Другая единственная
Шрифт:
— Да, Петр Иванович. Спасибо, я всегда вам верил. Булыгин выключил мобильник, досадливо поморщился, снова включил, набрал номер.
— Гриша? Привет, Булыгин. Там неподалеку от твоего отделения есть офис на Можайке, в нем работает моя жена.
— Петр Иванович… У меня дел невпроворот, с этими долбаными террористами всех на уши поставили…
— Мне плевать на твои дела, Гриша. Я тебе помог, так? Загладил твои темные делишки, а это больших усилий стоило, между прочим. Теперь возвращай должок. Так вот, моя жена поедет в Лобню, на дачу к любовнику…
— И вы спокойно про это говорите? — удивился подполковник милиции. — Вот сука, а!
— Я — не спокойно. Пошли надежных людей, пусть проследят, перехватят за пределами Москвы, у нее будет диктофон, его следует изъять и уничтожить. Вопросы есть?
— А с ней самой что делать?
— Меня это не касается. Обставь это как нарушение, ДТП, все, что нужно, а диктофон… привези мне, уничтожать не надо. Мне привези, я еду домой. Все!
— Но мы — квиты?
— Именно так!
Булыгин продиктовал адрес офиса на Можайском шоссе, номера машин Лены и Влада, выключил мобильник, встал с крышки унитаза, сунул аппарат в карман пиджака. Гриша сделает все как надо, Флягин заткнется, и… А что еще у них есть против него? Ничего. Ленка решила в детектива поиграть? Сериалов насмотрелась? Теперь же, куда ни плюнь, бабы чего-то распутывают… Дерьмо! С ней будет особый разговор… если будет. Жаль, но принять участие во втором раунде обсуждения новых законов не придется. Домой!
Глава 26
Лена с нетерпением ждала возвращения Влада. От этого многое зависело. Если их предположения подтвердятся, значит, можно подать иск к фирме Булыгина и заморозить на время судебного разбирательства выплату банковского кредита. А за это время можно будет работать. хотя бы с Осинским, с испанцами, и получать прибыль. И не продавать дачу! Пусть она называется «Габриэла», уже смирилась с этим, но это их дача, и будут жить там с Пашей!
Влад вошел в кабинет уверенно, без стука, поставил диктофон.
— Что? — спросила она.
— Слушай, я перемотал на начало разговора. Все так, как мы и предполагали.
— Это хорошо… — Лена включила воспроизведение.
Склонив набок голову, она внимательно слушала разговор незнакомых людей, один из них, судя по всему, был другом Влада, а другой — тем самым Флягиным.
— Он и вправду сотрудник ФСБ? — спросила она.
— Конечно. Самый натуральный. Полковник.
Через несколько минут Лена выключила диктофон и сказала:
— Нам нужно подавать иск в суд.
— Нет, рано, — сказал Влад. — Мы еще должны переговорить с Пановым, потом, когда будет все подтверждено, подадим иск. Более того, возбудим уголовное дело против твоего супруга.
— Да какой он мне супруг? — с тоской сказала Лена.
— Пока еще законный. Сегодня уже поздно» а завтра я смотаюсь к Иванову. Материалы того судебного процесса у меня уже есть, с этим тоже придется разбираться. Вроде бы все нормально, претензии Комитета по культуре вполне обоснованны, по этот же комитет и снял все свои претензии, как только Паша стал работать па Булыгина, они в границах ошиблись. Серьезную операцию провел твой супруг, Лена, прямо-таки стратег!
— Я возьму диктофон, пусть Паша послушает и скажет свое мнение. Хватит ему пребывать в отчаянии.
— И пусть напишет официальное заявление в ФСБ. На имя полковника Куваева. Это нужно. Кстати, Лена, дело принимает серьезный оборот, я не могу отпустить тебя одну к Паше. Дорога неблизкая, у тебя серьезный компромат, всякое может случиться.
— Поедешь следом?
— Нет, отвезу тебя на своей машине, так будет надежнее.
— Ты думаешь?
— Уверен.
После недолгого раздумья Лена согласно кивнула:
— Хорошо, только я позвоню Паше, скажу, что приеду на твоей машине.
Влад развел руками, всем своим видом показывая, что он не возражает.
На спидометре велотренажера «набежало» десять километров. Самарин остановил вращение педалей, вытирая пот со лба, слез с тренажера, еще пару километров пробежал и прошел по беговой дорожке, чтобы успокоить дыхание. Понял, что начинает терять форму, многовато пьет в последнее время, не заглядывает в тренажерный зал, а он оборудован по последнему слову спортивной техники. Хорошо, что вовремя понял и сразу решил исправляться. Позанимался на славу, вместе с потом вышли из организма и пары алкоголя, настроение резко улучшилось. Сейчас бы самое время в сауне попариться, а потом в сугробе поваляться, но… в сауну они отправятся вместе с Леной, вечером, когда она вернется домой.
Да, это ее дом, к Булыгину она больше не вернется. Будут жить здесь долго и счастливо. Конечно, Миша будет искать покупателей, предстоят разговоры с важными и заносчивыми людьми, торг, а потом он откажется продавать дачу. Зачем, если ему нравится гут жить? Сегодня вечером, когда Ленка вернется, нужно будет поехать на дачу Булыгина, забрать все ее вещи. Ну, не то чтобы все, а самые необходимые, сколько поместится в машину. Она уже едет домой в машине Влада… Хитрецы! Ну ладно, скоро будет дома… это главное. Самарин бросил влажную футболку в стиральную машину и пошел в ванную. Быстро принял контрастный душ, переоделся во все свежее, вспомнил, что нужно убрать портрет Габи из их спальни. Сколько можно спать в гостевой? Мария Рубеновна была права, он и так помнит Габи, стоит лишь закрыть глаза…
Он закрыл глаза и увидел изумленный взгляд Лены. Вот почему он решил снять портрет! У него есть любимая женщина, по-настоящему любимая. А портрет Габи повесит в гостевой спальне, их, кстати, две. В самой дальней, Лена может туда не ходить. А гости… пусть смотрят на Габи, да и сам будет время от времени заходить к ней, чтобы не скучала. Он взял в кладовке отвертку с кучей насадок и пошел в спальню. Отвинтил шурупы, на которых крепился портрет, снял его со стены, поставил на пол. Габи улыбалась ему, но показалось — грустно.
— Извини, Габи, но ты же сама этого хотела, — виновато сказал Самарин. — Я все равно буду помнить тебя до конца своей жизни.
Портрет он отнес в дальнюю гостевую спальню, поставил у спинки кровати и вздохнул с облегчением. Теперь Лена может спокойно хозяйничать в его спальне, и это хорошо, потому что он привык спать именно там. И Ленка пусть осваивается, чувствует себя хозяйкой. Кстати, что-то долго ее нет, пора бы уже приехать, час прошел со времени ее последнего звонка. Попали в пробку? Ну, может быть, в Москве, а на загородном шоссе сейчас свободно, будний день, четыре пополудни… Сказала, что они узнали нечто важное… Для них это важно, а ему их информация давным-давно известна.