Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика

Ершова Галина Гавриловна

В завершение хотелось бы заметить, что Паленке считается самым первым и самым изученным городом майя, в котором археологические работы ведутся еще с XVIII века. Тем не менее, история «Каменного Дома Змея» постоянно преподносит сюрпризы и ставит перед исследователями головоломные загадки.

Глава 8

ТЕРРИТОРИЯ МАЙЯ – ЗЕМНОЕ ОТРАЖЕНИЕ КОСМОСА

В этой главе речь пойдет о таком понятии, как модель мира. Естественно, что мы обратимся к мировоззрению индейцев майя, поскольку только этот народ Нового Света оставил нам письменную память о том, каким представлялся мир в древности. Картина мироздания у майя, как и у других народов древности, представала весьма гармоничной: человеческая жизнь сплеталась с природой, рассчитывалась математикой, регулировалась Космосом и проецировалась на земное пространство. Поэтому для того, чтобы понять всю прелесть этой гармонии, недостаточно быть только историком, биологом, математиком или астрономом. Совершенно необходимо овладеть хотя бы основами всех этих наук или принять существующие в них правила.

В 60-е годы XX столетия, связанные, как известно, с качественно новым этапом в развитии физики и прикладной математики, а также с зарождением такой новой области знания, как информатика, в интеллектуальных кругах под так называемое «пение» бардов возник преглупейший стереотип деления людей на «физиков» и «лириков». Причем и одни, и другие, как правило, в большей или меньшей степени, в зависимости от уровня интеллектуального потенциала, кичились своей принадлежностью к одному из кланов. Результат этого социо-интеллектуального эксперимента не заставил себя долго ждать: к моменту, когда уже во второй половине 70-х годов наука перешла на качественно новый уровень междисциплинарных исследований, некоторые сформировавшиеся ученые оказались не в состоянии выйти из «нейролингвистически запрограмированного» состояния неприятия информации, относящейся к иной сфере науки. Непреодолимой проблемой для подобных «зомби» оказалось непонимание того, что разные области науки имеют и различные системы доказательности. Некоторым из них удается соорудить презабавные конструкции, пытаясь со всем пылом неофита перенести математические законы на историческую почву, чтобы наконец-то раскрыть «гуманитариям» глаза. Другие впадают в иную крайность – они отказываются воспринимать всякую информацию, выходящую за рамки привычной темы. Собственную боязнь и неспособность восприятия нового они, как правило, гордо объясняют традициями «цеха» или, еще уже, определенной «школы». А жизнь, как известно, богаче схем. И мы еще раз можем в этом убедиться на примере погружения в тайны цивилизации майя, следуя примеру Ю.В. Кнорозова.

Что такое Зодиак?

Пояс зодиакальных созвездий – это астрономическое понятие, возникшее еще в глубокой древности, когда наблюдавшие за небом люди выделили в полосе шириной около 16°, тянущейся вдоль эклиптики, 12, а некоторые, самые наблюдательные, даже 13 созвездий. Замечена эта полоса (ее еще называют поясом) совсем не случайно – именно по ней, как по кольцевой магистрали, беспрестанно движутся все планеты нашей системы, а также Луна и Солнце. Зодиакальные созвездия еще в древности получили свои названия и условные обозначения, восходящие к тому образу, который придавался внешней конфигурации звезд, составляющих созвездие. Понятно, что названия и образы созвездий всегда отражали лишь те совершенно земные, культурные и хозяйственные представления, которые были свойственны той или иной цивилизации. Поэтому у разных народов одни и те же созвездия, звезды и прочие астрономические объекты назывались по-разному. Названия зодиакальных созвездий Старого Света всем хорошо известны: это Рыбы, Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог и Водолей. Отсчет ведется от конца Рыб, или, точнее, от весеннего равноденствия, соответствовавшего архаическим представлениям о начале года. Исключение составляет, пожалуй, созвездие Змееносца, которое как бы «вклинивается» уголком между Скорпионом и Стрельцом, нарушая удобное деление года на 12 равных частей. У средневековых европейских астрологов оно считалось самым мистическим и таинственным. Забегая вперед, хотелось бы заметить, что аналогично к нему относились и жрецы майя. Кроме того, астрономы и астрологи Старого Света как бы унифицировали размеры зодиакальных созвездий, подгоняя их под нужды более точного календаря. Однако в реальности далеко не все размеры созвездий равны между собой. Так, например, в пространство, занимаемое на эклиптике Девой, можно «поместить» Рака, Близнецов и почти целиком Овна.

Древние мезоамериканцы, в отличие от астрономов Старого Света, по-иному организовывали свой календарный год и не стремились смешивать свой счет времени с представлениями о небесном Зодиаке, хотя, безусловно, и ориентировались на него. Зодиак для майя имел, прежде всего, глубокий священный смысл, поскольку служил как бы живой и постоянной иллюстрацией модели мироздания, привязанной к реинкарнационному циклу человека.

