Древо скрелингов
Шрифт:
– Люцифер?
– Видите ли, у каждого народа свой Люцифер.
– Он всегда терпит неудачу?
– Хотел бы я, чтобы это действительно было так,- ответил Лобковиц.- Я должен заметить, что он порой сознает собственную глупость и пытается внести коррективы в свои поступки. Но сейчас мы не можем надеяться на это, дорогой граф.- Он умолк и посмотрел в отверстие стены, опоясывавшей громадную пирамиду.- Гейнор и его спутники принесли в эту сферу могущественное колдовство.
– Как мы будем им сопротивляться?- Я окинул взглядом наш маленький отряд – чернокожего великана Сепирица, князя
Сепириц посмотрел на Лобковица, Лобковиц – на Айанаватту и Белого Ворона, но те ничего не сказали. Сепириц пожал плечами.
– Ваш меч остался на льду. Мы не сможем добыть третий до тех пор, пока…
– Третий?- переспросил я.
Айанаватта указал себе за спину.
– Белый Ворон оставил свой клинок в седле Бес.
Его щит тоже там. Но в любом случае нам не хватает третьего предмета.
Вряд ли мы сумеем разбудить фурна, охраняющего Древо. Он умирает.
Вместе с ним умирает Древо. А с Древом- и Равновесие…- Он беспомощно вздохнул.
Тишину внезапно разорвал пронзительный визг, похожий на скрежет металла о металл, и на льду позади Гейнора и его людей, осторожно пробиравшихся по исчезающей тропе, начал сгущаться темный конус.
Я не сомневался, что мы сумеем одолеть викингов, однако то, что возникало за их спинами, внушало мне панический страх.
Оно вновь завизжало.
Этот звук был полон алчного предвкушения и насмешки. Разумеется, это был лорд Шоашуан. Он вернулся. Гейнор помог ему собраться с силами.
Белый Ворон отвернулся. Он был всерьез обеспокоен.
– Я принял облик ворона и искал своего отца на острове, надеясь, что он поможет нам. Надеясь, что он станет третьим. Но Клостерхейм поджидал меня и заманил в ловушку. Сначала я решил, что вы и есть мой отец.
Когда Клостерхейм покинул остров, там появились какатанава и спасли меня. Они освободили меня и отыскали вас. Но теперь я вижу, что мой отец где-то в другом месте. Он следовал путем своих грез, и его проглотило чудовище. Я думал, что он вернулся к Трону драконов, но даже если он сделал это, то почему-то ушел оттуда. Этого не должно было произойти.- Белый Ворон заговорил тише, с печалью в голосе:- Если я прав относительно того человека, то я не могу с ним сражаться. Я не могу сражаться с собственным отцом.
Я нахмурился:
– Эльрик – ваш отец?
Юноша рассмеялся:
– Нет, конечно. Мой отец – Садрик.
Айанаватта прикоснулся к его руке:
– Садрик мертв. Ты сам сказал, что его проглотил кинэбик.
Белый Ворон был изумлен до глубины души.
– Я сказал, что его проглотили. Но я не утверждал, что он мертв.
Глава 20. Поиск пути
Пиво рекой и отблеск костров.
Под кроны деревьев тебя приведут.
Пусть Мать Голод не тронет наши дома,
Отец Мороз и Брат Смерть стороною пройдут.
Тянуться к небу деревья, к небу с элем подымем чаши.
Пусть правит добро и пройдут стороной все беды и горести наши.
Старинная шотландская песня
Лорд
Смерч засасывал в себя глину и камни, и в его причудливом конусе появилось хохочущее безумное лицо, пылающее алчным гневом. Теперь Шоашуан был еще сильнее, чем прежде, когда мы с Оуной дали ему отпор. С каждой секундой он увеличивался в размерах. Куски льда взмывали с поверхности озера, подхваченные вихрем.
Вглядевшись в его толщу, я увидел там извивающиеся тела людей и животных, услышал их крики, которые сливались с яростным воем безжалостного Владыки ветров.
Внезапно осознав, кто перед ним возник, Белый Ворон нахмурился, пробормотал что-то себе под нос, повернулся и побежал по длинной изогнутой дороге, соединявшей ярусы города. Сепириц и Айанаватта закричали ему вслед, но он пропустил их слова мимо ушей, лишь бросил поверх плеча загадочную фразу и исчез из виду. Неужели он предал и покинул нас? Где сейчас Оуна? Грозит ли ей опасность? Может быть, Белый Ворон побежал к ней? Кого он принял за своего отца? Гейнора?
Каким образом Белый Ворон надеялся избежать столкновения с ним?
Задавать эти вопросы было бессмысленно. Даже Сепирис был потрясен тем, с какой быстротой проявлялся Шоашуан. Уже сейчас взбешенный Владыка ветров был вдесятеро сильнее, чем в ту пору, когда он преграждал нам дорогу по льду озера.
Князь Лобковиц с мрачным лицом торопливо зашагал вверх по террасам.
Мы поднимались все выше, но смерч увеличивался в размерах, не отставая от нас. По мере того как мы приближались к вершине города, дорожки становились все более узкими, а ветер облизывал нас, словно пробуя на вкус, играя с нами, давая понять, что от его ужасного разума, от его чудовищной разрушительной силы нет спасения.
В нас полетели куски земли и камни. Они выбивали искры из стен и ломали растения. Огромный валун просвистел у моего уха. В Сепириса попали два камня, и он еле устоял на ногах. Часть внешней стены обвалилась. Сквозь брешь я видел крохотные фигурки викингов, которые подходили все ближе, но пока мы могли их не опасаться. Мы не смогли бы дать отпор врагу, даже столкнувшись с ним лицом к лицу. У Сепириса не было меча. Если не считать лука Айанаватты и сабли Лобковица, мы были практически безоружны.
Мы оказались в башне с широким основанием, темно-красными стенами и синими полом и потолком. Спиральная лестница в ее центре, словно серебристый канат, протягивалась к платформе, которая, очевидно, была чем-то вроде исследовательской лаборатории. Вероятно, там ставили алхимические опыты. Судя по всему, Лобковиц знал, что она здесь находится. Он сразу начал взбираться по лестнице.
– Нужно получше рассмотреть противника,- пробормотал он.
Мы полезли следом за ним. На платформе стояли огромные неуклюжие машины, сконструированные в основном из камней, похожих на мельничные жернова, и более мелких деталей из кованого золота и платины. Вероятно, их создатели не умели выплавлять железо.