Древняя Русь и Великая степь
Шрифт:
Низвержение идола Перуна не было неприятно новгородским словенам, потому что Перун был бог чужой, но для восприятия христианства новгородцы не были готовы, как мы увидим при описании и анализе последующих событий. Что же касается других городов, даже крупных, то там принятие новой веры шло еще медленнее. Близкий к Киеву Чернигов был крещен только в 992 г., [515] а Смоленск, лежащий на пути «из варяг в греки», — в 1013 г. [516] Прочие же славянские племена, как подчиненные киевскому князю (кривичи, радимичи), так и сохранившие независимость (вятичи), удержали привычное мировоззрение.
515
См.: ПСРЛ. Т. IX. С. 15; ср.: Шевченко Ю.Ю. Указ. соч. С. 52.
516
См.:
Но для победного, хотя и медленного наступления православия сопротивление древних культов было не страшно. Древние верования устойчивы, но пассивны, они могут только защищаться, что и обрекает их на исчезновение. Зато идеологическая система при набухающей пассионарности этноса всегда агрессивна, вследствие чего для соседей опасна. Поэтому победа над Перуном стала переломным моментом, решившим судьбу православия на Руси. Но время бесспорного преобладания христианства над языческими культами наступило только в XII в., вследствие чего наш рассказ не окончен. Пока мы можем только отметить очередную политическую победу Киева и киевлян над славянскими и балтскими племенами и то, что совершилась она благодаря продолжению линии св. Ольги и союзу с могучей Византией.
Казалось бы, произошла смена вех, но она оказалась кратким эпизодом. В 989 г. Владимир, уже будучи христианином, вернулся к политической линии своего отца и совершил поход на Херсонес (Корсунь). Город, осажденный с моря и суши, пал после того, как лишился воды, поступавшей в него по подземным трубам. [517] Местоположение водопровода было указано Владимиру предателем, названным в одних источниках попом Анастасом, в других — варягом Жъдьберном, [518] пустившим из крепости стрелу с запиской. Впрочем, русы покинули город, и он вернулся к Византии. Почему? Неужели только как плата за царственную невесту?
517
См.: Шахматов А.А. Разыскания… С. 140—141.
518
См.: ПВЛ. Ч. II. С. 337.
Нет, дело обстояло куда серьезнее. С 990 г. Византия перешла от обороны к контрнаступлению, подчинив Грузию, часть Армении и возобновив войну против болгарского царя Самуила. Набег Владимира на Корсунь вызвал ответную реплику в виде нападения на Русь союзников Византии — печенегов. Война длилась с 989 по 997 г., и тогда Русь потеряла причерноморские степи, а границу лесостепи пришлось укрепить валами и частоколом. Корсунская эскапада дорого обошлась Руси.
При возврате к политическому курсу прошлого, казалось бы, был естественным отказ от принятого исповедания, но тут снова проявилось сходство исторических судеб Византии и Древней Руси: процесс, начатый Константином и Владимиром, оказался необратимым и пошел лавинообразно. Город за городом принимали православие как государственную религию, дававшую утешение и надежду на жизнь вечную. Это увлекало людей, получивших вместе с религией блага культуры через письменность и изобразительное искусство. А если начальство что-то там передумало, воюет с печенегами-язычниками, ссорится с заморскими императорами, то это его дело, не имеющее отношения к спасению души. Православие на Руси перехватило у язычества инициативу и шло от победы к победе.
Решающим компонентом сложного процесса смены веры была позиция города Киева, который по богатству и значению считался третьим в Европе, после Константинополя. [519] и Кордовы. Выразительное и лаконичное описание Киева сделано историком Титмаром со слов поляков, побывавших в Киеве в 1117 г.: «В большом городе, который был столицей этого государства, находилось более 400 церквей, 8 торговых площадей и необычное скопление народа, который, как и вся эта область, состоит из беглых рабов, стекшихся сюда отовсюду, и весьма проворных данов (датчан. — Л.Г.). Киев оказывал постоянное сопротивление печенегам, приносящим много вреда, и подчинял себе других» [520]
519
В Константинополе в XI—XII вв. жили 1,0—0,8 млн человек (см.: Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. С. 77—78).