Уйти, чтобы вернуться

В основе всех религиозных и духовных представлений древних мезоамериканцев лежала идея о реинкарнации, то есть постоянном возрождении душ умерших. Поскольку майя не уникальны в своем стремлении к бессмертию, попробуем понять, откуда берется эта жизнеутверждающая идея.

Дело в том, что, как только человек становится человеком говорящим, он тут же пытается описать окружающий его мир и понять свое место в этом мире. Причем это место в последнюю очередь относится к социальной роли.

Самое главное – это понять свое место в пространстве и во времени. Самое первое и бытовое понимание самоощущения – это мое место «здесь и сейчас».

Тогда как самое высокое, уже философское, выходит на уровень «бесконечности и вечности».

С бесконечностью было проще – человек вплоть до последнего времени ограничивал пространство чем угодно; даже Мир, Космос и Вселенная обладают во внутреннем ощущении каждого неким пределом. Попытки заставить себя ощутить бесконечность пугают всякого, внося если не опасения за свой разум, то уж во всяком случае ощущение некоторого дискомфорта.

Примерно те же эмоции руководили древним человеком, причем в любой точке земного шара, когда он пытался вписать свою конечную жизнь в бесконечное течение времени. С одной стороны, совершенно невозможно поверить, что такая важная для всякого вещь, как собственная судьба, является лишь мгновением на празднике жизни. Но и отрицать этот ежесекундно доказываемый чужими смертями факт просто невозможно. Тем более что природа предусмотрела замечательную подсказку: утром мы переживаем мучительное «минирождение», днем – радостную полноценную активность, а ночью с облегчением встречаем «миниумирание»… в предвкушении завтрашнего возрождения.

И поскольку древний человек изначально описывал окружающий мир, наделяя его собственными чувствами и способностями, то он логично подошел к идее собственного бессмертия.

Однако возникали проблемы: если материальное тело заведомо смертно, то что же тогда бессмертно? И люди на всех континентах, не сговариваясь, пришли к единому выводу: бессмертием обладает такая абстрактная вещь, как «жизнь». Все знают, что она существует, но она никогда не существует сама по себе. Она имеет лишь формы выражения в деятельности человека и исчезает вместе со смертью тела. При этом с наибольшей силой она проявляется отнюдь не в физиологии, а в разумных поступках и мыслительной деятельности, определяющей создание и передачу «мудрости» от поколения к поколению. Накопление мудрости шло по пути познания окружающего мира, и прежде всего попыток понять тайну существующих жизненных и, соответственно, временных циклов.

Все памятники монументальной скульптуры и архитектуры Древней Америки, начиная с ольмеков и вплоть до астеков, были подчинены одной-единственной цели – передать идею цикличного возрождения душ умерших. Считалось, что, умирая, человек отправлялся к своим предкам, на далекую прародину, располагавшуюся в пещерах где-то на севере. Мы уже говорили, что пирамиды, ставшие характерным признаком цивилизаций Нового Света, возникли именно как воспроизведение горы-прародины. А помещавшееся внутри пирамиды захоронение становилось пещерой прапредков. Храм на пирамиде выступал лишь в качестве портала выхода из пещеры, вся его функция сводилась к «пещерному» оформлению проема-выхода и размещению трона-скамьи у неглубокой стены. Из храма, как из пещеры прапредков, в нужное время появлялся тот или иной персонаж. Им мог быть жрец или правитель, но только тот, кто имел право на связь с предком, часто погребенным внутри пирамиды или под храмом. Наиболее тщательно эта идея была воплощена в комплексе знаменитого Паленке.

Есть немало свидетельств того, как индейцы майя поддерживали родовую связь «по крови» между живыми и умершими. С ритуальным кровопусканием связан обряд «нанизывания» на единую веревку – символ Млечного Пути и пуповины, – известный по описанию францисканского монаха Диего де Ланды.

Илл. 52. Пещера прапредков в виде дерева. Мировое древо, по представлению майя, связывало подземный мир с миром верхним

Современному европейцу сложно понять схему наследования души по крови. В привычной нам древообразной разветвляющейся системе родства родственники характеризуются описательно, через отношение к жене или мужу. При этом с каждым поколением дедушки все больше удаляются от внуков. У древних майя, как и у большинства коренных обитателей Американского континента, был распространен совсем иной тип брака, называемый иногда кросс-кузенным. Род представлял собой две постоянно перекрещивающиеся линии двоюродных братьев и сестер, и таким образом все члены рода имели единых общих предков, начиная с дедушек. Более того, через поколение повторялись по женской линии и названия, которыми именовались эти родичи. Так, например, дед по матери, брат жены и внук по дочери назывались одинаково: мам. Это же слово означало и мифического прапредка майя. Словом кик, что буквально означает «кровь», именовали бабку, сестру и внучку. Таким образом, можно представить, как все мужчины рода, именовавшиеся мам, путем ритуального смешивания своей крови протягивали живую нить связи между собой и далеким прародителем, божественным Мамом. Этим актом как бы надстраивались и закреплялись все новые звенья в цепи реинкарнационных воплощений – и одновременно эти звенья заключались в некий замкнутый цикл.