Другие
Шрифт:
Шульгина Татьяна Павловна
Другие
Не пугайся слова "кровь" -
кровь, она всегда прекрасна,
кровь ярка, красна и страстна,
"кровь" рифмуется с "любовь".
Б. Окуджава.
Часть первая
Англия
1
Каролин проснулась еще до рассвета. В комнате было темно и душно. Наверное, поэтому и приснился плохой сон. Она попробовала его прокрутить еще раз, чтоб запомнить. Незнакомый город. Во сне она видела его впервые. Не могла припомнить, чтоб видела в реальности. Узкие улочки, мощенные булыжником, старинные дома. Очень смахивало на старую
Каролин поежилась, отгоняя неприятное впечатление от сна. Она потянулась в постели и села. Ее кровать стояла у стены. Рядом небольшой столик с вазой, но без цветов. Комната была гостевой и необжитой. Ее собственной комнаты в этом доме еще не было. Пока она занимала небольшую в гостевом крыле, куда редко заходили члены семьи и прислуга. Каролин все же встала и отдернула тяжелую портьеру, отделявшую комнату от балконной двери. Дверь оказалась приоткрытой, и в душную тьму тут же проник свежий ночной воздух. Стало гораздо легче дышать, кошмар отступил и померк. Девушка нашарила свои джинсы, темневшие на полу у стола. В свете луны теперь можно было хоть что-то увидеть. Джинсы, скорее всего, упали со стула, на котором их оставили. Каролин вынула из кармана пачку сигарет, зажигалку и вышла на балкон, так и не одевшись. Приятная предрассветная тишина, прохлада, узкая полоска месяца над горизонтом. Девушка подожгла сигарету и втянула дым. Разгоряченную обнаженную кожу овевал ночной ветерок, закрадываясь под майку и взъерошив короткие волосы.
– - Что за дыра?
– сказала она тихо.
Где-то квакали лягушки. Сверчки надрывались в зарослях около дома. Ветер осторожно колыхал верхушки деревьев. Девушка печально взирала на пасторальный пейзаж в свете луны, тоскуя о Лондоне. Вдруг ей показалось, что под балконом пошевелились кусты. Она погасила сигарету, не желая, чтоб ее застали за курением. С родственниками и так отношения не ладились. Вспомнив о родителях, она вспомнила и о предстоящем серьезном разговоре с ними.
Каролин Ричардс была старшей дочерью в семье. Кроме нее был еще сын, пятнадцатилетний Чарльз. Родители - уважаемые люди. Дядюшка - миллионер. Приличная семья, вот только дочь не удалась. В этом году за ней числился побег из закрытой школы и проматывание родительских денег в столице.
Каролин выбросила окурок и вернулась в комнату. Из кустов вылез кот и пошел по дорожке к черному ходу. Спать девушке вовсе расхотелось. Теперь из головы не выходил разговор с отцом. Он в сотый раз прочитал свою стандартную лекцию о прожигании жизни и пригрозил, как обычно, отправить к тетке в Америку. Не к той, что была женой миллионера, а к той, что когда-то, как и она сама, прожигала жизнь, а теперь доживает в штатах на содержании братьев.
Надев джинсы Каролин тихо вышла из спальни. В пустом коридоре царил полумрак. Все еще спали. Она спустилась в холл, бесшумно ступая босыми ногами. Новый загородный дом Ричардсов был огромным, но Каролин с детства привыкла к таким жилищам и без труда сориентировалась. Добравшись до кухни, она заглянула в холодильник. Там было чем поживиться. Ричардсы готовились к приему в честь дня рождения Чарли. Предполагался ужин в узком кругу в этот вечер, званый обед назавтра, и еще пара ужинов на неделе для самых близких друзей. В общей сложности, недели две в доме будет все вверх дном из-за торжеств. Каролин радовалась, что спокойно сможет разжиться деньгами и сбежать в столицу. Пусть она была позором семьи, но все же родственница. Добрые двоюродные тетушки и дядюшки, бабушки и дедушки всегда дарили что-нибудь своей нерадивой племяннице и внучке, понимая, что любовью родителей та обделена.