520
Цит. по: История СССР. М., 1966. С. 518.
Вот и разгадка могущества Киева, его преимущества перед прочими городами
Умные советники Владимира это поняли и не стали мешать процессам, идущим помимо их воли. Но они держали в руках бразды внешней политики и нашли выход именно здесь. Вместо союза с Константинопольским патриархатом Русь завязала отношения с Болгарской патриархией в Охриде. Так как с 976 г. Западная Болгария была охвачена антигреческим восстанием, которым руководили комитопулы — сыновья комита Николы: Давид, Моисей, Аарон и Самуил, то оттуда можно было получать книги, иконы и просвещенных священников — учителей. Наличие болгаро-русского контакта отметил М.Д. Приселков в цитированной выше книге. И, видимо, с этим контактом связаны дуалистические мотивы в древнерусской литературе. Но эти сюжеты лежат вне нашей темы.
В начале XI в. Владимир установил союзные отношения «с Болеславом Лядским, и с Стефаном Угорским, и с Андрихом Чешским», [521] т. е. с новыми христианами, воспринявшими веру от Рима. Конечно, тогда еще не произошло официального разделения церквей, но различие между Римом и Константинополем уже ощущалось остро. Дипломатия Владимира показывает, что он искал возможности порвать с традициями и Святослава, и Ольги. А третьей возможностью в тех условиях был контакт с Западом, потому что мусульманский Восток находился в состоянии войны с Русью. В 997 г. Владимир вынужден был идти походом на камских болгар. [522] и тем самым снять часть войск с южной границы, чем немедленно воспользовались печенеги, среди которых уже шла пропаганда ислама [523]
521
В «Повести временных лет» этот текст идет под 997 г., из чего ясно, насколько малодостоверна хронология летописи. Но при описании XI в. таких грубых неточностей не встречается.
522
Никоновская летопись «в лето 6505»; см.: ПВЛ. Ч. II. С. 350.
523
Куник А., Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. Т. I. СПб., 1878. С. 58—60.
73. Проигранная ставка
Одна ошибка иногда влечет за собой длинный ряд последствий. Ссора с Византией из-за грабительского похода на Корсунь в 989 г. повлекла, кроме тяжелой войны с печенегами, уже упомянутый выше контакт с Болгарией, так как молодой Русской церкви надо было получать книги, иконы, поучения и разъяснения от квалифицированных богословов. Таких ученых теологов не было в X в. не только в Польше, Чехии и Венгрии, но и в Германии и Италии, ибо Римская церковь переживала очередной кризис. А в Болгарии духовенство было очень ученое, даже слишком ученое. Манихейская и маркионитская пропаганда не могла не задеть тех, кто был с нею рядом. Для того чтобы спорить с манихеями, надо было знать их учение, а оно завлекало своей безукоризненной логикой. И ведь не всякий богослов столь гениален, чтобы найти опровержение весьма талантливой аргументации. Поэтому контакт с Болгарией таил для Руси немалую опасность.
С другой стороны, царь Самуил жестоко опустошал Грецию и Фракию, а император Василий, оправившись от первых неудач, затем своей беспощадностью заслужил прозвище Болгаробойца. В 1001 г. он начал планомерное наступление, ослепляя захваченных в плен болгар. Любопытно, что православное духовенство Болгарии при осаде крепости Видина помогло не Самуилу, а Василию. Наконец болгары потерпели тяжелое поражение. Царь Самуил умер от нервного шока 6 октября 1014 г. Его сын Гавриил-Радомир погиб от рук заговорщиков, а новый правитель был убит в 1018 г., после чего Болгария капитулировала.