Другая единственная
Шрифт:
Она села в свою «вольво», открыла ворота при помощи пульта дистанционного управления (взяла ключи Самарина, он вчера оставил их на столике в прихожей) и выехала на улицу.
Ворота еще закрывались за ее спиной, а «вольво» уже мчалась к воротам дачного поселка. Кое-какие мысли по поводу происшедшего уже мелькали в голове, правда, еще путаные, разрозненные. Понятно лишь одно — виновных во вчерашнем пожаре следует искать в прошлом Самарина. Как говорят, дважды в одну воронку снаряд не падает. А тут упал. Да с такой поразительной точностью? Снова
Где-то через час Лена остановила машину во дворе дома па Можайке, поднялась на четвертый этаж к своему новому офису. У двери ее встречали охранник Олег и Влад, что уже было приятно. Эти ребята не подвели, они были с ней. То есть с ними.
Обменялась крепкими рукопожатиями с мужиками, в это время в коридор вышла Маша Силкина.
— Привет, Лена. Генка тоже с нами, но он звонил, сказал, что перебрал вчера, не может сегодня… Он такой впечатлительный, все принимает близко к сердцу…
— Если найдет себе новую должность, я не возражаю, но если вернется — не стану наказывать, — жестко сказала Лена. — Пошли в кабинет Паши, Влад, и ты тоже, есть у меня кое-какие соображения.
В кабинете хозяина фирмы Лена уверенно села за стол Самарина, внимательно посмотрела на подчиненных. Кризисный менеджер — значит, капитан тонущего корабля. Впервые она почувствовала себя капитаном, пусть даже и тонущего корабля, то есть полновластным хозяином. Это было чертовски приятно!
— Маша, Сергей Панасян, чиновник Московского правительства, отчества не знаю, названия конкретного отдела не знаю, что-то связанное с ЖКХ. Найди по своей базе данных, созвонись, скажи, что я хочу немедленно с ним встретиться.
— Да, Лена. Знаешь, звонили из нескольких магазинов люди, которые уже оплатили, но еще не получили… сгорело… У них нет претензий, готовы потерять свои деньги, желают нам…
— Спасибо. Я всегда верила, что даже в нашем жестоком бизнесе есть приличные люди. Давай, Маша, работай. Влад…
Телефонный звонок прервал ее приказ Владу, Маша встала со своего стула, но замерла в ожидании. Лена взяла трубку.
— Леночка, дорогая, ты почему отключила мобильник? Я волновался, полночи звонил тебе… Это ужасно, ужасно, — послышался в трубке бархатный голос Булыгина.
— Что еще, Петя? — холодно спросила Лена.
— Мне жаль, что все так вышло, но бизнес — дело жестокое, сунулся человек без нужной, понимаешь, подготовки и погорел. Я понимаю, что ты была рядом, так сказать, утешала, прощаю. Возвращайся домой, я тоже приеду, никаких претензий с моей стороны не последует.
— А я тебя не прощаю, понял?! — крикнула Лена.
— Погоди, дорогая, ты хоть понимаешь, что произошло?
— Прекрасно понимаю. Если ты благородный человек, каковым всегда хотел казаться, погаси наш долг и отстань от меня.
— Дорогая, ты играешь с огнем. Надеюсь, даешь себе отчет о том, где окажешься… в случае чего? Я тебе даю два дня на раздумья.
— А я тебе даю пару часов. И пош-шел ты! — крикнула Лена и бросила трубку.
Маша подошла к Лене, наклонилась, поцеловала ее в щеку.
— Ты просто класс, Ленка! — сказала она и выбежала из кабинета.
Влад не осмелился поцеловать ее, но тоже встал, протянул руку. Лена пожала ее.
— Полностью согласен с Машей, — сказал Влад. — Так что у тебя ко мне?
— Погоди, дай сосредоточиться… — наморщила лоб Лена. — Значит, так. Флягин Владимир Петрович, дача в Селюткине, неподалеку от Нахабина, улица Пушкина, строение пятнадцать. Все сведения на этого человека мне на стол.
— Сделаю. Но, Лена… Какие у тебя предположения?
— И поедешь со мной к Панасяну, как только Машка созвонится с ним. Ты прав, за этим может стоять только один человек. Но чтобы доказать его вину, мы должны вернуться в прошлое. Паша ведь не случайно оказался в нашей прежней фирме, Влад. Булыгин вынудил его работать на себя.
— Ты думаешь?
— Я знаю. Его тогда сильно подставили, поставили на грань жизни и смерти, а потом вроде как спасли и заставили работать на себя.
— Булыгин?
— Вот этим и займемся.
— Но, Лена! Паша — умный мужик, он мог бы понять это и сделать так, что… Булыгин пошел бы по миру! Он же был фактическим хозяином фирмы!
— Не мог понять, — раздраженно сказала Лена. — Его башка была занята другим, вернее, другой… Ио это не важно. Иди работай, скоро поедем.
— «Другой»… — пробормотал Влад, шагая к двери.
Не мог понять, как это Паша думает о другой, когда в его постели побывали почти все симпатичные сотрудницы «Центуриона»? Правда, все только по одному разу, дважды никого не приглашал, об этом целые легенды слагались в «Центурионе». Сама Ленка не дождалась второго приглашения и сдуру выскочила замуж за босса. Да ведь это только рассказы, которые досужие бухгалтерши распространяли, а на самом деле он ничего не знает о личной жизни Самарина.
Да оно ему надо было? Совсем нет, главное, зарплату вовремя платили и премиальные от каждой удачной сделки Самарина. А их было столько, что про зарплату уже никто и не думал, только молились на Пашу, чтобы он не ошибся.
А он и не ошибался.
Оставшись одна, Лена позвонила на дачу Самарина в надежде, что он уже проснулся, но длинные гудки сказали — нет, спит еще. Да он и не планировал каких-то активных действий, не собирался бороться, был спокоен и равнодушен ко всему, что творилось вокруг него. Это и тревожило ее.
Он мог замкнуться в себе, сосредоточиться на мыслях о своей незабвенной Габриэле и желании уйти к ней. Мог, она это чувствовала. Но хотела удержать его рядом с собой, быть рядом с ним, и все сотрудники хотели, чтобы он выкарабкался. Не ради выгоды, хотя и этот фактор не стоит сбрасывать со счетов, но больше ради удовольствия, которое доставляла им работа с Пашей. Удержать его рядом с собой — значит и людям другим помочь обрести уверенность.