Древний ужас. Сборник
Шрифт:
— Прямо сейчас, я так понимаю, мы в трудном положении, и нам придется держать ухо востро, если мы хотим выбраться отсюда; но мы на пути к богатству, и будь я проклят, если уйду, не попытавшись его добыть — верно, Том? — серьезно спросил он своего партнера.
— Конечно. Я с тобой согласен, — просто ответил Хейнс.
— Дальше. Ты видел ту серо-белую штуку с головой, похожей на китайского дракона и размером с большую бочку, видел ее огромные челюсти с длинными зубами, тупую морду и усы вроде водорослей, и пасть с желтизной и слизью внутри, от которой любого стошнило бы. И ты видел, как эта пасть вцепилась в крылатого дьявола, плещущего по воде своими пятнадцатифутовыми крыльями —
— Ни о чем таком я никогда не слышал, — убежденно ответил Хейнс.
— Или взять этих крылатых уродов — или шум, поднятый тварями, которые бесчинствовали где-то здесь прошлой ночью. Кажется, что от одной мысли об этом мозг немеет; но есть один ответ, который как нельзя лучше подходит ко всем безумствам, что мы здесь видели. Все они вполне естественны, тут ничего не поделаешь. Сначала меня заставили задуматься те треклятые деревья; потом злобные как Сатана птицы без перьев принудили память по-настоящему заработать. Ошибиться было невозможно: я, конечно, не мог в это поверить, но даже ребенок заметил бы, насколько они похожи на картинки в книгах, рассказывающих о таких странных зверях; а теперь этот громадный водяной дьявол — говорю тебе, Том, обо всех них написано в книгах, которые я не раз просматривал. Одному Богу известно, сколько сотен тысяч лет назад жили эти звери; теперь их кости иногда находят на глубине ста футов в твердом камне. Я могу вспомнить лишь несколько имен, что для них придумали ученые, кажется, на латыни и греческом. Ту крылатую тварь называют Питер что-то там, а дракон относится к породе динозавров. Я снова и снова вертел это в голове, но не могу отделаться от мысли, что эти проклятые уроды в точности такие же, как в тех книгах — в общем, они те, кого называют доисторическими чудовищами. Если это правда, то мы с тобой, Том, очутились в тяжелом положении, потому что некоторые из этих тварей достигали двадцати футов в высоту и могли проглотить нас целиком, не разжевывая.
Элкинс задумался и, погрузившись в свои хмурые размышления, стал осторожно вытряхивать пепел из трубки на голый камень.
— Двадцать футов! — повторил Хейнс и замолчал, представляя себе подобного великана.
— Ну да, я видел в музее кость толщиной с твое туловище, — заверил Элкинс с родительской гордостью настоящего ученого.
— Но если все эти твари вымерли так давно, почему некоторые все еще живут здесь, внизу? — спросил Хейнс с тем вниманием к деталям, что нередко встречается у подобных ему практичных людей.
— Ну, я не знаю — я не слишком в этом подкован, — коротко признался Элкинс. — Возможно, около миллиона лет назад произошло какое-то землетрясение, часть плато провалилась и животные оказались взаперти, как в тюрьме, а то, что вызвало вымирание их породы, не смогло до них добраться. Но это всего лишь предположение; мы можем быть абсолютно уверены только в том, что видели сами, и никакая логика или знания не могут это опровергнуть.
Поскольку все соображения Элкинса не могли пролить больше света на загадку, а время и судьба наступали им на пятки, друзья оставили обсуждение этого вопроса до лучших времен. Их образ жизни воспитал в них презрение к бездействию и пустословию, а также привил им склонность к быстрым решениям и мгновенной реакции в случае опасности. Кроме того, у них и в мыслях не было прекращать поиски прежде, чем они приведут их к победе или поражению.
Фут за футом они осматривали гравийные насыпи. Часто приходилось останавливаться, оглядываясь вокруг и прислушиваясь, что значительно замедляло
Так они добрались до края озера, где в него впадал глубокий ручей, текущий между высокими берегами из конгломерата глины и гальки, твердого, как цемент. Чуть подальше берега становились еще выше, и мрак густого лесного свода придавал узкому проходу неосязаемую атмосферу таинственности и угрозы. Даже закаленным искателям приключений не понравился его предательский вид, и на мгновение они заколебались, решая, не лучше ли немного разведать окрестности. Но нетерпение взяло верх над благоразумием, ибо чем ближе они подходили к этому мрачному каналу, тем богаче становились находки, и хотя ни один камень не мог сравниться с первым, что оказался в сумке у Хейнса, к нему все же присоединилась теперь почти дюжина заслуживавших внимания зерен.
— Мы должны рискнуть! — нетерпеливо сказал Элкинс после нескольких секунд осмотра. — На обход уйдет почти час, и там на нас могут в любой момент напасть. А здесь, если мы будем вести себя тихо, шум воды и высота берегов скроют нас от взгляда или слуха любого зверя, если он только не окажется прямо над нами.
— Это верно, — сказал Хейнс в ответ на достаточно разумное рассуждение Элкинса. — И если я когда-либо видел подходящее место для поиска камней, то оно прямо перед нами, — добавил он с жаром поиска в голосе.
Без дальнейших колебаний они вошли в туннель и, пробираясь по узкой ленте вынесенных водой обломков, вскоре снова занялись изысканиями. Как и раньше, ситом орудовал Хейнс, тогда как Элкинс оставался на страже.
Сразу же стало очевидно, что их завышенные ожидания имели некоторый шанс оправдаться: с каждым заходом карманы искателей пополнялись малиновыми зернами, среди которых попадались и камни крупнее первого.
— Что ж, Джо, у нас уже, должно быть, скопился хорошенький улов, — сказал Хейнс, протягивая своему партнеру еще один рубин.
— Зависит от их качества, но я считаю, что камни прекрасны. Я так полагаю, набралось уже долларов на пятьсот, — ответил Элкинс, оценивая вес мешочка в своей руке.
Не будучи экспертом, он все-таки разбирался в драгоценных камнях лучше своего спутника.
— Значит, даже если в этой грязи не найдется ничего крупнее, мы за несколько дней все равно сможем наскрести небольшое состояние, — воскликнул Хейнс, с нетерпением ожидая ответа.
Но Элкинс ничего не сказал. Вместо этого он стоял, пристально вглядываясь в противоположный берег, где случайный солнечный луч озарил жилу темной гальки, недавно обнаженную миниатюрным грязевым оползнем, который увлек за собой прикрывавшие склон ползучие растения.
Хейнс удивленно поднял глаза при виде внезапной апатии партнера.
— Ты что-то услышал? — тихо спросил он.
— Нет, — медленно ответил Элкинс и глубоко вздохнул, как будто только что проснулся. — Но взгляни-ка вон туда, ладно? Если это не то, что нам нужно, то чертовски похоже!
И Хейнс, бросив один быстрый взгляд на световой луч, согласился с другом.
— Святые пророки! — воскликнул он. — Там словно горит багровый огонь!
И он уставился на светящееся пятно, в которое упирался наконечник солнечного копья. Глаз пылающего света имел по крайней мере несколько дюймов в диаметре и казался таким же живым, как глаз любой дикой кошки, которую им доводилось видеть.