Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е
Шрифт:
— Верно! — восторженно закричал Гиппоник, высокий детина с длинным лошадиным лицом. — Мы, спартанцы, много болтать не любим. В нашей стране ловкие речи не могут помочь человеку. Помнишь, как оправдывался один ловкач, когда мы хотели исключить его из сисситии за то, что он пропустил подряд несколько обедов. «Я сделал это невольно», — кричал он. «Вот и неси невольное наказание», — сказал я ему.
Громкий смех Гиппоника был прерван бранью его соседа. Сыр и фрукты, только что лежавшие перед ним, уже исчезли. Он обернулся, но Клеандр, стоявший позади, сделал вид, что он внимательно прислушивается к беседе старших.
— Ты
— Не пойман — не вор! — захохотал Гиппоник. — Знаешь историю с лисенком?
— Какую историю?
— Недавно один мальчик, пока отец его обедал, украл у него лисенка и спрятал его под своим плащом. Лисенок страшно царапал ему живот, но мальчик все терпел, боясь быть выпоротым.
Лисенок успел прогрызть ему большую дыру в животе. Мальчишку так и не спасли. Умер в тот же день к вечеру.
— Вот и врешь! Вовсе не у отца украл он лисенка. Все знают эту историю. Все мы гордимся этим храбрым мальчиком. Настоящий спартанец!
— А ты пустой болтун. Если ты знал эту историю, зачем спрашивал? — опять захохотал Гиппоник.
«Настоящий спартанец — это тот, кто ловко ворует! — подумал Филипп, слышавший весь разговор. — Ну ладно! Попробуем вечером и мы попытать счастья. Мы ведь тоже настоящие спартанцы!»
Ночной набег
(М. Н. Ботвинник)
Уже давно Клеандр уговаривал Филиппа совершить этот опасный набег, но Филипп не решался. И только после того как он услышал рассказ о мальчике, укравшем лисенка, и громкие похвалы старших ловкому вору, он сам предложил товарищу пойти этой ночью за город, чтобы раздобыть себе что-нибудь вкусное.
Смеркалось, когда мальчики прошли мост, украшенный статуей Ликурга, учредителя спартанских законов, и храм Геракла и очутились за чертой города.
Спарта была единственным из городов Греции, который не окружали стены. До сих пор спартанцам приходилось только осаждать чужие города, и они говорили, что, если неприятель и подойдет когда-нибудь к Спарте, стены все равно не будут спасением. Не стены, а люди — защита города, заявляли спартанские старейшины.
Хотя мальчики и спешили, но, выйдя за город, они тщательно осмотрелись и лишь потом побежали к зарослям у реки, стараясь не попасться никому на глаза. Они не хотели идти по широкой дороге, которая вела из города, ни пробираться распаханными полями, на которых, несмотря на поздний час, работали илоты.
Илотами назывались спартанские рабы. В отличие от рабов в других греческих государствах они были греками. Илоты жили в деревнях вокруг Спарты, имели семьи, свои хижины и хозяйство. Вся земля в Спарте вместе с обрабатывающими ее илотами была разделена между спартанцами. Каждый спартанец владел значительным участком земли, но сам ее не обрабатывал и даже не следил за работами. Илоты были обязаны снабжать своих господ всем необходимым, отдавая им больше половины урожая. Илотов было по крайней мере в двадцать раз больше, чем спартанских граждан. Чтобы держать в подчинении такую огромную массу рабов, спартанцы превратили свой город в настоящий военный лагерь, а всех граждан — в солдат, всю жизнь проводивших в военной подготовке и готовых по первому сигналу выступить на подавление восстания.
Чтобы предупредить самую возможность восстания, спартанцы постоянно убивали наиболее смелых и беспокойных илотов, стараясь
Илоты ненавидели своих угнетателей. Были среди них и такие, которые не упустили бы случая расправиться с отставшими от отряда спартанцами, если только была надежда сделать это совершенно тайно.
Вот почему два спартанских мальчика не хотели встречи с илотами. Филипп и Клеандр залегли в кустах на краю поля и стали ждать, когда можно будет безопасно продолжать путь. Как раз в тот момент, когда илоты, целиком занятые своим делом, ни на что не обращали внимания и мальчики приготовились быстро пересечь поле, из соседнего виноградника выскочило около десятка спартанских юношей.
Прежде чем илоты успели опомниться, четверо из них уже были опрокинуты на землю и зарезаны. Пятый, единственный оставшийся в живых, сбив с ног ударом мотыги одного из нападавших спартанцев, бежал по направлению к поселку. Видя, что его уже не догнать, спартанские юноши исчезли в кустах так же стремительно, как и появились.
— Молодцы, — сказал Клеандр, — быстро сделано! Недаром говорят, что мы, спартанцы, потому и носим короткие мечи, что любим быть ближе к врагу!
— Теперь им придется отложить нападение на деревню илотов, — шепотом ответил Филипп, — бежавший поднимет тревогу, и они, конечно, не найдут ни одного из тех, кого намечали убить! А может получиться и хуже! Ты ведь знаешь, как погиб мой старший брат. Также ночью выступили они небольшим отрядом, и ни один не вернулся. Тела тоже не были найдены, а илоты даже под пыткой уверяли, что ничего не знают. Наверно, устроили засаду, перебили весь отряд, а тела спрятали.
— Славно пасть в бою за отечество, — сказал Клеандр. — Твой брат умер доблестно, и жаль, что мы были слишком молоды и упустили случай оказаться в его отряде.
Мальчики тихо лежали в зарослях камыша, дожидаясь темноты. Они боялись не только илотов, но и своих спартанцев. Если бы их заметили, педоном стал бы выяснять, зачем мальчики вышли из города, и это могло кончиться жестокой поркой. Только когда совсем стемнело, мальчики тронулись в путь. Они быстро и молча шли по знакомой тропе через густые виноградники. Целью их пути была усадьба периэка Дамофила.
Периэки составляли особую группу жителей Спарты. Они не имели права участвовать в народном собрании, не могли занимать государственных должностей и вообще не имели никаких политических прав, хотя их и заставляли служить в спартанской армии.
Так как сами спартанцы не занимались ничем, кроме войны и военных упражнений, они нуждались в услугах периэков, среди которых были искусные оружейники, торговцы, доставлявшие из соседних стран необходимые для войны изделия. Некоторые периэки благодаря искусству в ремесле и ловкости в торговле богатели и становились богаче самых знатных спартанцев. Богатые периэки имели рабов, купленных в чужих землях. Несмотря на это, они по-прежнему оставались бесправными подданными Спарты.