Древний путь. Белые облака (По следам Будды)
Шрифт:
Тем же днем один бхиккху пришел к Будде и пожаловался на плохое отношение к нему со стороны Сарипутты. Он сказал
– Я спросил почтенного Сарипутту, куда он идет. Он отказался ответить и так толкнул меня, что я упал на землю. Он не извинился и продолжил свой путь.
Будда повернулся к Ананде и сказал:
– Я думаю, что Сарипутта ушел недалеко. Пошли вслед за ним одного из послушников. Сегодня вечером мы соберем общину в зале Дхаммы.
Ананда сделал то, что повелел Будда, и к концу дня почтенный Сарипутта вернулся в монастырь вместе с послушником. Будда обратился к нему:
– Сарипутта, сегодня вечером вся община соберется в зале Дхаммы. Один бхиккху обвиняет тебя в том,
Днем почтенные Моггаллана и Ананда обошли все уголки монастыря и объявили о вечернем собрании. Они говорили:
– Сегодня вечером вас приглашают на собрание в зале Дхаммы. Брат Сарипутта покажет свой львиный рык.
Все бхиккху присутствовали на этом собрании. Они хотели видеть, как Сарипутта ответит тем, кто уже давно завидует его положению в сангхе. Почтенный Сарипутта был одним из наиболее доверенных последователей Будды и поэтому часто становился объектом зависти и непонимания. Некоторые бхиккху полагали, что Будда чересчур доверяет Сарипутте: Они считали, что Сарипутта имеет слишком большое влияние. Будда иногда указывал на недостатки некоторым бхиккху, и они считали, что именно Сарипутта рассказывает Будде об их прегрешениях. Кое-кто из бхиккху даже стал ненавидеть Сарипутту. Они не могли забыть, что несколько лет назад Будда пригласил Сарипутту разделить почетное место рядом с собой.
Почтенный Ананда вспомнил одного монаха по имени Кокалика, жившего в Джетаване восемь лет назад. Кокалика так сильно ненавидел Сарипутту и Моггаллану, что даже сам Будда не мог его переубедить. Кокалика говорил, что и Сарипутта и Моггаллана – лицемеры и их деятельность продиктована амбициями. Будда встретился с ним наедине и сказал, что эти старшие братья искренни, а их действия продиктованы любящей добротой. Но разум Кокалики был переполнен завистью и ненавистью, и в конце концов он покинул монастырь, присоединился к почтенному Девадатте в Раджагахе и стал одним из его ближайших помощников.
Зная, что некоторые братья будут завидовать ему, Ананда отказывался стать помощником Будды. Если бы он не выдвинул свои условия, например не спать в одной комнате с Буддой, многие братья завидовали бы и ему. Некоторые монахи считали, что Будда не уделяет им достаточно внимания. Ананда знал, что такие мысли ведут к гневу и ненависти и могут даже привести к выходу из сангхи.
Ананда вспомнил также женщину по имени Магандика из деревни Калмасадамия в Косамби, возненавидевшую Будду, когда он не уделил ей особого внимания. Она была красивой женщиной из касты брахманов. Будде было сорок четыре года, когда они встретились. Магандика сразу же почувствовала влечение к нему. Она делала все, что, как она полагала, может привлечь его внимание, но Будда относился к ней так же, как и ко всем остальным. В конце концов ее влечение превратилось в ненависть. Позднее она стала женой короля государства Вамса, Удены, и использовала свое положение и влияние для распространения порочащих слухов и сплетен о Будде. Она даже заставила власти запретить публичные выступления с речами о Дхамме. Когда Самавати, любимая наложница короля Удены стала последовательницей Будды, Магандика стала преследовать ее. Обеспокоенный всем этим, Ананда предложил Будде покинуть Косамби и распространять Дхамму в более дружелюбном месте. Тогда Будда задал ему вопрос:
– Если мы пойдем куда-нибудь и встретимся там с такими же трудностями, что мы будем делать в этом случае?
Ананда ответил:
– Уйдем в другое место.
Будда не согласился:
– Это неправильно, Ананда. Мы не должны отступать, когда встречаемся с трудностями. Решение может быть найдено и перед лицом самых больших трудностей. Ананда, если мы будем практиковать с невозмутимостью,
Ананда не беспокоился по поводу способности Сарипутты справиться с создавшейся ситуацией. Почтенный Сарипутта пользовался полным доверием Будды. Это был самый добродетельный и достойный бхиккху в сангхе. Он обладал глубокой проницательностью и помогал Будде руководить сангхой. Он был автором нескольких сутт, в том числе «Хаттхипадопанны сутты», или «Сутты следов слона», в которой он в оригинальной манере, основанной на плодах собственной практики, говорил об отношениях четырех элементов к пяти «кхандхам».
Когда Будда вошел в зал Дхаммы, все бхиккху поднялись. Он жестом пригласил их сесть и сел сам. Он пригласил почтенного Сарипутту сесть возле себя на низкий стул и сказал ему:
– Бхиккху обвинил тебя в том, что ты сбил его с ноги не извинился. Можешь ли ты что-нибудь сказать поэтому поводу?
Почтенный Сарипутта поднялся и сложил ладони. Он поклонился сначала Будде, а потом общине и произнес:
– Господин, монах, который не практикует, который не созерцает тела в теле, который не осознает действий тела, такой монах может сбить с ног другого монаха и уйти без извинения.
Господин, я помню урок, который вы дали четырнадцать лет назад бхиккху Рахуле. Вы учили его созерцать природу земли, воды, огня и воздуха для насыщения и развития четырех добродетелей: любящей доброты, сострадания, радости и беспристрастия. Хотя ваша речь была обращена к Рахуле, я вынес из нее многое для себя. В течение последующих четырнадцати лет я старался применять это ваше учение и про себя часто благодарил вас.
Господин, я практиковал, стараясь быть похожим на землю. Земля широка и открыта и способна все принять и преобразовать. Бросают ли люди на землю чистые и ароматные вещества, например, цветы, благовония и свежее молоко или выливают грязные и зло-ионные вещества, такие, как экскременты, мочу, кровь, слизь или плевки, земля все принимает одинаково, без привязанности или отвращения.
Господин, я созерцал, стараясь сделать тело и разум похожими на землю. Монах, который не созерцает тела в теле, который не осознает действий тела, такой монах может сбить с ног своего брата и уйти без извинения. Это не мой путь.
Господин, я практиковал, стараясь уподобиться воде. Опускает ли кто-нибудь в воду ароматные или грязные вещества, вода все принимает без привязанности и отвращения. Потоки воды могут очищать и преобразовывать. Уважаемый Будда, я медитировал, стараясь сделать тело и разум похожими на воду. Монах, который не созерцает тела в теле, не осознает действий тела, такой монах может сбить с ног брата и уйти без извинения. Это не мой путь.
Господин, я практиковал, стараясь уподобиться огню. Огонь сжигает все вещи: и красивые и отвратительные, без привязанности и отвращения. Огонь может все сжечь, очистить и преобразовать. Уважаемый Будда, я медитировал, стараясь сделать тело и разум похожими на огонь. Монах, который не созерцает тела в теле, который не осознает действий тела, такой монах может сбить с ног брата и уйти без извинения. Это не мой путь.
Господин, я практиковал, стараясь походить на воздух. Воздух переносит все запахи, плохие и хорошие, без привязанности и отвращения. Воздух может очищать, преобразовывать и освобождать. Уважаемый Будда, я медитировал, стараясь сделать тело и разум похожими на воздух. Монах, который не созерцает тела в геле, который не осознает действий тела, такой монах может сбить с ног брата и уйти без извинения. Это не мой путь.