Другие...

Науменко Александр С.

Марк отошёл от окна и направился обратно в комнату. Он остановился в дверях и уставился своим особым взглядом на женщину. Та поёжилась в своём кресле. Затем Богданов перевёл взгляд на девушку, что лежала тоже связанная на диване.

— Тебя как зовут? — спросил он.

Молодая особа вжала в голову в плечи, и проговорила ели слышно:

— Аня.

— Значит, Аня, — повторил он.

Марк сунул рукив карманы, не отводя взгляда от испуганного лица сестры Егорова. Слегка подрагивающие губы, жилка что бьётся на шеи, почти открытая грудь, длинные ноги. Он остановился там где задралась

ночнушка и показывала бёдра. Сердце забилось гораздо быстрее и Богданов с трудом отвёл взгляд. Девушка была довольно смазливая.

Богданов направился к окну и задёрнул тяжёлые шторы, перекрывая вход солнечному свету. Тоже проделал и в другой комнате. У него возникла идея. Затем он вернулся к пленникам и взял Аню на руки. Та затрепетала от страха и разве что сознание ещё не теряла. Он скрывая ухмылку, направился прочь из комнаты.

— Оставь её в покое! — выкрикнула женщина в след.

— Заглохни старая карга, — ответил Марк и захлопнул за собою дверь.

Богданов положил Аню на кровать, ту самую с которой сегодня ночью и содрал её. Он не слушал вопли женщины, но подумал что она может привлечь внимание соседей. Скривившись, он направился в обратный путь. Возле дивана нашёл носки, которые явно принадлежали хозяину квартиры и которые ему больше были не нужны. Женщина умолкла. Марк предвинулся к ней и разжал челюсти. После этого запихнул пованивающий носок в рот и обмотал вокруг головы полотенцем.

— Наслаждайся, — буркнул он и отошёл.

Женщина замычала и забилась в кресле, но путы крепко её держали. Марк снова прикрыл дверь в спальню и остановился на пороге, глядя на девушку.

— Да, в ней явно что- то было этакое, — подумал он.

Марк предвинулся и уселся на край кровати. Какое то время просто смотрел, изучая изгибы тела. Часто вздымающуюся грудную клетку, растрёпанные длинные волосы, пушистые ресницы. Аня не походила не на кого из своей семьи, разве что немножко на своего брата. Но отдалённо. Марк протянул руку и положил ладонь на вырез ночнушки. Он чувствовал как бьёться сердце, грозя вырваться из груди. Ещё мгновение и оно окажется у него в ладоне. Пальцы провели по небольшим полушариям, а затем стали подниматься выше, пока не достигли той самой жилки, которая так сладко билась. В ней находился чудесный нектар. Марк приблизился и стал целовать шею. Девушка от страха даже не могла пошевелиться. Его руки принялись ласкать грудь, а зубы медленно вонзились в плоть. Аня дёрнулась и тут же обмякла. Она превратилась в безвольную куклу с которой можно было делать всё что угодно. Богданову стоило огромных усилий остановиться, чтобы не выпить её до конца. Он поднял голову и взглянул на спокойное лицо девушки. Только веки слегка подрагивали.

Он проснулся от движения рядом. Открыл глаза и увидел потолок. Взглянул на часы. Дело приближалось к вечеру. Затем покосился в сторону. Аня лежала и смотрела на него. Марк слегка приподнялся на локтях и улыбнулся ей.

— Добро пожаловать в новую жизнь, — произнёс он тихо.

Девушка часто заморгала, а губы её слегка искривились. Создавалось такое впечатление, что она сейчас расплачится. Марк притронулся к её щеке и ласково погладил.

— Теперь для тебя всё изменится.

Да, у Марка раньше было

достаточно девушек. Он их менял с переодичностью в несколько дней. Да это было и не удивительно. Он не был уродом, а вполне даже симпатичным, да ещё и деньги помогали. Какая из девушек не поведётся на молодого человека из обеспеченой семьи. Разве что только принципиальная. Но в Ани, Марк увидел нечто другое. Она его зацепила и он пока не мог понять чем. Убить просто так не мог, зная что пожалеет в дальнейшем об этом. Он вообще привык доверять своим чувствам и те не разу его не подводили.

— Я знаю как ты себя сейчас чувствуешь.

Богданов поднялся с кровати и быстро развязал путы, что связывали руки и ноги. Затем помог девушки подняться, но та без сил упала обратно на кровать.

— Ничего, мы это сейчас исправим.

Он ободряющи улыбнулся, и на этот раз это не походило на оскал.

— Что со мною? — дрожащим голоском, поинтересовалась девушка.

— Ничего. Ты просто теперь другая.

— Другая?

— Да, другая, — он слегка нагнулся. — Ты чувствуешь голод?

Девушка замерла, прислушиваясь к своему организму, а затем медленно кивнула.

— Да, но я не хочу есть. Это нечто другое.

— Конечно другое, — усмехнулся он. — Тыже ведь теперь тоже другая.

Марк подхватил девушку и поставил её на ноги. Та уцепившись за него крепко, пошла рядом.

— Сейчас ты утолишь свою жажду.

Богданов открыл дверь в зал и женщина сидевшая на кресле, замычала. Он посадил Аню на подлокотник, а затем похлопал её мать безцеремонно по щеке.

— Смотри, — обратился он к Ане.

Он слегка отогнул голову назад и указал на артерию.

— Ты этого хочешь.

Аня слабо закачала головой и попыталась встать. Но из этого у неё ничего не вышло. Она была слишком обессилена.

— Только с помощью крови ты сможешь жить. Чужой крови.

Аня взглянула в лицо матери, а потом опустилась на шею. Она почувствовала как у неё во рту ростут зубы, причиняющие дискомфорт. Юнное тело задрожало от предвкушения и близости.

— Давай, смелее. — подбодрил её Марк.

Она неуверенно поглядела на него, а затем снова на свою мать. Прикрыла веки и приблизила губы к шеи. Они слегка приоткрылись и зубы вонзились в артерию. Женщина замычала и стала извиваться. Марк крепко держал жертву. Он довольно улыбнулся.

* * *

Они проехали Краснодар несколько часов назад и до города оставалось двадцать километров. Сергей теперь сидел на пассажирском месте и жадно поглощал курицу, которую купил в придорожном кафе. Фома был за рулём, то и дело поглядывая в боковое зеркальце. Бывший полицейский обглотал мясо до кости, а затем открыл окно и выбросил остатки на дорогу.

— Это не красиво делать, — заметил Фома.

— А никто не видел, — ответил Сергей.

Он порылся в бумажном пакете и извлёк банку с газировкой. Дёрнул и та зашипев, полилась ему на колени.

— Вот дерьмо! — воскликнул он.

Сергей стал вытирать мокрые брюки, а Фома довольно ухмыльнулся.

— Чего тут смешного? — обиделся Сергей. — Я за эти штаны отдал почти три тысячи.

— Какая малость, по сравнению с жизнью.

— Ну, кто чем меряет.