Другой мир. Книга вторая
Шрифт:
— А я в прощении вашей инфернальной стаи и не нуждаюсь! — парировал я — И своей позиции не изменю. Так что сгинь!
— Всё дерзишь… — усмехнулось существо — А если новое предложение будет адресовано не тебе, падший, а человеку?
— Что ты сказал? — мне показалось, что я ослышался — Ты хочешь предложить сделку Юто?
— Именно так. Хочешь обрести свободу, юный экзорцист? — продолжил нашептывать демон — Избавится от нелюдя, нашедшего пристанище в твоём теле и медленно пропитывающего твою светлую душу ядом своего прошлого?
— Я не…Не верю тебе — мелькнула мысль от Амакавы, но демон явно почувствовал колебания моей светлой половины.
— Стоит
Ах ты падла! Юто, не слушай эту мразь и не верь, что бы ни плёл тебе нечистый. Они не оставят тебя в покое! — мысленно заорал я пытаясь перебить искушающий шёпот и надеясь что у светлой половины хватит мозгов не поддаваться его обещаниям — Так что не смей сдаваться боец, сопротивляйся….
— Падший велит не верить мне — усмехнулся посланец тьмы — Но не забывай о том кто он сам! Посмотри…
Глаза во тьме вспыхнули ярче и перед моим взором снова завертелся калейдоскоп картин прошлой жизни, среди которых возникла панорама заброшенного и разграбленного промышленного цеха.
Я помнил тот день, отмеченный двумя памятными событиями: Светом проглянувшего сквозь ненадолго разошедшиеся тучи солнца и казнью особого пленника, состоявшейся в том самом цеху. Естественно, догадываясь о нелюбви Юто к насилию, дух не преминул показать и смертельное шоу в процессе которого сильно избитого жирдяя наши палачи-добровольцы подвесили за руки на перекинутым через потолочную балку стальном тросе. А затем, подняв жертву метра на три в воздух, под ней начали накидывать разного горючего материала, сооружая костёр…
— Н-напрасно — казалось Амакаве не хватало слов — Напрасно ты мне это показываешь. я все равно не приму помощь твою. Оставь нас демон, убирайся туда, откуда пришёл!
— Так ты заглянул в мои воспоминания — осталось констатировать мне, созерцая оживший момент прошлого в котором я пытался запалить всё никак не желавший разгораться костёр из парочки старых покрышек и покрытых плесенью гнилых досок.
— Просмотрел кое-что, что предшествовало этому — подтвердил Амакава, глядя вместе со мной как выпущенная из ранцевого огнемёта струя пламени раскочегарила костёр под яростно извивающимся ещё живым человеком — Хотя предпочёл бы не видеть.
— Реальность отличается от фильмов, где хорошие парни борются за справедливость, не пачкая рук своих в крови врагов. Уничтожая врагов и карая предателей мы выпачкались в крови по самую макушку, но что ж поделать? Такова цена победы!
— Раскаянье не ведомо для падших — язвительно прокомментировал потусторонний — Как видишь, он даже теперь не жалеет о тех душах, что помог загубить. Хорошего же друга ты себе нашёл!
Теперь перед моим взором возникла картина с продуваемым ледяным ветром разрушенным железнодорожным мостом, на который мы выволокли молодой чернокожего в изодранном обмундировании летчика.
— Ой, я что о и той погубленной обезьяне должен был жалеть? Помнится, в тот раз мы ещё монетку подбросили, решая как лучше отправить того янки домой: «головастиком» — скинув в реку или «шоколадным зайцем» — отпустив бежать голым через поля и леса. Выпал водный вариант и мы, даже честно ноги ему развязали. Правда, чего-то он не спешил прыгать с моста, пришлось помочь… — пояснил я, глядя как под ударом автоматной очереди тело пилота рухнуло на лед реки.
— Ну а что у нас дальше-то? — усмехнулся я впившись взглядом в огненные глаза — Давай что ли про «преступления против человечества». Или «человечности»? Уже и не помню, как там это дело именовали ооновские недобитки. В общем, давай показывай кино, что б было как в старой песенке «Агаты Кристи» — «Я помню крики чужих детей, проклятья вдов и матерей, глаза мертвеющих мужей…»
Однако потусторонний перестал копаться в моей памяти.
— Что, замолчал-то? Разочарован отсутствием оправданий перед Юто? Так знай тварь, так будет и впредь, не собираюсь я оправдываться! И действительно не раскаиваюсь в том что поучаствовал в уничтожении врагов нашей расы и выжигании прочего дерьма там — а теперь примерно тоже самое время от времени я делаю здесь. Уничтожаю. Врагов. Расы! — мысленно процедил я с ненавистью глядя в огненные глаза — И до тебя доберусь!
— Как забавно…Злой дух, цепляющийся за воспоминания о своей прежней жалкой жизни… — прокомментировало потустороннее создание и в следующий миг помимо скованности я ощутил нарастающее со всех сторон давление — И готовый уничтожать других духов, ради тех к кому он больше не принадлежит. Но на что ты способен на деле?
— Увидишь… — прошипел я в ответ пытаясь разорвать незримые оковы и вернуть себе контроль над телом хоть в малой части, рукой пошевелить или с места сдвинутся. Однако не смотря на силу воли перебороть воздействие твари не получалось Гадство! Не знаю что это за магия, но по ощущениям, я словно пытался сдвинуть с места грузовик или пересилить медленно опускающуюся на голову тяжеленую плиту и в добавок ещё и задыхаться стал. И как же с этой хернёй бороться-то, может молитву «Отче наш» вспомнить? — мелькнула в сознании паническая мысль — Хе, учитывая, кем я стал, Господь едва ли мне поможет. А значит надежда только на себя. От голода, холода и радиации не сдох, значит выдержу и эту твою магическую давилку…
— Не обманывай себя, павший. Ты хорошо помнишь последние мгновения прежней жизни — напомнил о себе демон — Умер тогда, умрёшь и теперь.
— По. Шёл. Ты… — по слогам процедил я, из последних сил не желая уступить твари — На. Хуй!
«Выхода нет» — произнёс в голове светлый двойник — «Рискнем напитать «паромом» себя».
Последний козырь — согласился я, чувствуя как наша сила наполняет не оружие в моей руке, а распространяется на всё остальное тело. Сперва словно ничего не произошло, но затем я ощутил льдистый обволакивающий холод, словно руки в прорубь окунул. Это чувство стремительно распространялось по всему телу и я с облегчением ощутил как сковавшая меня тяжесть ослабевает. Или же мы смогли её нейтрализовать, экранировав себя защитой «парома света»? Хотя, с учётом того что он почернел, получается мы себя тьмой экранировали. Впрочем, какая разница! — с облегчением подумал я — Главное «давить» перестало, да и окружающая нас тьма перестаёт для меня быть непроглядной.
— Думаешь, всё кончено? — вновь прозвучал в сознании голос потустороннего и тут я явственно различил расплывчатый силуэт противостоящей нам твари. Бля, ну и гоблин!
«Скорее уж бык» — возразил Юто, глядя на массивное тело человекоподобного существа — «И рядом с нами ещё кто-то крутится».
— Всё только начинается — процедил я и игнорируя кружащиеся вокруг тени медленно поднял тяжеленный, словно выточенным из единого куска свинца всё ещё находящийся в моей руке «укорот». И направив его про меж глаз-щелей, я спустил курок, взорвав сверхъестественную тишину раскатистым треском автоматной очереди.