Друг моего мужа
Шрифт:
прошлое
Моя жена сказала, что Серёга — вечный солдат. В этом она оказалась права.
Серёга обещал бросить службу, но его туда тянуло. То ли опасностью, то ли возможностью хорошего заработка, то ли страхом не устроиться здесь.
Хотя я раньше ему предлагал заняться делами на фирме вместе со мной, но сейчас перестал это делать.
Со своим личным интересом, разумеется.
Если Серёга рванёт на очередное задание,
Так, как она это позволит, разумеется.
Ира не рассказала мужу о нашем маленьком секрете. И в моей голове это был стежок. Всего один, крохотный стежок, но выполненный ярко-красным.
Там, где нас уже соединило и не разрывается.
Серёга говорил, что они и Ирой жили душа в душу. Не без ссор по пустякам, конечно. Чаще всего они ссорились из-за его работы. Иру, как говорил Серёга, насквозь прошибало страхом за его жизнь. Но не бросал, хотел подзаработать как можно больше.
Возможно, это было по-скотски — желать жену друга. Не просто друга, но того, кто спас мне жизнь.
Серёга мог и не рисковать, не оставаться со мной и уж тем более не тащить на себе.
Свидетельство моего долга, который я вовек не могу оплатить, кривым росчерком шрама отмечено на моём животе.
Преступно даже просто думать о жене человека, сделавшего для меня так много. Но от своих мыслей, въевшихся под кожу, не убежать.
Жена закатила скандал в миниатюре. Вечером следующего дня дом встретил меня тишиной. Марина вместе с дочкой уехала на несколько дней к своей матери.
Так она показывала, что не шутит, говоря о запрете общаться с дочкой. Знала, сучка, как я люблю свою принцессу, и лишила меня самого дорогого.
Марина решила удержать наш брак угрозами. В тот момент, когда она выдвинула ультиматум, я окончательно понял, что наш брак уже ничем не склеить.
Марина много говорила. Обо всём, кроме любви и желании быть рядом. Больше про дом, про достаток, про обязательно полные семьи…
В тот момент я понял, что развод обязательно будет. Но чуть позднее, когда мелкая подрастёт. Не хотелось травмировать свою любимую крошку.
Теперь мы были семьёй только когда собирались втроём. Во всех остальных случаях я и жена существовали порознь. Вернее, Марина пыталась. Чересчур активно пыталась навязать себя и в спальне.
Она решила, что если я никуда не ушёл, остался, то остался и ради неё — тоже. Пришлось её огорчить отказом. Мы спали на одной огромной двуспальной кровати, а между нами словно лежала огромная пропасть, откуда нещадно дуло ледяным дыханием.
Но на людях мы — семья. Счастливая, хорошо обеспеченная и полная семья. Как того и хотела Марина.
Потом Серёга умотал в очередной раз.
Началась осень. Ира вернулась к учёбе. На этот раз она не стала перебираться
Я также наблюдал за ней издалека. Хотелось подойти и хотя бы поговорить. Но я же обманываю самого себя.
Мне с ней не поговорить хочется. А если и поговорить, то другим способом — переплетёнными языками и сталкивающимися телами.
Как-то вечером я гипнотизировал взглядом окна квартиры родителей Иры. Она была у них. Я перегнал машину к самому подъезду и вышел покурить, встав под козырёк подъезда.
Открылась дверь. Ира вышла и раскрыла зонт. Взгляд метнулся в сторону моей машины.
— Я здесь, Ира.
Она обернулась чересчур быстро, вцепившись пальцами в ручку зонта.
— Что ты здесь делаешь?
— Курю. Жду, пока дождь закончится. И тебя тоже жду.
Ира сжала губы в тонкую линию, обиженно сверкнув глазами. Не простила, значит. Да и с чего бы прощать, спрашивается.
— Я тебя подвезу.
— Не надо.
— Как знаешь, — пожал я плечами. — Но если ты откроешь заднюю дверь автомобиля, то поймёшь, что лучше будет поехать на машине. Вместе со мной.
— Не думаю.
Я выругался. Ломаюсь, как пацан, перед девушкой, совсем ещё девчонкой.
Хотя Сейчас Ира смотрит настороженным взглядом. Отучил Серёга свою красотку в облаках витать, что ли?
— Я сам тебе покажу.
Я обошёл Иру, раскрыл дверь внедорожника.
— Вперёд.
С заднего сиденья спрыгнул щенок добермана. Не маленький уже, подросток и смышлёный. Знает некоторые команды. Я его у знакомого взял.
— Ой!
Ира от неожиданности выронила зонт. Щенок плюхнулся лапами в лужу, а потом подлетел к Ире, облизываясь и запрыгивая на колени.
— Сидеть.
Щенок послушно сел, но весь его вид выражал нетерпение.
— Сидеть? Тут лужа, Стас! — возмутилась Ира и потянула к себе щенка, гладя чёрную морду с рыжими прогалинами.
Когда я забирал добермана, то повязал ему на шею ярко-красный бант.
Сейчас от банта остались только одни обрывки, а доберман пытался избавиться от остатков банта. Ира справилась с бантом в два счёта, потрепав пса за ухом.
— Нравится?
— Очень! Такой милый! — рассмеялась Ира и с надеждой посмотрела на меня. — Это мне?
— Сама как думаешь? Тебе, конечно. Будет не так страшно гулять одной. От сопровождения же ты отказываешься?
— У него уже есть имя?
— Нет. Придумай сама.
— Я буду звать тебя Браун.
Улыбка Иры приятным теплом разливалась изнутри.
— Но вдруг Серёжа будет против?
— Не будет. Он собак любит. А эту просто обязан будет принять, — усмехнулся я. — Теперь поедешь со мной?
— Поеду. С таким защитником можно никого не бояться. Даже большого и злого Стаса, да, Браун? — рассмеялась Ира и перевела взгляд на меня. — Ты меня подкупил?