Дримеон
Шрифт:
— Мне почем знать? Если Зайцлег захочет нас выслушать, постараетесь объяснить. Может, Ларет желает держать ваше прибытие в секрете?
— Ага. И о стражах не знает только ребенок, — буркнул Николя. — Кстати, а куда подевался Кирюха?
— Отстал, не доходя до башни, — сообщила Марта.
— Так почему ты нам не сказала?
— А я не нанималась за вами следить, — фыркнула девушка.
Дверь распахнулась.
— Марта Хмельник, следуйте за нами, — возник на пороге уже знакомый стражник.
— Только я? — переспросила девушка.
—
Марта покорно вышла из камеры. Эдик уселся на солому. Он устал. Глаза закрывались.
— Слушайте, разбудите меня, если что, — попросил он. В голове еще крутились мысли о том, что солома, наверное, грязная. И мало ли, кто на ней спал и что в ней водится. Но уже через мгновение Эдик крепко спал. Николя и Денису повезло меньше. Они полночи сидели, уставившись во тьму. Самойлов пытался проанализировать события дня. Его удивило, что их не обыскали при входе в камеру и не забрали вещи — сумки кинули следом. Странные обычаи в Дримеоне. Мало ли, какое оружие могло у них быть с собой. Удивляло и другое — Марта так и не вернулась. Что с ней произошло? Может, её отпустили? Или перевели в другое помещение?
— Зря мы в это сунулись, — прошептал Николя.
— А? — повернулся Денис. — Ага, наверное. Но не вмешиваться тоже не могли.
— Дался вам с Эдькой этот Ларет. Пусть бы сам расхлебывал. Не умеешь держать народ в узде — не берись.
Денис пожал плечами. Глаза чуть привыкли к темноте, и он различал смутный силуэт товарища.
Он и сам не знал, что ответить. Действительно, почему они с Эдиком вдруг понеслись на помощь незнакомому человеку? Почему? Они ведь никогда не были особо добрыми. И не стремились помогать всем, кому не лень. А Дримеон — опасное место. И что тут скажешь? Не иначе, как Ларет их околдовал. Но почему только двоих? А ведь и Дримеон во сне часто видели лишь они двое.
Эдик повернулся на другой бок и что-то пробормотал во сне.
— Интересно, что ему снится? — сказал Николя.
— Эдик говорил, что в Дримеоне никто не видит снов, — вспомнил Денис. — Может, конечно, он исключение? Или все мы? Мы ведь некие стражи. Вот я всё вспоминаю сон о Ларете. Тот, самый первый.
— Где его роль исполнял Лаптев?
— Да. Нас ведь вроде как наказали и изгнали из Дримеона.
— Лаптев просто хотел услать нас подальше, чтобы мы его не донимали.
— В любом случае, мы четверо с Дримеоном связаны. Возможно, даже бывали здесь раньше. А Ларет связан с Лаптевым. Стоп! Ларет — Лаптев. Двойники!
Денис начинал понимать. Значит, двойники — это те, кто похожи между собой на земле и в Дримеоне. Как Лаптев и Ларет. Лаптев во сне видит себя Ларетом и действует как он. А Артемий видит земной мир глазами Артема. Тогда, получается, дримы — плоды человеческой фантазии, не имеющие прямой связи с миром людей. Так сказать, коренное население Дримеона.
— А ведь в том сне здесь были мы, а не наши двойники, — вслух сказал Денис.
— И что?
— Может, у нас просто нет здесь двойников по какой-то причине? Или мы сами — дримы? Нет, звучит невероятно. Значит, что-то другое…
— Хорош морочить голову, — отмахнулся Николя и тоже лег. Вскоре его храп наполнил камеру. А Денис до рассвета сидел и думал, сопоставлял. Вот только ответа так и не нашел…
Эдик открыл глаза. Тьма вокруг посерела. Значит, снаружи настало утро. Он сел. Всё тело ломило после неудачного ложа. Но другого всё равно не было, и пришлось смириться. Рядом спал Денис. Чуть поодаль — Николя. Стараясь их не разбудить, Эдик выбрался из соломы и подошел к стене с окошком. До малюсенького зарешеченного отверстия было не допрыгнуть, поэтому даже не получится взглянуть, что там, снаружи.
Хотелось пить. Назаров нашел в вещах Дениса бутылку с водой и отхлебнул минералку. Газ выдохся, и вкус был ужасный. Да, вот он какой, мир снов. С соломой вместо кровати и ведром вместо туалета. Эдик поморщился. Он надеялся, что их пребывание здесь надолго не затянется.
— Ой, мама, мы где? — резко сел Николя. — Блин, а я так надеялся, что приснилось…
Денис зашевелился.
— Чего орешь? — недовольно пробормотал он. — Поспать — и то нельзя.
— Выспишься еще, если мы здесь застрянем.
Похоже, настроение не заладилось не только у Эдика. Парни не желали разговаривать друг с другом. Они сидели, уставившись в серую стену. Завтрак так и не принесли. Хорошо, что Денис додумался захватить хоть немного еды. Впрочем, и обедом их не угостили. И ужином. Только когда в камере снова воцарилась темнота, в коридоре послышался шум. Дверь распахнулись, и внутрь втолкнули какого-то человека.
— Эй, вы, сколько мы еще будем здесь сидеть? — кинулся к стражникам Николя, но ответом его никто не удостоил. Лязгнули засовы, и парни остались в темноте.
Новый сосед осторожно поднялся. Ребята видели лишь смутный силуэт. Судя по телосложению, это был мужчина. Он оглянулся и уставился на узников.
— Привет, — прозвучал низкий голос. — Рад, что меня не оставили гнить в одиночестве. Давайте знакомиться. Меня зовут Риан, и я — дрим.
— Привет, — откликнулся Николя. — Коля, Эдик и Денис. И мы — люди.
— Люди? — в голосе Риана прозвучало удивление. — Надо же. Люди давно не забредают в Дримеон. Помнится мне, Ларет был последним. Но всё равно приятно. Надеюсь, вы не против моей компании?
Парни промолчали. Риан принял это за знак согласия и уселся рядом с Денисом. Теперь парени могли разглядеть его немного лучше. Риан был неказист собой. Обычные пухлые губы, нос картошкой, короткие нечесаные волосы. От него пахло луком и колбасой. Похоже, незадолго до визита в тюрьму он успел поужинать. Дрим пристально изучал сокамерников. От его взгляда становилось не по себе.
— А за что вас заточили? — задал он следующий вопрос.
— Хотели попасть к Зайцу, когда у того не было настроения с нами разговаривать, — хохотнул Николя. — А тебя?