Набрав в глубокую тарелку закусок, девушка вернулась в столовую. Каменный пол был ледяным, и она быстро взобралась на широкий подоконник. Окно выходило в сад. Отец Каролин недавно купил этот дом для летнего отдыха семьи. Раньше они ездили в деревню к какой-нибудь из бабушек
В душе Каролин радовалась, что теперь не нужно будет торчать у них все лето. Она, конечно, очень любила Францию и Париж, в пригороде которого был дядин дом, отлично владела французским, имея возможность практиковаться каждое лето. Но было и негативное обстоятельство, двоюродный брат Дмитрий. Приемный сын дяди был хуже Чарли и родителей Каролин вместе взятых. Девушка сжала вилку, вспомнив негодяя, который никогда не упускал случая посмеяться над ней или выставить полной дурой, на забаву дружкам. Даже разбалованный Чарли и тот его побаивался. Кузену было все дозволено и все сходило с рук. Любимчик матери, он сразу сделал отчима заложником своих капризов. Дядя Кристофер из кожи лез, чтоб понравиться ему, заваливал подарками, во всем потакал, и в результате получил негодяя, каких парижский свет еще не видел. Каролин злобно усмехнулась, подумав, что и лондонский свет не видел таких уродов, как Дмитрий. Она ткнула вилкой в мясной пирог, представив на его месте лицо брата, и улыбнулась. Она знала, что на дне рождения он должен непременно появиться, поскольку его родные не смогут в этом году посетить Ричардсов. Дядя Кристофер занимался какими-то неотложными делами в Америке и не успевал вернуться, поэтому пообещал прислать сына с извинениями и подарками для Чарли. Каролин с нетерпением ждала встречи. Теперь она уже не была той беззащитной девчонкой, над которой можно безнаказанно насмехаться, теперь она сможет дать ему отпор, сможет даже подраться с ним, если дойдет до рукоприкладства. После жизни в столице она уже ничего не боялась и готова была ко всему. Впервые, после долгих лет учебы в закрытых школах для девочек, Каролин почувствовала, что такое настоящая свобода. Она жила с подругой на съемной квартире, гуляла ночи напролет, потом днем отсыпалась, а вечером опять погружалась с головой в ночную жизнь столицы. За последний год она попробовала почти все, что ей запрещали, и успела попасть во все возможные и невозможные неприятности.
Девушка наелась и задремала.
2
Солнце начало подниматься, окрашивая горизонт алым заревом.
На пустынной платформе стоял мужчина. Он нетерпеливо поглядывал то на часы, то вдаль, на терявшиеся в зелени рельсы. Было уже около шести утра. Наконец, объявили прибытие, и вдалеке показался состав. Мужчина отошел от колеи и сложил руки на груди. Он был одет в дорогой светлый костюм и солнцезащитные очки. На голове широкополая шляпа в тон костюма. Она скрывала лицо от лучей палящего солнца, сохраняя нетронутой нездоровую бледность хозяина. Модная укладка темно-каштановых волос теперь была испорчена натянутой до бровей шляпой. Несколько прядей все же выбилось и торчало из-под нее. Темно-карие, почти черные глаза под тонкими темными бровями недовольно следили за высаживающимися пассажирами поезда. Людей вышло немного, в том числе мальчик лет пятнадцати. Он с трудом выволок на перрон свои вещи и осмотрелся.
– - Здравствуй, Чарльз, - произнес мужчина, приблизившись. Он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой и какой-то недоброй. Мальчик недоверчиво покосился на него, но вежливо ответил на приветствие.
– Твои родители попросили забрать тебя, поскольку мне было по дороге.
– - Ты приехал на мой день рожденья?
– спросил Чарли, пока мужчина грузил его немногочисленный багаж в машину. Это был его двоюродный брат, Дмитрий, живший в Париже.
– - Да, и заодно уладить кое-какие свои дела, - ответил он.
– Давай, быстро садись, солнце палит.
Они сели в черный Aston Martin и покинули вокзал, направившись в сторону редкого леса вдалеке. Чарли хотел было возразить, что не так уж и жарко, но промолчал. Непредсказуемого и странного родственника он предпочитал избегать.
– - С днем рожденья, - произнес водитель после некоторого молчания.
– - Спасибо, - мальчик посмотрел на сверток, лежавший между сиденьями.
– - Да, это подарок, можешь взять, - мужчина смотрел на дорогу. Похоже, настроение у него сегодня было хорошее, и Чарли немного осмелел.