Другой мир «белая ворона» 2
Шрифт:
Зря поверил я твоим признаньям
Да, может это было зря, может это было зря
Ты скажи, что ж за наказанье
Крошка моя, я по тебе скучаю
Я от тебя письма не получаю
Ты далеко и даже не скучаешь
Но я вернусь, вернусь и ты узнаешь
Что я далеко от тебя
Что, что ещё произошло
Сколько времени прошло
Ты не едешь, не звонишь, не пишешь
Да, может быть твоё письмо
Затерялось, не дошло
Напиши ещё разок, ты слышишь?
Всё, всё отлично у меня
Дома ждут меня друзья
Говорят, что ты по мне скучаешь
Вот, вот
Ждёт солдат от вас письма
Отойдёт, сто раз перечитает
Крошка моя, я по тебе скучаю
Я от тебя письма не получаю
Ты далеко и даже не скучаешь
Но я вернусь, вернусь и ты узнаешь
Что я далеко, я по тебе скучаю
Я от тебя письма не получаю
Ты далеко и даже не скучала
Но я вернусь, вернусь чтоб ты узнала
Что я далеко от тебя
Народ пил и танцевал. Все мне аппелодировали и кричали «Ещё!» и «Ещё!», я уже была красная от такого пения и решила закончить песней «когда мы были молодыми»:
Когда мы были молодыми
Друг друга так ценили мы и так любили
Ты младше на год, а мне 116
И каждый день в тебя готов я был влюбляться
А помнишь тот дом, мы с тобою вдвоём
И я тебе включаю самый первый мой альбом
За окном идёт дождь, мы с тобою не спим
И ты мне говоришь, что я твой номер один
Один, один, один
Один, один, один, один
Когда мы были молодыми
Наивными такими были и простыми
Уже стемнело, ты в летнем платье
А я хочу скорей попасть в твои объятия
И пусть годы летят, их уже не вернёшь
И пусть уже других кумиров любит молодёжь
За окном идёт дождь, мы с тобою не спим
И ты мне снова шепчешь, ты мой номер один
Один, один, один
Один, один, один, один
И ты мне снова шепчешь, ты мой номер один
Один, один, один
Один, один, один, один
Изменила только 16 на 116, а то меня тут не поймут, и весело спела им эту песню. Все парочки плясали в такт. Мужчины задорно кадрилей вели дам. Всем было весело и хорошо. Когда закончила, стояла уже, наверное, вся красная как рак. Поклонилась в конце. На меня обрушился гвалт криков и аплодисментов. Все хотели ещё, но я уже физически не могла петь. Ко мне подошёл хозяин:
— Богиня! ТЫ просто звезда этого вечера и все эти аплодисменты тебе и только тебе. Что, ещё будешь петь?
— Нет! Нет! Ты что! Я уже не могу! Тут бы до стойки дойти! А ты петь предлагаешь! У меня сил уже нет!
Он громко засмеялся и кинул знак музыкантам продолжать. Они заиграли и он повёл меня через толпу к стойке. Все жали мне руку и благодарили за такие чудесные песни. Я отвечала им улыбкой и благодарностью в ответ. Все продолжали танцевать и хлопать в такт музыкантам. Мы наконец дошли до стойки и мне даже сильф лет 45 освободил стул. Я поблагодарила его и села. Хозяин налил мне стопку рона и я залпом осушила ее и прикрыла рукой. Он налил мне ещё и я выпила.
— Ты как? Может не надо?
— Надо Федя, надо!
— Хаазах я не Федя, я Эми. Если что ты напилась не у меня!
Я кивнула головой и он налил мне ещё. Выпила в сумме 6 стопок рона и в душе потеплело. Я не была пьяна. Мне просто было хорошо. Сзади меня кто-то обнял за талию и на ухо прошептал:
— Давай выйдем?
Это был Амир. Я спокойно встала со стула и пошла на выход, он шёл за мной. А народ продолжал веселиться и пить. Мы вышли на улицу и отошли подальше от таверны, ведь даже около неё танцевали и шумели. Мы свернули на следующую улицу и я тормознула. Повернула голову и резко получила поцелуй в губы. Неа, ещё раз этот трюк не пройдёт. Аккуратно потянулась руками к шее и с двух ее сторон надавила на одну и туже точку. Амир перестал меня целовать и замер, я спокойно спустилась вниз и вылезла из кольца его рук. Он был на три минуты парализован. Но его мышцы не ослабли, они просто замерли в том, состоянии, в котором и были. Сейчас он напоминал статую. Через несколько минут это пройдёт. Это первое что я выучила у Дерека и Эйна.
— Сейчас ты отомрешь и больше не будешь распускать свои руки и остальные части тела. После того как ты переспал с половиной села, а девушки в таверне этому подтверждение, ты меня и пальцем не тронешь. Это было ужасно. После секса со мной и твоими словами, что это была твоя лучшая ночь в жизни, ты просто уходишь к другой! Поэтому даже не хочу слышать твоих глупых оправданий. Завтра мы летим в столицу и там наши пути расходятся. Продолжу путешествовать как и раньше сама. И если меня схватят я просто сравняю их с землей. Если умирать, то с гордо поднятой головой.
Амир пошевелился и встал ровно. Глянул мне в глаза
— Ты сегодня безумна красива. Тебе очень идёт это платье. Необычно и очень сексуально. Когда ты злишься, у тебя глаза горят ярче звёзд на небе и я готов в них смотреть вечность. Я ни слова тебе не скажу в своё оправдание сейчас, зная тебя, ты просто меня вырубишь и уйдёшь, — он усмехнулся — Но дай мне ещё один шанс завоевать твоё доверие. Я и пальцем тебя не трону, пока ты сама этого не захочешь, я буду ждать. Я готов ждать и всю жизнь чтобы опять увидеть твою улыбку, что пробирает до самых костей. Ты узнаешь меня с другой стороны. И я обещаю, я тебя добьюсь. Пускай пройдут годы или тысяча лет, но я сорву поцелуй с твой нежных и мягких губ, и однажды, поведу тебя в этому, дорханому, алтарю и одену брачный браслет на твою маленькую ручку.
У меня готовы были побежать слёзы от его слов. Он говорил это серьезно и с нежностью в глазах. Я обещала себе с ним просто секс без обязательств, а на деле, стою сейчас перед ним и не и могу устоять перед его обаянием, силой и красотой. Чего уж врать. Он мне понравился. Ещё с самой первой встречи в переулке Абэля, с его дерзкой и хищной улыбкой. Возможно мне осталось жить всего один день, а может и тысяча лет. И я не хочу терять ни минуты отведённого мне времени. Может он единственный кто будет со мной в этом мире. Его не испугала моя иномирность и не оттолкнул мой образ жизни. А я далеко не богу служительница. У меня руки по локоть в крови, и дальше ее будет ещё больше. И не смотря на все это, он хочет быть со мной. Так почему бы и не дать ему шанс. Может именно с ним у меня и получиться создать тут семью. А может я умру только высадившись в столице. Мы не знаем что нас ждёт в будущем, но терзать себя потом сожалением, что не сделала этого раньше, я не буду. Наслажусь, даже, и последними днями с этом мире, если так угодно Богу.