Друг от друга
Шрифт:
– Рад слышать, – еле выговорил я – у меня уже зуб на зуб не попадал. – Но спросите себя вот о чем, Цви. С чего бы вдруг он доверил мне адрес и имя, если б не доверял мне? А пока думаете про это, заодно поразмышляйте и еще об одном. Если вы убьете меня, то никогда не найдете, где скрывается Эйхман.
– Вот теперь я уверен, брешет он все! – заорал Шломо и толкнул меня в могилу. – Эйхман мертв! – Он плюнул в могилу рядом со мной и передернул затвор кольта. – Кому и знать, как не мне: мы сами его убили!
Могила была меньше метра
– Значит, вы убили не того! Я знаю точно. Только вчера я разговаривал с Эйхманом! Я отведу вас к нему! Я знаю, где он прячется!
Шломо направил револьвер мне в голову.
– Ты! Брехливый нацистский ублюдок! Ты что угодно наплетешь, лишь бы спасти свою шкуру!
– Ну-ка, Шломо, опусти пистолет, – скомандовал Цви.
– Ты что, купился на это дерьмо? – запротестовал Шломо. – Да он с три короба набрешет, лишь бы мы не прикончили его!
– В этом я ни минуты не сомневаюсь, – кивнул Цви. – Однако как офицеру разведки мне полагается оценить любую информацию, которая поступает к нам. – Он зябко передернул плечами. – Но делать это зимой на горе я решительно отказываюсь. Отведем его в дом и там допросим еще раз. А потом уже решим, что с ним делать.
Крепко ухватив меня за руки, они отбуксировали меня в дом, конечно же теперь пустой. Я сообразил, что, вероятнее всего, Хенкель снимал его. Либо снимал, либо ему было наплевать, что станет с домом. Насколько я знал, по документам, которые я подписывал в Вене, в офисе Бекемайера, все состояние Груэна переводилось в США. А значит, эти двое очень долго смогут жить там вполне комфортно и безбедно.
Аарон сварил кофе, и мы все с благодарностью выпили по чашке. Цви набросил мне на плечи плед. Тот самый, что когда-то прикрывал ноги Груэна, пока он сидел в инвалидной коляске, изображая из себя калеку.
– Ну хорошо, – приступил Цви. – Теперь давай поговорим об Эйхмане.
– Окажите любезность, – попросил я. – Всего минуту. Позвольте и мне задать вам кое-какие вопросы.
– Ладно. – Цви взглянул на часы. – У тебя ровно одна минута.
– Тот человек, которого вы убили. Как вы опознали в нем Эйхмана?
– У нас была подсказка, что это он, – объяснил Цви. – И он не удивился, увидев нас. И не стал отрицать, что он – Эйхман. Думаю, отрицал бы, будь он кем другим. Ведь так?
– Может быть. А может, и нет. Вы проверяли его зубы? У Эйхмана две золотые коронки еще до войны стояли. Про них наверняка написано в его медицинской карте эсэсовца.
– Времени у нас не было, – признался Цви. – И темно было.
– А помните, где закопали труп?
– Конечно. Существует целый лабиринт подземных туннелей, которые СС планировало использовать для тайного убийства тридцати тысяч евреев из концлагеря Эбенси. Труп спрятан под грудой камней в одном из туннелей.
– Вы сказали «Эбенси»?
– Да.
– А
– Откуда ты знаешь?
– Вы слышали о Фридрихе Варцоке?
– Ну да, – подтвердил Цви. – Он был заместителем начальника концлагеря в Яновска.
– Слушайте, я уверен, что человек, которого вы застрелили, был не Эйхман, а Варцок. Это же легко проверить. Вам только нужно вернуться в Эбенси и осмотреть тело. И будете знать точно, что я говорю правду – Эйхман все еще жив.
– Почему же Варцок не отрицал, что он Эйхман? – удивился Цви.
– А смысл? Отрицал бы, что он – Эйхман, так был бы вынужден признаться, что он – Варцок. И вы все равно убили бы его.
– И то правда. Но с какой стати Джейкобс подсунул нам «куклу»?
– Не знаю. Знаю одно – Эйхман находится в девяноста километрах отсюда. Я знаю, где он прячется. Могу отвести вас к нему.
– Да врет он! – вклинился Шломо.
– Шломо, можно подумать, ты не желаешь найти Эйхмана, – обратился я к нему.
– Эйхман мертв! – гнул свое Шломо. – Я сам застрелил его.
– Разве вам позволено рисковать и ошибаться в таком деле?
– Еще, пожалуй, угодим в ловушку, – ворчал Шломо. – Нас всего трое. Ну, предположим, найдем мы Эйхмана. И что?
– Если попросите его полюбезнее, то Эйхман назовет вам мое настоящее имя и подтвердит, что я действительно ездил в Палестину перед войной. Жизнь невиновного человека в обмен за помощь в обнаружении Эйхмана – по-моему, нормальная сделка.
– Ну а как же все эти фотографии? – вступил Аарон. – Ты же служил в СС. Знался с Гейдрихом и Гиммлером. И Нёбе. Станешь это отрицать?
– Не стану. Но все не так, как выглядит. На объяснения потребуется слишком много времени. До войны я был полицейским. Нёбе был начальником криминальной полиции, я детективом. Вот и все.
– Цви, оставь меня с ним на пяток минут, – попросил Шломо. – Я выясню, говорит он правду или нет.
– Почему ты считаешь, что труп в туннеле – это Фридрих Варцок? – не обращая внимания на слова Шломо, спросил Цви.
– Знакомый священник, он работает на «Старых товарищей», рассказывал, что Варцок исчез из тайного убежища под Эбенси. Планировалось, что Варцок отправится в Лиссабон и сядет на пароход в Южную Америку. Туда же, куда сейчас направляется Эйхман. Они сделали вывод, что вы убили Варцока, так же как убили Вилли Хинтце.
– Ну, насчет Хинтце – это точно, – согласился Цви. – Тогда я работал на ЦРУ, или «ОСС», как мы раньше называли его. А Аарон был в британской военной разведке. Вилли Хинтце мы действительно убили. В лесу под Талгау. Через несколько месяцев после Эйхмана. То есть человека, которого мы приняли за него. Брат Эйхмана и его жена ходили в небольшую деревушку рядом с Эбенси. Мы взяли местечко под наблюдение. В шале, в лесу рядом с деревней, жило четверо мужчин. Человек, которого мы убили, совпадал с описанием, какое у нас имелось на Эйхмана.