Древняя душа

Амеличева Елена

— Не дворец, да? — она, прищурившись, глянула на меня. Полностью голая, если не считать ряды разноцветных бус на шее и поясе, которые ничего не прикрывали, наоборот, притягивали внимание к тем местам, что свойственно прикрывать одеждой.

— Не дворец, — я кивнула. — Но мне нравится, красивый дом.

— Искренне говоришь, чую.

— А ты? — моя очередь прищуриться. — Искренна была со мной, после того, как горло перерезать пыталась?

— Чего орешь-то? — шикнула айка и, ухватив за локоть, потащила к двери своего жилища. — Внутри поговорим.

— Уж

лучше ты говори, а гостья слушать будет. — Я зашла внутрь, села на лавку у окна и уперлась локтем в стол, что стоял рядом. — Начни с того, за что тебе платил Люцифер.

— И об этом знаешь? — она кивнула. — Что ж, отпираться ни к чему, дело вот как было. Попросил он, Падший этот проклятый, нападение на тебя устроить. Понарошку, напугать, значит, чтобы. А потом сделать вид, мол, передумала я, не буду красоту такую губить. Ну, и повиниться перед тобой велел — дракониц заказчиками назвать.

— Поняла. — Едва слышно прошептала я.

— У нас с тобой все немного не так пошло, не как задумано было. Ты сама меня отмутузила знатно, прибьешь, думала! — в черных глазах айки сквозило уважение. — А вот о драконицах-то ты сама вывод сделала, мне и говорить не пришлось.

— Почему рассказываешь? — я вгляделась в ее лицо. — Ведь могла соврать? Заново обдурить, в первый раз получилось ведь?

— А смысл мне покрывать тварь эту, Люцифера, — она оскалилась, — после того, что он с сыном моим сотворил? С моим Малько, красавцем моим непутевым?

— Он убил его? — потрясенно выдохнула я.

— Нет. — Мелко дрожа, айка глубоко вдохнула и продолжила свистящим шепотом, — не убил, но только участь та страшнее смерти будет!

— О чем ты?

— Уходи давай, — она устало махнула рукой на дверь, — вещи собираю, не видишь? Ухожу отсюда, плохие это места теперь.

Только в этот момент мне на глаза попались мешки, что стояли вдоль стены. Видимо, в них были упакованы ее пожитки. А в самом доме было почти пусто — ни кровати, ни шкафа, стены пустые, даже коврика на полу завалящего не лежало.

— Демоны все испоганили. — Айка с горечью усмехнулась. — Не по себе этот Люцифер кусок откусывает. Покусился на то, что мать-земля с сотворения мира в себе хранила. А он к своим рукам прибирает, ирод. Стонет все вокруг, да не слышите вы. А мы, водный народ, чуем, когда матушка, что породила нас, болеть начинает.

Я ушла от нее, ничего не понимая. Но на душе было так паршиво, что хотелось, как в детстве, найти отца и замереть в его сильных объятиях. Он бы гладил меня по волосам, что-то ласково приговаривал, и все печали развеялись бы, как и не бывало. Но папа давно в ином мире. А тот, кому я доверилась, кого полюбила, обдурил меня с самого начала. И что теперь делать? Как развязать этот узел?

Когда я вошла в спальню, Люцифер стоял у окна. Он даже не заметил меня. Глаза были полузакрыты, руки слегка вытянуты перед собой, словно мужчина положил их на невидимую спинку стула. Падший перебирал пальцами, словно дергал за невидимые ниточки. Я не стала мешать и села на кровать. Когда Люцифер повернулся ко мне, любопытство

возобладало:

— Что ты делал?

Хотя стоит ли мне рассчитывать на правдивый ответ? Или как поверить в те слова, что услышу?

— Смотрел нити вероятностей, — спокойно сказал мужчина.

— Как это?

— Очень сложно, — он улыбнулся. — Представь, что пытаешься разглядеть тысячи вариантов будущего — одновременно.

— Увы, не смогу.

— Да, потому что это трудно сделать даже мне.

— И что ты видел?

— Нашего сына.

— Ч-что? — я забыла и о словах айки, и о Деметрии, обо всем.

— Почему ты удивлена? — Падший сел рядом на кровать. — Разве не от того, чем мы занимаемся, родятся дети?

— Да, но…

— Что, Риэра?

Не знаю, все мысли разлетелись. В голове пытается уместиться одна-единственная — ребенок, мой ребенок, от Люцифера.

— Ты не хочешь детей от меня? — он напрягся, уловив, очевидно, ту самую суть, что не смогла я.

— Ты видел его? — пропустив мимо ушей вопрос, невпопад спросила я. — Нашего сына? Он будет?

— Будет, — мужчина усмехнулся, — если перестанем разговаривать и займемся делом!

Он повалил меня на кровать и начал целовать. И если мозг оказался не готов к тому, что на него обрушилось, то тело, напротив, с радостью ответило Люциферу, который даже не стал снимать с него одежду и, не тратя время на ласки, сразу же наполнил меня собой.

— Даааа, — хрипло отозвался он на мой стон, начав быстро двигаться. — Риэра!

Женщина взяла надо мной вверх. Болезненное удовольствие растеклось по венам, словно по ним пустили обжигающий раствор. Руки прижали Падшего к себе. Его стоны срывали с моих губ ответные крики. Сердце билось так, словно хотело сбежать прочь.

Затуманенный взгляд любовника утонул в глазах. Удостоверившись, что мне хорошо, он задвигался яростно, почти грубо, причиняя боль — нам обоим. Но телам было плевать на нее, они задрожали, стремясь к тому мимолетному, за чем гонится и смертный, и бессмертный — к блаженству. Кусочек рая, недостижимого и прекрасного. Мы вместе окунулись в него, крича в голос. И, как рыбы, выброшенные на берег отливом, замерли, тоскуя по тому, чем только что безраздельно владели. — Что это? — прошептал Люцифер, когда его пальцы задели за цепочку на моей шее — ту самую, что недавно порвалась, и лишь сегодня нашлось время отремонтировать. Он вытащил ее наружу и увидел прозрачный лист Офель с клубочком огня внутри. — Зачем он тебе? — мужчина брезгливо отбросил его.

— Я верю и уважаю Богиню. — Сорвалось с моих истерзанных поцелуями губ. И эти слова почему-то чрезвычайно его рассердили. Голубой лед глаз полыхнул так недобро, что мне пришлось от него отодвинуться, повинуясь инстинкту.

— Я твой Бог!!! — прошипел Падший.

В этих словах было столько ярости, что все во мне сковало ужасом. Напротив находился не тот мужчина, который только что ласкал меня, любил — страстно и самозабвенно, а хищник, готовый растерзать, сожрать и огласить комнату оглушающим ревом победителя.