Древолюция
Шрифт:
— А если я не подпишу?
— Тогда прямо отсюда отправитесь в специзолятор ФСБ, и ваша дальнейшая судьба будет решаться не гражданским судом, потому что вы подозреваетесь в шпионаже.
— Зря вы так, а вдруг у меня диктофон включен? — спросил Поборцев, но невинный вопрос, часто охлаждавший многих недоброжелателей, на представителя президента не оказал никакого воздействия. Он просто пропустил слова журналиста мимо ушей, что лишний раз подтверждало «непотопляемость» чиновника.
— Подписывайте. Это лучший выход для вас. Я жду.
Курмаев даже не
— Так. Теперь еще вот здесь.
Расписавшись в бессилии, Алекс понурил голову. Он презирал себя. Курмаев подвинул к нему конфискованный смартфон:
— Возьмите свои вещи. Вы свободны, гражданин Поборцев. И учтите: мы за вами наблюдаем.
Когда за ними пришла машина, и ученые оказались в пахнущем кожей и пластиком салоне, Света не могла поверить, что их опасное путешествие позади. Сергей почему-то с ними не поехал и даже не попрощался. Светлана была только рада этому. За все время в экспедиции она почти физически ощущала железную волю майора, буквально подавлявшую ее, да и остальных участников экспедиции. Если бы командир строил с ними отношения не как начальник с подчиненными, а просто как друг, как старший товарищ, все было бы иначе. Они уважали бы его.
Игорь и Павел оживленно переговаривались, а Света молчала, глядя на пролетавшие мимо безлюдные деревни. Как далеко прошли дендроиды, пока они бродили по этим лесам? Что произошло за это время? Она видела поваленные столбы электропередач, разбитые машины, военную технику, стоявшую на каждом перекрестке. И, кроме военных, ни одного человека. Они проехали километров пятьдесят — и везде такая же картина. Люди отступали, а дендроиды продвигались все дальше. Интересно, подумала она, как там наше «плодовитое» дерево, вывезенное на вертолете? Исследовал ли его Галеев, и какие результаты получил? Этот мутант был главной удачей экспедиции, остальная собранная информация была, в основном, аналитической. Плюс видеосъемка момента размножения мутанта, панорамы радиальных полян, оставленных ожившими деревьями. Пожалуй, и все. За это время Галеев в лаборатории собрал в сто раз больше информации, и вряд ли они его чем-то удивят, скорее наоборот.
Как ни странно, их привезли не в город, а в какой-то поселок, буквально наводненный военными. Тут были даже танки, а в поле за околицей стоял темно–зеленый вертолет. Мимо проходили колонны солдат, лица парней были сосредоточены и злы. Джип остановился возле длинного одноэтажного здания, видимо, сельского правления. Возле него стояли несколько утыканных антеннами военных машин–фургонов, из которых в дом тянулись толстые змеи кабелей. У дверей стояли часовые. Водитель вышел первым и подождал, пока ученые выйдут из автомобиля.
— Идите за мной, — сказал он. — Рюкзаки можете оставить
Они вошли в здание и длинным темным коридором прошли в одну из комнат, у дверей которой стоял офицер. В отличие от остальных военных, на нем была парадная форма.
— Пожалуйста, проходите, — сказал он, открывая двери.
Окно в комнате было приоткрыто. Прямо напротив двери стоял стол, за которым сидел невысокий по–восточному скуластый человек в хорошем темном костюме. За ним на давно не крашеной стене висел портрет президента. Выглядел он в этой полупустой комнате явно лишним.
— Вот и наши герои! — сказал мужчина, поднимаясь из-за стола навстречу им. — Здравствуйте, меня зовут Александр Муслимович, я полномочный представитель президента. Рад, что встретился с вами. Через час должен вылетать в Москву. Садитесь, садитесь.
Взгляд его черных азиатских глаз был неприятен Светлане. Его зрачки будто ощупывали каждого из них, а голос с покровительственными нотками звучал сухо и жестко.
— Ну, есть немного времени, поговорим, — сказал он. — Расскажите кратко о результатах.
— Какие результаты? — пожал плечами Нефедов. — Вы, наверно, знаете, у нас украли всю записанную информацию. Результатов нет. У нас на руках только пробы.
Курмаев покровительственно улыбнулся:
— Хочу вас успокоить: ваш проводник пойман, и карта с исследованиями изъята. Она уже у меня. Так что, — он довольно повел руками, — ваши старания не пропали даром. Но записи требуют тщательного и долгого исследования, не так ли? А я хотел бы кое-что узнать прямо сейчас, непосредственно от вас. Давайте, я буду задавать вопросы, а вы отвечать, — не дожидаясь ответа, представитель вернулся за стол и сел в кресло. — Итак, меня интересует срок инкубации зародышей псевдодерева. Вы можете сказать примерно, сколько проходит дней от заражения до момента, когда дерево может ходить?
— Это самый трудный вопрос, — ответил Нефедов. — Могу лишь сказать ориентировочно: около месяца. Плюс–минус неделя.
— Хорошо. Конечно, вы видели поляны, оставленные ожившими деревьями?
— Да.
— Как вы думаете, сколько таких полян в районе?
Нефедов пожал плечами:
— Не знаю. Но в лесу мы часто встречали целые толпы дендроидов. Думаю, не один десяток.
— В области их сотни, — проронил представитель президента. — И каждый день мы обнаруживаем новые поляны.
Светлана и Павел переглянулись, вспоминая давний спор. Сколько же их появилось за эту неделю?
— Каждый день совершается облет района на вертолете. Заметно, что деревья двигаются преимущественно на запад. У вас есть предположения, почему?
— Нет. Для этого надо знать, что им нужно, — сказал Игорь. — А мы этого не знаем.
Курмаев кивнул:
— Мы скоро узнаем это. Даже в отсутствие лучших сотрудников профессор Галеев отлично справляется. Когда вы приедете в институт, вы будете поражены результатами. В частности, выяснено, что структура их нервной системы отлично приспособлена для приема и передачи информации. Они как живые антенны.