Другой мужчина
Шрифт:
— То есть он прав, говоря, что любви больше нет, так? — мрачно сказала Настя. — То есть я — это навязчивая идея?
— Отнюдь, я этого не говорил. Просто у него много навязчивых идей, это придётся понять и принять. С этим можно бороться, и успешно, а можно не бороться — в зависимости от самой идеи. В любом случае, я бы не решился анализировать любовь. Начать с того, что она постоянно разная. И реакции физиологические у неё разные. Я просто врач, не знаю. Могу сказать только, что творится у Деймоса в голове, но не на сердце.
— И что же у него в голове?
— Вы, однозначно. То, что он придумал сейчас — ну, это,
— Ну это же чисто мужское качество, — холодно заметила Настя. — И это как раз то, что в нём не изменилось.
— Ну вот, вы лучше меня знаете, как с этим работать, — развёл руками Постнов. — В любом случае, мне нечем вас утешить — Деймос сложная личность. И нестабильная. Слишком много всего — пережитый болевой шок, клиническая смерть, ладно, не только клиническая, новый организм, необходимость перестройки под него — у него сейчас не просто сбой. Сбой — рабочий режим его нервной системы! Но он справляется — лучше, чем мы надеялись. Я вам скажу, нам очень повезло с добровольцем. Всего-навсего семнадцатое исследование, первое на человеке — и такой успех! В науке так не бывает.
— Для вас он опыт, так? Исследуемый организм номер 17А… что-то там?
Настина неприязнь буквально сочилась из проекции, и Постнов смягчающе улыбнулся:
— Ну что вы! Даже в процессе базовых исследований Леонид был скорее одним из нас, нежели просто тканевой культурой. Он очень помог нам, без этого мы не смогли бы потом восстановить многое из воспоминаний и сознания, весь интуитивный сектор мозга — его сознательный анализ. А уж потом… Анастасия, мы же не просто учёные, мы ещё и люди, которые должны вытащить своего друга с той стороны. Да, возможно, некоторые… все из нас, ладно, — увлеклись, особенно когда придумывали внешность. По-моему, кое-где проглядывают чьи-то любимые актёры — ну да ладно. Такая напряжённая работа… зато они сделали всё с удовольствием. Анастасия, это был не просто опыт… Мы чувствуем себя сонмом богов в некотором роде — и Деймос тоже. То, что мы вместе сделали — беспрецедентно, и войдёт в историю. Это как первый шаг… к бессмертию. Поймите нас и не осуждайте. И знаете… я, конечно же, не психолог, и могу устроить вам консультацию с нашими психологами. Но кое-что могу посоветовать и сам. Он ни за что не признает своих ошибок, пока его не заставят. Загоните его в угол. Но… аккуратно, иначе получите другую крайность. Вы имеете над ним огромную власть. То, что он там придумал… Я считаю, что он не прав и сказал ему. Остальное зависит только от вас — если вам до сих пор это нужно.
— Нужно, — без сомнений ответила Настя. — Спасибо. Кое-то поняла. С вашего разрешения — я смогу, если что, поговорить с вами ещё раз?
— Разумеется. В любое время к вашим услугам.
Дни тянулись невероятно — Деймос по-прежнему пытался выглядеть равнодушным. Настя понимала, что это маска — за неё многое прорывалось, но толку-то? Непрошибаемое упрямство её мужа оказывалось сильнее даже его безудержной любви.
Настроение чуть поднялось, когда поступил вызов от его любовницы.
Девушка казалась спокойной и усталой.
— Анастасия Дмитриевна, мы можем поговорить?
— Разумеется, — хладнокровно ответила, устраиваясь
6 декабря
Та мрачно взглянула на неё и спросила:
— Вы отбираете мою карьеру за вашего любовника?
Нет, Настя не настолько дура. Любой разговор прогоняется через многие массивы баз данных и везде оставляет следы. Если откровения, на которые девушка пытается её вызвать, и не пройдут по какой-нибудь статье… они всё равно сильно испортят Насте репутацию.
— Ну что вы! Просто меня внезапно заинтересовала эта область.
Таким тоном, что та должна была хоть что-то понять.
— Но вы зарегистрировали авторское свидетельство на комбинированное устройство буквально за день до того, как я отослала свои материалы. Я над ним работала месяц, не считая публикации в этой области раньше. А метод быстрой передачи? Это было практически открытие, я действительно нашла что-то новое, и не случайно — данные пришлось изучать и прорабатывать всю мою аспирантуру, и потом ещё… Не знаю, как вы смогли так быстро повторить мой метод — полагаю, для вас это легко, но для меня это правда должен был быть шаг вперёд…
Она покачала головой с почти отчаянием на лице:
— Более того, я понимаю… Я могла бы разработать новое, много нового, тут ещё непочатый край… Но вы же всё это тоже отберёте. На вас работает огромный опыт в исследованиях, года технического творчества и изобретательства, вам помогают золотые умы «Эфира». Анастасия Дмитриевна, я сдаюсь. Я верну вам Деймоса, верните мне мою карьеру.
— Ну, что вы, я не знала, что для вас это так важно, — с ядовитой улыбочкой ответила Настя. — Но с вашей стороны, действительно, непорядочно было, вы ведь знали, что мы вместе.
— Я думала… что это такой мужчина, ради которого стоит поступить непорядочно. Я думала, за него стоит побороться. Но было бы за кого… Если бы хоть малейший шанс, что может быть что-то серьёзное… Я же для него предмет домашнего быта. Замени меня на кого-то — он даже не заметит. Зачем мне мужчина, который меня в пикантные моменты зовёт исключительно «Настя», и не собирается за это даже извиняться? А в других ситуациях — исключительно «киса». Интересно, имя моё он помнит? Анастасия Дмитриевна, нужен он — берите, только оставьте мне мою область! Карьера — это моё будущее.
— Договорились. Пусть будет так, как вы хотите. Вы перспективная, может, когда-нибудь попадёте ко мне в отдел.
— Я бы с радостью, — настороженно ответила девушка.
— Отлично. Ваша следующая работа, если не ошибаюсь, устройство для сопряжения? Удачи с ним.
Девушка с опаской глянула на Настю и робко улыбнулась:
— Мы можем забыть всё, что произошло? Я приношу извинения.
— Конечно, забудем, — уже по-доброму ответила Настя. Логично, соображает, что ей в перспективе светит либо работа в «Эфире», либо переезд подальше. Умница. Всё отлично.
Ради чего и ради кого она будет это делать, спросила Элана Гребовская. Нет, она не раскапывает чернуху, она пишет материалы в научную колонку. Вот если бы у неё был стимул…
По её тону было прекрасно понятно, на какой стимул она намекает. Ещё мгновение непонимания — так вообще напрямую скажет.
Необязательно. Почему бы не пойти ей навстречу?
Если не Настя — то вообще всё равно кто.
Деймос не понимал Настю.
Всё это её поведение… Она хочет вернуть не то, что он теперь. Она хочет вернуть Леонида.