Древняя душа
Шрифт:
— Ты сам вокруг нее круги наматываешь! Думаешь, тебе удача улыбнется?
— А если и так, то что? Тебя-то Риэра давно раскусила! Уже знает, что Асатар — просто потаскун, у которого в каждом углу по бастарду!
— А ты, Аматар, прям непорочный, да? Да кроме нот своих ты и не видел ничего! Чего вылез-то? Закопайся в них обратно и сиди там, не суйся к Риэре!
Я замер, прислонившись к дереву, слушая, как ругаются братья. Из-за Риэры. Что ты за девушка такая, простолюдинка моя, что рассорила все драконье семейство, сама того не желая? Как влюбила в себя всех трех братьев? Как сотворила невозможное — похитила мое сердце, правящего принца-дракона Алатара,
И ведь самое горькое в том, что они — Аматар и Асатар — не наследные принцы, могут мечтать о тебе, могут взять тебя в жены, им позволено. Им позволено! А мне нет!!!
— Она выберет меня, увидишь! — голос Аматара вывел из горьких раздумий.
— Я ее к Офель отведу, женой моей будет! — Асатар переполнил чашу гнева.
Размечтались, братцы! Рыча, я вышел из-за дерева, подхватил за грудки одного, воткнул колено в живот и отшвырнул в кусты, второму врезал в лицо, уронил на дорожку и размаху вдарил ногой в челюсть. Как же это приятно! Мерзавцы, Риэру они тут вздумали делить! Мечтать вам о ней, не более того! Если надо, увезу и ото всех спрячу, ни одному из вас не достанется, только моя будет!!!
Я снова подхватил их — одного правой рукой, другого левой, столкнул лбами со всей силой, на которую только был способен, и зарычал от удовольствия.
— Алатар, что ты делаешь! — крик жены дошел до затуманенного удовольствием разума только со второй попытки. — Прекрати, ты же их убьешь! — она повисла на моих руках. С трудом сконцентрировал взгляд на ней. В сиреневых, как небеса, глазах бился ужас. — Дракона ничто не может убить. — Отведя взгляд, прошептал я. — Ты же знаешь. Кроме…
— Молчи! — вскрикнула она и зажала мой рот рукой. — С ума сошел?! Об этом нельзя говорить, знаешь ведь!
— Ты права. — На меня обрушилась усталость, придавив к земле. Столько «нельзя» и одни сплошные «должен». А что делать с тем, что я на самом деле, только для себя, впервые в жизни хочу?
Глава 16 Там, где все начиналось
Горан
Утро выдалось адским, хотя после нашего с Саяной «путешествия» в преисподнюю я избегаю подобных метафор. Сначала мне напомнили об обязанностях главы клана — еще даже не рассвело, а главы самых древних семей уже передрались не на жизнь, а на смерть, как всегда, из-за какой-то ерунды, пришлось разбираться. Потом, когда по уши увяз в накопившейся документации, нагрянула санклитская делегация с требованием — не больше, не меньше, аудиенции с госпожой Саяной. Ага, как сказала бы она сама, щаз! Никому не позволю разбудить любимую из-за каких-то несущественных проблем, ей и так хватает.
Едва выпроводил всех прочь, как почувствовал — супруга проснулась. Едва удержался, чтобы не взлететь по лестнице и не ворваться в ее спальню. Саяна, вероятно, кормит наших малышей. Представил, как жадно чмокают маленькие ротики и разулыбался, завидуя им — когда сам недавно ласкал ее грудь, желание сжигало изнутри с такой силой, что было больно. Но потом вспомнил, как она всмотрелась в мое лицо и тихо задала тот самый вопрос.
«Горан, а если я никогда не вспомню? Что будет тогда?»
Что мне нужно было ответить любимой женщине с заплаканными глазами? Что я мог сказать — кроме того, что всегда буду любить ее несмотря ни на что? Все сделаю, что она снова влюбилась в меня! Сердце разрывалось. На мои чувства наличие или отсутствие ее воспоминаний не повлияет. Но саму Саяну это мучает гораздо сильнее, чем она показывает. Иногда она выглядит такой потерянной, такой несчастной, что я готов сделать все, что угодно, лишь бы любимая улыбнулась. А подонка Алекса голыми руками бы разорвал, но от этого Саяне легче не станет, даже наоборот.
