах [114, 14-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 654 и 655]. В тексте вся программа реформ была одобрена, а Сыма Цянь со ссылкой на обширное рассуждение все того же цзиньского Шу Сяна подкрепил эту оценку словами: «Духи предков дают ему мандат на управление, а население царства доверяет ему» [103, гл. 40; 71, т. V, с. 195].
О некоей попытке реформ в Цзинь в 513 г. до н. э. можно судить в связи с сообщением «Цзо-чжуань», где говорится об обложении населения налогом, чтобы отлить металлический сосуд и выгравировать на нем кодекс наказаний [114, 29-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 730 и 732]. Цзиньские сановники (упоминаются кланы Фань и Чжун-хан) пошли по пути Чжэн и сочли за благо создать развернутое уложение о наказаниях, что было одобрено далеко не всеми.
В начале V в. до н. э., после понесенного от царства У сокрушительного поражения, юэский Гоу Цзянь провел в своем царстве серию реформ, направленных на укрепление страны. Сообщение «Го-юя» свидетельствует о том, что Гоу Цзянь всю вину за поражение принял на себя и стал заботиться об укреплении царства [85, с. 229–231; 29, с. 292–294]. Он стимулировал рождаемость (было объявлено, что все девушки в 17 лет должны выходить замуж, за что должны отвечать их родители), расширил социальные льготы (вдовые и сирые, больные и бедные получали выдачи из казны) и взял курс на накопление запасов в стране. Как сказано в гл. 41 труда Сыма Цяня, все эти меры привели к тому, что уже в 483 г. до н. э. Юэ стало крепким государством и было готово начать войну с У, которое было им уничтожено десятилетие спустя [103, гл. 41; 71, т. V, с. 38; т. VI, с. 18–21].
Как легко заметить, набор нововведений в рамках каждой из реформ, за немногими исключениями, был достаточно однообразен: сокращались налоги, прощались долги, заботились о вдовых и сирых, бедных и старых, стремились воздать всем по справедливости и каждому по заслугам. Дважды реформаторы (Гуань Чжун и Цзы Чань) предпринимали административную реформу, сводя дело прежде всего к созданию низовых ячеек-пятидворок (военных в первом случае и крестьянских во втором). Дважды предпринимались попытки создать
Нет сомнения, что многое из того, что содержится в сообщениях о реформах в наших источниках, было связано с этой системой идеологических и этических ценностей и, возможно, частично приукрашено задним числом. Но как бы то ни было, реформы все же проводились и приносили свои результаты. Принимая это во внимание, мы вправе проанализировать весь цикл реформ как таковых и, главное, связать их с некоторыми иными сообщениями (о налогах и о богачах, например) в нечто цельное, имеющее определенную динамику эволюции.
Смысл и цели реформ
Как уже отмечалось, описанные выше реформы прежде всего имели ярко выраженный антифеодальный характер, поскольку ставили своей целью укрепление централизованной администрации. За исключением реформ, связанных с установлением в VI в. до н. э. в царстве Лy правления трех кланов и созданием сначала трех, а затем двух армий, находившихся под их властью, нам неизвестно, осуществлялись ли в период Чуньцю в уделах других царств какие-либо нововведения, направленные на укрепление структуры того или иного клана и тем способствовавшие усилению феодализма. Вполне вероятно, что такое случалось, однако в источниках об этом нет речи.
Да и сообщение о реформе, приведшей к развалу царство Лу, вполне возможно, появилось лишь потому, что текст «Цзо-чжуань» (как и сама хроника «Чуньцю») был тесно привязан к Лy и не мог обойтись без подробных сообщений о событиях в этом царстве, а именно в Лy правители во второй половине периода Чуньцю превратились в марионеток, не имевших никакой власти в своей стране. Принимая все сказанное во внимание, можно предположить, что составители текстов всячески старались обойти то, что способствовало укреплению феодальной раздробленности и вообще самовластия владетельной знати, и выдвигали на передний план все то, что содействовало усилению власти правителей и централизованной администрации в царствах. Именно в этом были смысл и цель всех описанных выше реформ.
В этом нет ничего удивительного. Составители текстов, о чем уже немало было сказано, находились на службе у правителей и в силу своего служебного положения были заинтересованы в укреплении власти центра и преодолении феномена децентрализации. Этот их интерес был — наряду с аналогичным стремлением их хозяев, особенно сына Неба, — важным стимулом для написания тех глав второго слоя «Шуцзина», о которых уже было подробно рассказано. Поэтому явный акцент на принцип этического детерминизма и стремление реформаторов создать упорядоченную администрацию и гармоничное общество сами по себе понятны. Вопрос лишь в том, насколько описываемые реформы адекватны тому, что было на самом деле. Иными словами, не выдавали ли авторы источников желаемое за действительное? Отвечали ли реформы — как они представлены в текстах — потребностям централизации структуры, в рамках которой они осуществлялись? И если да, то насколько?
Обратим внимание сначала на первый вопрос. Оперируя косвенными данными и опираясь на социологический стандарт здравого смысла, найти ответ на него вообще-то вполне возможно. Так, например, тот самый принцип этического детерминанта, который был отмечен и даже вынесен за скобки всего изложения материала о реформах как некая константа, явно был реальностью, а не неким фантомом, вписанным в тексты задним числом. Уже не раз упоминалось о том, что драматическая противоречивость ситуации заключалась в разрыве между генеральным принципом этической нормы (включая аристократическую этику во всех ее проявлениях, в том числе и то, как она была позже описана в трактатах типа «Или») и политическими страстями борьбы за власть. Страсти то и дело одолевали норму, и это стоит признать нормальным, ибо жизнь есть жизнь и страсти в ней практически всегда играют очень важную роль — по меньшей мере до тех пор, пока общество не окажется в состоянии строго обуздать их жесткими обручами четко формализованной и обычно религиозно санкционированной этической нормы.