Другая сторона

Зевин Габриэль

— Чем больше, тем веселее, — говорит Бетти. На Земле Бетти любила праздники, и ее любовь только усилилась в загробной жизни.

— Кто он? — спрашивает Бетти.

— Оуэн Уэллс.

— Ты же не имеешь в виду того ужасного парня, из-за которого у тебя были все эти неприятности у Колодца? — спрашивает Бетти. Эпизод Лиз с законом, как его называет Бетти, все еще является больным местом для нее.

— Это он, — отвечает Лиз.

— Я думала, он тебе не нравится, — говорит Бетти, приподняв левую бровь.

— На самом деле, не нравится. Но он оказал мне услугу, и я попала

под влияние момента, — вздыхает Лиз. — Если честно, Бетти, я и не представляла себе, что он скажет «да». А потом у меня не осталось выхода, потому что я не могла забрать обратно приглашение, разве нет?

— Нет, — соглашается Бетти и смеется. — Итак, кто следующий, Лиз? Может, ты хотела бы пригласить вышедшего в отставку бывшего убийцу?

— Я подумаю, если смогу найти его, — смеется в ответ Лиз. — Скажи, разве у нас есть здесь такие?

***

 Как и на Земле, или по крайней мере в Соединенных штатах, День благодарения выпадал на четверг.

Олдос и Ровена Гент прибыли первыми, следующими пришли Тэнди и Шелли, которые принесли пирог, а Пако пришел в костюме индейки по этому случаю.

Последним пришел Оуэн Уэллс. Он провел утро, изобретая веские причины для отказа (взрыв выгребной ямы, происшествие на работе). Но в самый последний момент он решает пойти. В эти дни у него много свободного времени, так как его на месяц отстранили от работы по причине погружения из-за свитера. Он приносит растение в горшке для бабушки Лиз. Помимо присутствия мертвых людей, День благодарения на Другой стороне празднуют так же, как в любом другом месте. Хотя Бетти любит праздники, готовить она не любит. Она заказывает доставку блюд из того же ресторана, куда обычно ходит Оуэн по особым случаям. Бетти ставит на стол консервированный домашний брусничный соус, сладкое картофельное пюре, кукурузный хлеб, подливку, маленькие зернистые булочки, запеканку из зеленой фасоли, фаршированные грибы, четыре пирога Тэнди и Шелли — яблочный, с пеканом, тыквенный и со сладким картофелем, и соевую индейку, к которой определенно требуется привыкнуть.

Бетти наливает большие бокалы белого вина для всех. Несмотря на то, что Лиз пробовала вино прежде, это первый раз, когда она пьет вино Бетти, и это заставляет ее чувствовать себя взрослой, как никогда прежде.

После того как вино налито, Бетти берет слово.

— Я бы хотела сказать короткий тост. — Она прочищает горло. — Ну что ж, мы все прошли длинный путь, чтобы добраться сюда.

Она делает паузу.

— Точно! Точно! — говорит Олдос.

— Я еще не закончила, — говорит Бетти.

— Ох, прошу простить меня, — извиняется Олдос. — Я решил, что ты сказала «короткий тост».

— Не настолько короткий, — протестует Бетти.

— И ты сделала паузу, — добавляет Олдос.

— Это был для эффекта! — восклицает Бетти.

Ровена Гент произносит:

— Хотя он был бы прекрасной длины.

— На самом деле, я люблю короткие тосты, — говорит Тэнди. — Некоторые люди продолжают и продолжают. Жизнь коротка, как вы знаете.

— И смерть примерно такой же длины, — говорит Оуэн.

—

Это была шутка? — спрашивает у него Лиз.

— Да, — отвечает Оуэн.

— Хм-м, — произносит Лиз после некоторого размышления, — неплохо.

Оуэн подмигивает Лиз:

— Если тебе так долго приходится задумываться над шуткой, обычно это означает…

Бетти очень громко прочищает горло и начинает снова:

— Все мы прошли длинный путь, чтобы добраться сюда.

Она делает паузу, и в этот раз ее никто не прерывает. Она смотрит на сидящих за столом: Ровену, Олдоса и Оуэна справа от себя и Лиз, Шелли и Тэнди слева. Она заглядывает под стол, где у Пако и Сэди стоят свои собственные тарелки. Желудок Сэди урчит.

— Простите, — лает Сэди.

— В любом случае, я не могу вспомнить, что хотела сказать. Давайте просто есть, — говорит Бетти со смехом.

Шелли поднимает свой бокал.

— Давайте поднимем тост за смех, — говорит она. — Это то, что мы делали в доме нашего дедушки.

— О-о, это прекрасно, — говорит Ровена. — За смех!

— За смех и забвение! — добавляет Лиз с озорной усмешкой в адрес Бетти.

— За смех и забвение! — хором вторят за столом. Гости поднимают свои бокалы. Лиз делает маленький глоток вина. Она думает, что оно горькое и сладкое одновременно. Она делает еще один маленький глоток и думает, что вообще-то больше сладкое, чем горькое.

***

После того как все закончили есть и впали в традиционную послеобеденную кому, Оуэн вызывается помочь Лиз с посудой.

— Ты моешь, я вытираю, — говорит Лиз.

— Но мытье — это самая трудная часть, — протестует Оуэн.

Лиз улыбается:

— Ты сказал, что хочешь помочь. Ты не уточнял, что не хочешь мыть.

Оуэн закатывает левый рукав, затем правый. Лиз замечает татуировку на его правом предплечье. Большое красное сердце со словами «Эмили навсегда» внутри.

— Я не знал, что ты такая. — Его голос искрится озорством.

— Какая?

— Которая заставляет парня мыть посуду, — говорит он.

Лиз смотрит, как он снимает обручальное кольцо и осторожно кладет его на край раковины. Она все еще привыкает к тому факту, что кто-то возраста Оуэна, в семнадцать лет, может быть женат. Конечно, на Другой стороне это относительно обычное дело.

Лиз и Оуэн вскоре достигают удовлетворительного ритма мойки и протирания. Оуэн насвистывает мелодию, когда моет посуду. Хотя Лиз и не фанат насвистывания, она находит свист Оуэна если не приятным, то по крайней мере терпимым. Ей нравится свистящий, а не сам свист.

Через несколько минут Оуэн поворачивается к Лиз:

— Я принимаю заявки.

— Оуэн, это действительно милое предложение, но вся штука в том… - Лиз делает паузу. — …что я не люблю насвистывание.

Оуэн смеется:

— Но я насвистываю уже десять минут. Почему ты ничего не сказала?

— Ну, я уже превратилась в человека, который заставил другого человека мыть посуду; я не хотела еще быть человеком, который заставил мыть посуду и не давал свистеть.

— Может, ты бы предпочла, чтобы я напевал?