С этими невеселыми мыслями я закончил варить кашу с изюмом — все, как любит Саяна. Подхватил поднос, постучал в дверь и, стоило мне войти в комнату, как раздалось:
— Горан, отвези меня туда, где все началось!
Саяна
Я проснулась с этой мыслью. Недавно, когда спросила Горана, что будет, если мне не удастся вспомнить, он ответил — «Все равно буду любить тебя столь же сильно! И все сделаю, что снова тебя завоевать, родная!» Эти слова несколько дней не выходили из моей головы. Не хочу, чтобы он снова влюблял меня в себя. Мне нужно то, что у нас уже было. Я должна это вернуть. Иначе будет поздно — потому что на нас надвигается что-то темное и опасное.
Сегодня утром словно что-то подкинуло меня на кровати. Хочу пройти этот путь снова. С самого начала. Поэтому когда дверь распахнулась, и муж вошел в спальню с подносом в руках, я сразу же выпалила:
— Горан, отвези меня туда, где все началось!
Супруг не протестовал, не спрашивал, зачем, не пытался разубеждать, лишь предложил дождаться вечера — ведь когда мы встретились на скале, было темно. Пришлось согласиться.
Время пролетело незаметно — первую половину дня я провела в компании Аспида, изучая подборку, что он сделал из свитков Киллиана: о каарах-кахарах, Богине, порталах, Оси бытия и прочем. От того, что демон-дракончик мне взахлеб рассказывал о моей же жизни, волосы вставали дыбом даже на тех местах, где их давно не имелось.
Так хотелось самой помнить эти приключения! Ведь я Люцифера видела, в аду, говорят, порядок навела, с падшим Архангелом Михаилом сражалась, порталы умела открывать! А теперь… Это словно вдруг потерять одновременно зрение, слух и осязание. Знать, что раньше мог слышать и видеть, а теперь сидишь в ловушке неповоротливого тела в полнейшей темноте и тишине.
После обеда ко мне нагрянули гости — пожилые мужчина и женщина. Он был похож на Шона Коннери, незабвенного горца Маклауда — статный, высокий, проницательные глаза теплого карего оттенка прячутся в складках верхнего века, небольшая седая бородка лишь усиливает сходство. Что-то внутри меня подсказало, что он санклит и весьма древний — возможно, разменял уже вторую тысячу лет. Цифра пришла в голову сама, не знаю, как и откуда появилось это знание.
Женщину, что стояла рядом с ним, язык не повернулся назвать старушкой — это слово категорически отказывалось прилипать к стройной, подтянутой, энергичной на вид леди за семьдесят. На голове гостьи красовался объемный начес из фиолетовых волос. Мальвина на пенсии, да и только! Чувствовалось, что она не жертва хны или басмы, как частенько бывает у бабушек, цвет выбран намеренно, он ей нравится, собственная экстравагантность женщину вовсе не смущает, и, кстати, этот фиалковый оттенок ей очень даже к лицу. Обтягивающий синий брючный костюм, яркий макияж и ужасный запах «Красной Москвы» дополняли образ как нельзя лучше.
— Горан? — я вопросительно посмотрела на супруга.
— Это твоя бабушка Лизавета, — представил он гостей, — и Савва, отец.
Отец? Но он же санклит?
— Савва твой приемный отец. Ты так это называла.
— Ты говорила, что мы оба остались одни, — тихо сказал Шон Коннери, — я потерял единственную дочь, а у тебя остался только брат, не желающий с тобой знаться. Ты предложила мне стать твоим приемным отцом, и я был рад согласиться.
— Неужели ты меня забыла? — глаза Фиолетовой леди просто вбурились в мое лицо. — Попадись мне этот Алекс! — маленькие кулачки сжались. — Хорошо, что его все равно ждет плохой конец!