Друд, или Человек в черном
Шрифт:
Я растерянно похлопал глазами и спросил:
— Но почему?
Инспектор Филд снова подался вперед, обдав меня запахом хереса.
— Видимо, сэр, вы думаете, что я преувеличивал, когда сказал вам, что Друд убил — своими собственными руками и руками своих замагнетизированных приспешников — триста человек за двадцать с лишним лет, прошедших со времени его прибытия в Англию из Египта. Так вот, я нисколько не преувеличивал, мистер Коллинз. На данный момент речь идет о трехстах двадцати восьми жертвах. Этому не видно конца, сэр. Друда надо остановить. Все эти годы, на службе в Столичной
Я уставился на инспектора. С недавних пор я сильно сомневался в психическом здоровье Чарльза Диккенса. Теперь я точно знал, что в моем окружении имеется еще один сумасшедший, влияющий на мою жизнь.
— Да, я попросил вас о помощи, не предложив взамен ничего, кроме содействия в сокрытии факта существования мисс Марты Р*** от вашей супруги Кэролайн, — сказал инспектор Филд, выбрав, по моему мнению, весьма изящные выражения для обозначения своего шантажа. — Но я могу предложить в обмен на вашу помощь и другие услуги. Существенные услуги.
— Какие именно? — спросил я.
— Что сильнее всего отравляет вам жизнь в настоящее время, мистер Коллинз?
Я хотел сказать «знакомство с вами» и покончить на этом, но неожиданно для меня самого с губ моих сорвалось слово «боль».
— Точно, сэр… вы уже упоминали прежде о ревматоидной подагре, мучающей вас. По вашим глазам видно, как вы больны, мистер Коллинз. Терпеть постоянную боль нелегко любому человеку, но особенно художнику вроде вас. Сыщики пользуются дедуктивным методом рассуждений, сэр, и я с помощью дедукции прихожу к выводу, что этой ненастной мартовской ночью вы заявились в опиумный притон Сэл, расположенный в грязном портовом квартале, в надежде получить облегчение от боли. Разве не так, мистер Коллинз?
— Так. — Я не счел нужным сообщать Филду, что мой врач Фрэнк Берд недавно высказал предположение, что «ревматоидная подагра», давно мучающая меня, вполне может быть венерической болезнью.
— Вам ведь и сейчас худо, правда, мистер Коллинз?
— Такое ощущение, будто у меня глазные яблоки наполнены кровью, — честно признался я. — Всякий раз, когда я открываю глаза, мне кажется, что из них вот-вот хлынет кровь и потечет ручьями по щекам и бороде.
— Ужасно, сэр, ужасно. — Инспектор Филд покачал головой. — Я ни секунды не виню вас в том, что вы ищете облегчения в лаудануме или опиумной трубке. Но позвольте заметить, сэр, сомнительного качества зелье, которым торгуют в притоне Сэл, вам не поможет.
— Как вас понимать?
— Старая Сэл слишком сильно разбавляет опиум, и без того не чистый, чтобы он мог толком подействовать на человека в вашем тяжелом состоянии, мистер Коллинз. Не стану спорить, разумное сочетание лауданума и опиумной трубки может оказать благотворное — даже чудесное — влияние на ваше самочувствие, мистер Коллинз, но в Блюгейт-Филдс и чипсайдовских опиумных притонах просто не найти качественного наркотика, необходимого вам, сэр.
— Тогда где? — Едва успев задать вопрос, я уже
— У Короля Лазаря, — сказал инспектор Филд. — В тайном китайском притоне в Подземном городе.
— В склепах и катакомбах, — угрюмо пробормотал я.
— Да, сэр.
— Вам просто надо, чтобы я вернулся в Подземный город. — Я поднял глаза и встретился с пристальным взглядом инспектора. Сквозь щели в красных оконных портьерах «Земли и голубя» пробивался тусклый холодный свет раннего мартовского утра. — Вы хотите, чтобы я попытался привести вас к Друду.
Инспектор Филд помотал плешивой головой с седыми бакенбардами.
— Нет, так мы Друда не найдем, мистер Коллинз. Мистер Диккенс, безусловно, не солгал вам осенью, когда сказал, что регулярно наведывается в логово Друда, но он спускается под землю не через склеп на кладбище. Мои люди несколько месяцев кряду дежурили там. Друд показал ему какой-то другой путь в свой подземный мир. Либо же египетский дьявол живет на поверхности земли и сообщил мистеру Диккенсу один из своих адресов. Так что вашему другу больше нет необходимости спускаться в Подземный город прежним путем, мистер Коллинз, но вы можете сделать это, коли хотите облегчить свои физические страдания с помощью чистого опиума Короля Лазаря.
Мой стакан был пуст. Я посмотрел на инспектора сквозь слезы, внезапно навернувшиеся на глаза.
— Не могу, — сказал я. — Я пробовал. Мне не сдвинуть тяжелый постамент в склепе, чтобы получить доступ к лестнице.
— Знаю, сэр, — промолвил инспектор голосом профессионально спокойным и печальным, как у гробовщика. — Но Хэчери с радостью поможет вам, когда вы пожелаете спуститься туда, Днем или ночью. Правда, Хиб?
— С огромной радостью, сэр, — подтвердил стоявший поблизости Хэчери.
Я почти забыл о присутствии сыщика.
— А как я свяжусь с ним? — спросил я.
— На вашей улице по-прежнему дежурит мой мальчишка, мистер Коллинз. Передадите через Гузберри сообщение — и в течение часа сыщик Хэчери прибудет к вам, чтобы проводить вас через опасные кварталы, открыть доступ к лестнице и дождаться вашего возвращения. — Проклятый инспектор улыбнулся. — Он даже снова выдаст вам револьвер, мистер Коллинз. Хотя вам нечего бояться Короля Лазаря и его клиентов. В отличие от непредсказуемых посетителей притона старой Сэл, Лазарь и его живые мумии хорошо понимают, что их заведение существует только по моей милости.
Я заколебался.
— Можем ли мы оказать вам еще какую-нибудь услугу в обмен на вашу помощь в поисках Друда? — спросил Филд. — Может, у вас проблемы дома?
Я подозрительно взглянул на пожилого господина. Что он может знать о моих домашних проблемах? Откуда может знать, что в притоне Сэл я искал спасения не только от подагрической боли, но и от нервной усталости, вызванной бесконечными ссорами с Кэролайн?
— Я уже тридцать с лишним лет женат, мистер Коллинз, — мягко промолвил инспектор, словно прочитав мои мысли. — Смею предположить, ваша любовница, даже после стольких лет сожительства, продолжает требовать, чтобы вы женились на ней… а другая ваша любовница настаивает на своем возвращении из Ярмута в Лондон, поскольку хочет находиться рядом с вами.