Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.
Шрифт:
Уже собираясь спать, Пэтси сказала что-то об отсутствии Чудика Пэт, которая так и не смогла дать толковый ответ.
— Откуда мне знать, почему он не идет? Может быть, еще один сбой в энергоснабжении.
— Может быть, конечно, но, наверное, происходит что-то еще. Дело не в сбое, ведь новое послание Дювалье пришло уже после того случая.
— Ни черта не знаю, — раздраженно сказала Розалина. — Так или иначе, нам не следует об этом говорить.
Раздражительностью страдала не одна Пэт. Из-за наложенного Дэном запрета на общение все стали заметно нервознее.
— Что это она на нас злится?
Вполне уместный вопрос; у Пэт был Дэн-Дэн, а что оставалось им двоим?
Доля ревности в их отношениях, несомненно, присутствовала, однако существовала и некая сестринская верность. Если уж по справедливости, подумала Пэтси, проваливаясь в сон, то нельзя сказать, что Пэт по-настоящему заполучила Дэна. Это невозможно в условиях полного отсутствия какого-либо уединения. Пэтси сонно решила, что надо попросить у Чудика еще несколько шлемов, потому что если все, кроме Пэт и Дэна, будут в шлемах, то у этих двоих появится хотя бы иллюзия уединения, к которому оба столь очевидно стремились. Или, может быть, им удастся сделать из одеял нечто наподобие ширмы, и тогда…
А может, как показывают в кино, из-за холма вдруг вылетит кавалерийский отряд с развевающимися флагами, затрубят горны, и чудесным образом спасенных пленников вернут домой; тогда эти двое будут вольны делать все, что пожелают, а она тоже найдет кого-нибудь, и…
И мир снова станет прекрасным… по только ничего этого не будет. Не придет же им на помощь кавалерия? Будущее неопределенно — если у них вообще есть будущее…
Когда Пэтси наконец уснула, по щекам у нее текли слезы.
Пленники спали, потом проснулись и провели большую часть еще одного долгого дня, стараясь не говорить о том, что их действительно занимало. А когда Чудик наконец явился, без всякого предупреждения пройдя через зеркало, он сказал только:
— Меня задержали.
— Мы понимаем, что у вас проблемы, — любезно заметила Розалина. — Не надо извиняться.
Похоже, он возбужден, подумала Пэтси, — павлиний хвост отливал темными оттенками, выражение пушистого личика обеспокоенное.
— Я не извиняюсь, — твердо ответил Чудик. — Просто объясняю. А сейчас я готов вести дело на основе выдвинутого вами предложения.
Все слушали его очень внимательно и, как показалось Пэтси, с плохо скрытой радостью. Но Даннерман все же уточнил:
— Без утайки?
Чудик удивленно посмотрел на него.
— Разумеется. Хотя, должен сказать, есть вещи, которые я не могу сделать в силу физической неспособности. Террористы-хорши серьезно нарушили связь с Возлюбленными Руководителями, и сейчас мне недоступны даже некоторые ресурсы базы. Пожалуйста, помогите мне оцепить качество послания.
Именно этого и ждала Пэтси; она уже открыла рот, когда Даннерман поднял руку.
— Подождите. Если отсутствует связь, то какой смысл в разговоре?
— Связь будет восстановлена, — упрямо сказал Чудик. —
— Уж конечно, — сердито бросил Джимми Лин. — Вам нужна наша помощь.
— Мы в состоянии получить ее иным путем, капитан Лин. Неужели вы не сознаете, что мы можем создать ваши копии, которые ничего не будут помнить, и извлечь нужную информацию?
— Я сознаю другое, — твердо возразил Даннерман. — Если бы вы хотели именно этого, то не разговаривали бы, а делали.
— Да, верно, — нерешительно признал Чудик, — сейчас в этом отношении имеются трудности. Хорошо. Я согласен… А теперь скажите мне…
— Нет! Сначала вы!
Чудику это не понравилось. Пэтси показалось, что он сейчас зашипит на них.
— Ладно. Что вы хотите?
— Информацию!
Лапки нетерпеливо забарабанили по муфте; Пэтси только теперь заметила, что Чудик не сунул их внутрь устройства, как обычно. Наверное, прибор сломался, подумала она.
— Будьте… — Чудик замолчал, и все ощутили очередную дрожь.
Ничего страшного, но Пэтси с любопытством отметила реакцию инопланетянина: хвост потемнел, взгляд словно прилип к стене, на кошачьем лице появилось нечто похожее на страх.
Однако со стеной ничего не случилось. Постепенно хвост Чудика обрел прежний цвет.
— Уточните, — сказал он, — и побыстрее.
— Хорошо, — кивнул Даннерман. — Что со стеной? Чудик задумался.
— Террористы повредили наши системы.
— Всю правду! — бросила Пэт. — Вы обещали!
— Но это и есть вся правда, — удивился Чудик. — Хотите знать детали? Приблизительно, э-э… девятнадцать дней назад хоршам удалось переправить на нашу базу оружие; с тех пор идет сражение. Все их атаки отбиты, но они перебрасывают новые силы и вновь атакуют. Имеется много повреждений, прервана связь с Руководителями.
— Кто побеждает? Опять задержка с ответом.
— Не знаю, — признался Чудик. — Я не сомневаюсь, что в конце концов Возлюбленные Руководители возьмут верх, но, как сказал однажды ваш мудрец Джон Мейнард Кейнс вашему президенту Франклину Делано Рузвельту — это показывали в документальной передаче, когда я был еще на «Старлабе», — проблема с «в конце концов» состоит в том, что в конце концов мы все умрем.
— Рад, что вы сохранили чувство юмора, — язвительно заметил Даннерман. — Удивительно только, что оно у вас есть. Подробнее!
— Больше мне ничего не известно. Многие наши погибли, часть оборудования уничтожена. Теперь ваша очередь. Есть ли ошибки во втором обращении?
Даннерман неохотно уступил.
— По-моему, нет. Ничего существенного. — Он повернулся к остальным. — Вы что-нибудь заметили?
Никто ничего не заметил.
— Хорошо, — серьезным тоном сказал Чудик. — Касательно ваших комментариев по Эсхатону…
Если бы Пэтси была благоразумной — если бы все три Пэт оказались благоразумными, — возможно, им удалось бы вытянуть из Чудика больше информации. Но благоразумными они не были. Пэт и Пэтрис горели желанием поговорить не меньше, чем Пэтси.