Другая хронология катастрофы 1941. Падение «сталинских соколов»
Шрифт:
– 149-й ИАП (64-я ИАД), аэродром Черновцы; вероятно, один из самых первых (в 4 ч. 10 мин.) и самых массированных налётов первого дня войны (в нём приняли участие бомбардировщики двух групп эскадры KG-27), уничтожено порядка 21 – 25 «мигов», ни малейшего сопротивления оказано не было, по сообщению особого отдела, лётный состав на аэродроме (в 30 км от границы) отсутствовал вовсе.
Перечисленные 7 (из 140) полков «внесли в общую копилку» порядка 240 уничтоженных на земле самолётов. Ещё 117 самолётов, учтённых в Таблице 15, при невыясненных обстоятельствах потеряны в четырёх истребительных полках 9-й САД. Таким образом, две трети всех учтённых нами «аэродромных потерь» приходятся на 11 полков – меньше одной десятой от их общего числа! Но и оставшаяся треть распределена отнюдь
Итого – две дюжины авиаполков, понёсших от удара по аэродромам 22 июня ощутимые, значительно повлиявшие на их боеспособность потери. Ещё над тремя десятками аэродромов немцы лишь «отметились», нанеся базировавшимся там советским авиачастям единичные потери. ВВС Северного флота, ВВС Ленинградского округа, ВВС Краснознамённого Балтфлота, четыре корпуса Дальней авиации, три авиадивизии ВВС Западного фронта, шесть авиадивизий ВВС Юго-Западного фронта, ВВС Черноморского флота в первый день войны не потеряли на аэродромах ни одного самолёта.
Решительное бесстыдство, с которым советские «историки» перевернули реальную картину событий вверх ногами, объявив редкие исключения неизбежной и повсеместной нормой, не должно нас удивлять – а как иначе было им «избавиться» от гигантской тучи самолётов советских ВВС, исчезнувших в течение одной-двух недель? В первых числах июля полки и дивизии ВВС трёх западных округов/фронтов были выведены в тыл на переформирование; к тому моменту потери самолётов составляли не менее 80 – 85% от исходной численности, но и оставшиеся в списках 15 – 20% были по большей части неисправны (а в ВВС Юго-Западного фронта к тому же многие авиаполки были выведены далеко из зоны боевых действий и числились в составе авиации фронта сугубо номинально). Тысячи боевых самолётов были потеряны, и это надо было как-то объяснить.
Противник помочь в этом деле отказался – заявки истребителей Люфтваффе и немецких зенитчиков были недостаточно велики. Так, по официальному сообщению германского Верховного командования, 22 июня 1941 года в воздухе было сбито 322 советских самолёта (в том числе на 265 побед претендовали истребители, остальные сбитые самолёты были заявлены зенитчиками и стрелками бомбардировщиков Люфтваффе). Как будет показано ниже, в тот день немцы ограничились очень скромным, всего лишь полуторным, завышением числа побед в воздухе. Подлинное «чудо» учинили советские историки – они объявили сбитыми в воздухе 400 своих самолётов, т.е. больше, чем заявил противник! Мировая практика такого не знала…
Суммируя по каждому авиаполку фактические потери самолётов в воздухе (и зачисляя в этот перечень все случаи вынужденных посадок вне аэродромов), мы приходим к такой сводке боевых потерь 22 июня:
Относительно малые потери в воздухе самолётов ВВС ЮЗФ отражают, к сожалению, не блестящие успехи, а прискорбную пассивность, проявленную в первый день войны самой крупной по численности группировкой советской авиации; в частности, располагая пятью сотнями исправных бомбардировщиков, авиация фронта произвела 22 июня всего 34 боевых вылета, а из тысячи истребителей ни один не пересёк линию фронта для штурмового удара по немецким аэродромам. Противник (единственная в небе над Украиной истребительная эскадра JG-3), имея менее ста исправных самолётов, заявил в тот день 25 сбитых советских истребителей при собственных безвозвратных потерях в 3 самолёта (причём два из них числились сбитыми зенитным огнём). (367)
В целом по всем фронтам потери в воздухе составили четвёртую часть от общих потерь дня 22 июня. Дальше всё стало ещё хуже, и по итогам первых 10 – 15 дней войны доля потерь самолётов в воздухе снизилась (по ВВС Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов) до 8 – 15% от общего числа безвозвратных потерь. Куда же делись все остальные?
