Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Конечно, Крамер хорошо знал свою среду, и тем болезненнее был эффект его романа, в котором с сарказмом и без снисхождения были показаны пустота и бессмысленность гедонистической суеты в утвердившемся геевском сообществе. Жизнь, посвященная похождениям в банях и гей-барах, предстала на всеобщее обозрение. Манерность геев, их провоцирующая сексуальность, истеричность, напускная женственность, весьма близкая к кривлянию, их вызывающие одежды и пустой трёп — всё это было трезво и жестоко высмеяно в романе. В геевской среде роман вызвал возмущение — как предательство, ренегатство. И лишь немногие сообразили, что автор бросает им горькие истины в лицо, потому что страдает от этих реалий.
Это
Джордж Стэмболиен рассказал о своем интервью с неким парнем, любящим мужчин (Stambolian 1984: 160). Анонимный собеседник так раскрывает в интервью разницу между словами «гомосексуал» и «гей».
«Сегодня термин 'гей' «относится к мужчинам, которые определяют себя как геи, живут в геевской среде, имеют друзей-геев, ходят в геевские бары и имеют особую ментальность гетто с уймой сексуальной практики. 'Гей' это также первейший элемент, из которого исходит вся общественная энергия и все общественные выразители геевских идей. <…>
Что же до гомосексуалов, то это ужасный термин, но я могу тебе сказать, что я под ним имею в виду. Я провел позавчерашнюю ночь с парнем, приехавшим из Калифорнии, который явно любит мужчин, но вряд ли был хоть раз в баре. Кого он действительно любит, это шоферы грузовиков, потому что он понимает их. У него есть подруга, но когда он оказывается в грузовике и в пути, всё позади. Шоферы живут в мире, где их не осрамят как членососов, и они очень заботливы и лояльны по отношению друг к другу, очень поддерживают друг друга».
Эдмунд Уайт отмечает одну опасную особенность геевского идеала жизни среди своих: «наша общинная традиция приучила нас думать о геях как об этнической группе, подобной всем другим. Эта концепция наверняка есть главная причина силы Геевского Освобождения раньше и нынешней эффективности геевских групп давления. Но гетто — это не только центр общины; этот также хорошая цель для погрома. Коль скоро геи есть «другая раса», они могут быть подвергнуты расизму (White 1980: 341–342).
Гомосексуальные лондонские журналисты даже выпустили под редакцией Марка Симпсона сборник «Антигей» со статьей Тоби Мэннинга «Культура геев: Кому она нужна?» (Manning 1996). Алан Синфилд в книге «Постгеевский мир» пишет: «'гей' каким мы произвели его и жили с ним, а возможно и лесбиянство' суть исторические явления и могут теперь мешать нам больше, чем помогают» (Sinfield 1998: 5).
Нил Теннант, гомосексуальный музыкант из дуэта с Крисом Лоу, заявляет:
«Я никогда не хотел быть частью этого закрытого геевского мира. Я знаю, что многим не понравятся такие мои слова. Но когда люди, например, говорят о «геевском сообществе», то что они имеют в виду? Есть ночные клубы, музыка, наркотики, магазины <…>, но извините, так я себя не определяю. Я не хочу входить ни в какую группу, ни в какое гетто. И мне кажется, что многие геи, если бы они были честными, сказали бы, что они думают так же».
(Камингаут 1995)
Нарастающий сепаратизм геевского сообщества тревожит также Брюса Боэра и неприемлем для него. В своей книге «Место за столом» он различает
Так же мыслят и многие гомосексуалы в России. Один петербургский голубой интеллигент сказал американскому журналисту: «Эти паршивые активисты только и делают, что всюду ходят и рассказывают о своей гомосексуальности. И делают они это только для того, чтобы привлечь внимание Запада; активизм здесь появился потому, что западные люди научили этому русских. Мои добрые друзья знают, что я гей, но это мое личное дело.
Мне незачем рассказывать каждому, что мне нравится спать с мужчинами». А другой добавил: «Я не хочу принадлежать ни к какой субкультуре. Я знаю, что это модно на Западе, но из того, что я предпочитаю спать преимущественно с мужчинами-геями, не вытекает, что я хочу общаться в первую очередь с ними же.» (см. Solomon 1993: 22. — Эти цитаты я привожу по книге И. С Кона «Сексуальная культура в России»).
Ирония ситуации заключается в том, что оформление и декларирование геевской общины, «геевского народа» не облегчило самоидентификацию молодого человека как гомосексуала, а значительно осложнило ее. Уже упомянутый американский журналист Бойд МакДоналд (журнал «Тайм»), сделавший себе имя на публикациях присылаемых ему автобиографий гомосексуалов, с удивлением подметил, как легко было вступать в гомосексуальные контакты в 40-е и 50-е годы — до того, как началось (около 1968–1969 гг.) освободительное движение сексменьшинств. Как легко было подцепить солдата или моряка,
«потому что тогда еще не было этой конфронтации между геями и «натуралами». Все военные имели гомосексуальные приключения, и они не думали об этом как о гомосексуальности, потому что не было геев, не было проблемы проходить ли геям военную службу. А теперь, как видите, и «натуралы» стали совсем другими. Все моряки были обычно доступны для гомосексуалов и всё такое. А теперь они с этим очень осторожны, потому как есть же острое противостояние».
(McDonald 1994: 13–15)
Такое же наблюдение сделал и Стивен Зилэнд в своих книгах о гомоэротических проблемах американской армии и флота (Zeeland 1993; 1995; 1997).
Свое мнение МакДоналд высказал в предсмертном интервью, но и по его книжкам уже можно было об этом задуматься. Интервьюер (Билл Андриетт) говорит ему:
«Принадлежа к поколению после Стоунуолла (мятеж гомосексуалов против полиции в гомосексуальном баре «Стоунуолл Инн» на улице Кристофер-стрит в 1969 г. — Л. К.), я могу сказать, что одна из наиболее важных вещей, которые я почерпнул из Ваших книг, это понимание неожиданных последствий движения геев. С одной стороны, оно вроде бы расширило возможности гомосексуального быта — с открытыми гей-барами и гей-банями. Но до геевского движения дать гею пососать твой член — почти каждый мужчина мог себе представить, что он на это идет. А теперь мы привязали сексуальное поведение ко всей этой личностной идентификации, и это видимо направило секс по очень «натуральной» дороге».