Другая жизнь: Иллюзорная реальность
Шрифт:
— Пусть спит, — сказала капитан. — Он сегодня как никто другой заслужил это…
***
И всё-таки я не Мерлин. И близко нет. Всем магам всегда следует помнить, что ощущение всемогущества иллюзорно. Оно ложно. А ещё такое понятие, как всемогущество, всегда относительно.
К примеру, исходя из собственного опыта, могу заметить, что на каждого сильного Тёмного Лорда найдется свой Герой. И не факт, что этот Герой будет сильнее. Возможно, Герой будет даже слабее, но обстоятельства превратят
Но это я отвлёкся. Как я уже демонстрировал ранее, колдовать в Матрице возможно. И благодаря двухнедельной практике мне почти удалось подавить магический источник, благодаря чему, я мог проводить довольно заметные манипуляции с окружающей «нереальностью». Однако… всегда есть это самое «однако». Всплыли некоторые просчёты и недоработки с моей стороны.
Во-первых, несмотря на то, что магическую силу в иллюзорном мире применять не нужно, чтобы колдовать в Матрице необходимо фокусироваться. Да. Здесь всё вертится вокруг довольно сильной концентрации и твёрдой убеждённости в возможности того или иного действия. Иными словами, если ты в чём-то не до конца уверен, то магия будет выходить вовсе не так, как ты привык. А то и вовсе не выходить.
Во-вторых, по моим ощущениям, чем дольше ты используешь чудеса в иллюзорном мире, тем слабее твои чудеса будут становиться с течением времени. То есть, так как долго концентрироваться на каждом элементе заклинания нельзя, то сознанию нужен периодический отдых. В противном случае, качество творимой волшбы будет теряться.
В-третьих, сам иллюзорный мир имеет свои законы, а потому он не позволяет тебе делать всё, что ты хочешь. В моем прошлом мире окружение пронизывала магия. Она сама порой помогала заклинателю, особенно если у него имелся концентратор. Её можно было черпать и использовать в своих целях. Ритуалы, артефакторика, зельеварение не требовали постоянной концентрации. Они требовали внимания, соблюдения последовательности действий или вкладывания магической силы, но не концентрации. Сама суть магического мира поддерживала изменения, закреплённые действиями мага, по той причине, что они не были аномалиями. Здесь же реальность сопротивляется; её можно менять, но лишь с постоянным контролем со стороны «одарённого». Отпускаешь контроль — и всё возвращается в норму. Мир старается как можно быстрее избавиться от аномалий.
Также я понял, что практиковаться в волшбе нужно именно в Матрице, а не в Конструкторе. Ведь одно дело, когда ты пытаешься изменить маленький кусочек симуляции, и совсем другое, когда ты стараешься гнуть законы целого иллюзорного мира. Это разная степень концентрации. Нужно прикладывать разные усилия. Поэтому все мои мечты о том, как я создам кучу артефактов и зелий в Конструкторе, а после перенесу их в Матрицу разбились о суровую «недействительность». А жаль. Перспективы подобного направления были воистину прекрасны…
— Ты думаешь совсем не о том, — прервал мои размышления знакомый голос.
Я открыл глаза и обнаружил себя на платформе девять и три четверти. Сама платформа была пустынна, а красный поезд, казалось, слегка потускнел.
Понятно. Я снова сплю. Неудивительно. Две недели продержался без сна, да ещё и в режиме нон-стоп. Плюс ко всему сильно выложился на «миссии спасения». Потому неудивительно, что я вырубился после выхода из Матрицы.
Я обернулся и увидел себя-прежнего, сидящего на лавочке.
—
— Нет смысла отрицать часть себя.
— Часть? — поднял бровь Дамблдор.
— Я — новая личность, образовавшаяся в результате смешения Альбуса Дамблдора и Генри Эриксона.
Старик фыркнул:
— Не смеши. В тебе гораздо больше от тебя прежнего, чем от этого маггла.
— Разумеется, — не стал отрицать я, подходя к скамейке. — Но мне любопытно, почему я — мастер менталистики, окклюмент и легилимент со стажем не могу избавиться от какой-то тульпы.
— Возможно, — предположил Альбус, — это потому, что ты этого не хочешь?
— Я очень хочу избавиться от тебя, старик.
— Не хочешь, — покачал головой он. — Ведь я единственный, с кем ты можешь поговорить по душам.
— Я не страдаю шизофренией, и мне не нужны воображаемые друзья, — я навис напротив старика.
Дамблдор сверкнул очками-половинками и улыбнулся:
— Тебе нужен трезвый взгляд со стороны. Ты очень многого не замечаешь вокруг. И это печалит.
Я задумался. И чего же это я не замечаю? Да, мне некоторые вещи кажутся странными, но не думаю, что сейчас стоит уделять этому время.
— А я думаю стоит, — заверил он. — Начнем с последних событий. Вся эта история с почтой тянет на один сплошной фарс.
Я осмотрел окружение. Всё, как я помню. Всё в мельчайших деталях. Вот только не хватает самой малости — жизни. Не хватает людей.
Окружение изменилось, и я обнаружил себя в Хогвартсе в своём кабинете. Мы сидели в креслах друг напротив друга. Альбус попивал чай за рабочим столом. На серебряном блюде лежали мармеладки.
— Угощайся, — махнул он рукой на сладости.
Я на это лишь фыркнул.
— И в чём же, по-твоему, фарс в этой ситуации с бандеролью?
Старик поставил чашку на блюдце и облокотился на стол.
— Давай рассуждать логически, — предложил он. — Команда Осириса во время одного из патрулей дальних рубежей кое-что узнала. Эта информация стоила им жизни. Но информация была настолько важна, что они воспользовались крайне ненадежным способом передачи. Следовательно эта информация касалась напрямую Сопротивления. Вполне вероятно, что она касалась самого Зиона. Следишь за ходом мыслей?
Ну, пока всё логично. Однако не понимаю, к чему это всё. В ответ старику я кивнул и, взяв со стола мармеладку, закинул её в рот.
«Ох, какой вкус… как же я скучал по нормальной еде…»
— Так вот, — продолжил он. — Следует вопрос: что именно может касаться Зиона, и что является срочной новостью, которую несмотря ни на что следует передать?
— Мне почём знать? — говорю, беря чашку с чаем.
«Хм, а чай тоже неплох. Возможно, мне следует почаще спать, дабы получать удовольствие от столь простых вещей хоть во сне…»