В предыдущих главах мы весьма настойчиво пытались найти документальный ответ на этот вопрос – но все усилия оказались тщетны. Десятки, сотни, тысячи самолётов исчезают из отчётов и сводок молча, «по-английски», не прощаясь и не оставляя письменных свидетельств. В качестве весьма жалкого оправдания мне остаётся лишь обратить внимание читателя на то, что и в Главном штабе ВВС Красной Армии также ничего не смогли понять и за неимением лучшего ввели в официальную отчётность невероятный, совершенно дико звучащий в штабном документе термин «неучтённая убыль» [48] .
48
Справка начальника Оперативного управления штаба ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта Журавлёва «Сведения о потерях самолётов за два года войны», подписана 6 октября 1943 г.
За первые 50 дней войны, к 1 августа 1941 г., в целом по ВВС Красной Армии в «неучтённую убыль» зачислено 5240 самолётов.
В течение августа – сентября 1941 г. «неучтённая убыль» увеличивается в отчёте на 4824 самолёта.
Всего к 31 декабря 1941 г. по строке «неучтённая убыль» списано 11 005 самолётов (в т.ч. 3871 истребитель, 2912 бомбардировщиков, 1371 штурмовик, 2851 «прочих»). (372)
Одиннадцать тысяч самолётов, в том числе – восемь тысяч «боевых» (в принятом в данной книге значении этого слова), исчезли неведомо куда.
Sapienti sat. «Умному достаточно», как говорили древние римляне.
3.2. «О мерах борьбы со скрытым дезертирством…»
Возвращаясь в исходную точку настоящей главы, к обсуждению и корректировке тех выводов и оценок действий советской авиации, которые были даны в «Мирно спящих аэродромах», следует обратить особое внимание на пункт 14 (к слову говоря, именно он вызвал и наибольшее возмущение публики). «На тех участках фронта (Белоруссия, Прибалтика), где наземные войска противника нанесли главный удар, началось паническое «перебазирование» в тыл, фактически представлявшее собой массовое дезертирство».
Эта формулировка нуждается в серьёзной правке. Во-первых, изучение первичных документов показало, что паническое «перебазирование» имело место и в полосе Юго-Западного фронта (на Украине), причём даже на тех направлениях, где темп наступления немецкой пехоты был достаточно низким. Второе и несравненно более важное уточнение относится к тому, что паническое «перебазирование» первых дней войны было всего лишь одним из многих проявлений массового СКРЫТОГО дезертирства.
Разумеется – скрытого. Такова уж специфика авиации. Дезертирство открытое – это в пехоте, это когда мобилизованный колхозный мужик, услышав команду «Вперёд! В атаку!», бежит, но не вперёд, а назад. С ним (с мужиком этим) всё понятно, и заградотряд имеет чёткие инструкции, что в этом случае надо делать. И не сказать, чтобы ничего подобного в авиационных частях не было вовсе – было, а как же иначе? Берём, например, доклад «Потери личного состава наземных частей ВВС Западного фронта с 22.6 по 01.12.41 г.». Убито – 141 человек, ранено – 130, пропали без вести – 2457. И ещё 568 человек убыли из наземных частей ВВС фронта «по другим причинам» (так в тексте документа). (373)
Впереди у нас ещё много документов, но, прежде чем вернуться к серьёзным аргументам и фактам, предлагаю на несколько минут отвлечься в «альтернативную историю». Вот интересно – что бы было с армией, если бы солдата, потерявшего свою винтовку, отправляли?.. Не в трибунал отправляли, а в глубочайший тыл, «на переучивание и переформирование» (как это сплошь и рядом было с лётчиками и целыми полками, потерявшими свою «матчасть» за пару дней). Сколько бы тогда винтовок было потеряно? И на каком меридиане находилась бы в такой «альтернативной реальности» линия фронта к осени 41-го года?