Другой путь
Шрифт:
Боль была безумной, невыносимой. Он совершенно искренне проклинал Оби-Вана, слишком старательно выполнившего их план. Но результат стоил страданий. С момента, когда он пришёл в себя в госпитале на Корусанте, и до этого самого дня всё шло по плану, без срывов, почти идеально.
Энакин давно принял, что Империя – лучшее политическое устройство, какое могло бы быть, пусть с Сенатом, но под управлением сильного лидера, знающего, куда вести государство. Поэтому бывший джедай когда-то готов был поддержать амбиции Палпатина. Оставалось одно весомое «но»: тот, кто несколько месяцев назад назвал себя Императором, получив абсолютную власть, отнюдь
– Лорд Вейдер, – прервал размышления голос из устройства громкой связи. – Императорский шаттл приближается к флагману.
Что ж. Раз Император решил сам посетить его, а не вызвал во дворец, значит, начиналась большая игра. Энакин, не отвечая, размашистым шагом вышел из каюты, направляясь на капитанский мостик, на ходу застёгивая плащ и закрепляя доспехи, чтобы никакая ерунда не выдала его. Внимание к мелочам – тоже было новоприобретённым качеством. Выработанным.
Предстоял непростой разговор. Ему было необходимо как можно скорее убраться подальше с Корусанта, вырваться из объятий Тьмы, чьё давление возросло в разы, толкая к обрыву. Увидеть, наконец, ту, чьё присутствие в этом мире до сих пор удерживало от падения с тонкой нити, в которую превратилась его жизнь. Чтобы соединить себя воедино и нанести решающий удар.
А для этого рисовался лишь один вариант: убедить Императора отправить его на охоту за Оби-Ваном Кеноби. И не один месяц Вейдер тщательно подбрасывал имперской разведке следы канувшего в небытие джедая. Он знал, что Император видит остатки тщательно скрываемого света и не упустит возможности избавить ученика от них. А для подобной цели лучше убийства бывшего лучшего друга и учителя могло стать лишь убийство жены. Но Энакин не мог позволить Императору даже задумываться о таком.
Шаги второго, а в чём-то и первого лица Империи гулко отдавались в коридорах корабля. Сипение респиратора заранее оповещало о появлении. Чёрная непроницаемая маска надёжно скрывала выражение лица, и только возмущение в Силе могло выдать волнение и яркие всполохи гнева. Тому, кто мог это увидеть.
А увидеть на множество световых лет вокруг мог лишь Император. Когда бывший канцлер Республики поднялся на мостик, главнокомандующий Новой Империи уже встречал его, почтительно припав на одно колено, команда корабля вытянулась по струнке вдоль стен.
Победа над магистром Винду далась Палпатину немалой ценой: мужчина в расцвете сил в мгновение ока превратился в жуткого старика с горящими глазами, вечно укутанного в чёрный плащ с капюшоном. Но Сила не покинула его, и любой, рискнувший сказать слово поперёк или, тем более, пойти супротив, мог поплатиться за безрассудство. И платились. Жестоко и неминуемо.
– Оставьте нас, – небрежно бросил в ответ на приветствие Император. – И не беспокойте, пока не позовём.
Он погрузился в глубокое кресло, внимательно вглядываясь в чёрную неподвижную фигуру. Длинные тонкие пальцы, унизанные тяжёлыми драгоценными перстнями, легли на подлокотники.
– Мой мальчик, – ласково обратился Палпатин, прервав молчание лишь через несколько минут. – У меня есть новости, и, боюсь, не слишком хорошие.
Сипение стало чуть громче.
– Да, Учитель?! – Голова наклонилась, выражая послушание и покорность. – Я вас слушаю.
– Сядь. – Белая старческая рука указала на второе кресло. Император не любил смотреть снизу вверх. – Что показало последнее обследование твоих лёгких? Есть изменения?
Энакин выполнил приказание, лихорадочно перебирая в памяти события последних дней в поисках подвоха. Он старательно скрывал улучшения в своём здоровье, выдать его Императору было некому. Но просто так разговор зайти не мог. Палпатин был мастером многоходовых интриг, и Энакин слишком хорошо его знал, чтобы заранее праздновать успех.
– Ничего нового, – ответил он. К счастью, механический голос не передавал эмоций, а маскироваться в Силе он научился неплохо. Если Император, конечно, не вздумает нарочно пробивать ментальные щиты ученика: под таким напором и сам Йода мог не устоять. – Я по-прежнему не должен снимать доспехи, если хочу оставаться в живых.
– Пройдёт, – успокаивающе, по-доброму проговорил Император. В голосе звучала улыбка, словно он был удовлетворён новостями. Он действительно был доволен: без сковывающей движения системы жизнеобеспечения слишком много шансов оставалось у ученика превзойти учителя, возникни такое желание. А Император знал, бунтарство у Скайуокера в крови, и забывать об этом не собирался, дабы не повторить ошибок джедаев. – Главное, металл не слишком тебе мешает. Потому что предстоит важное дело.
– Какое? – задал Энакин ожидаемый вопрос.
– Я знаю, где скрывается Кеноби.
Вспышку восторга было невозможно спрятать, но Энакин и не собирался. Он знал, как истолкует её Император, и наконец-то был по-настоящему доволен собой: план работал. Старая осторожная рыба, на которую столько времени расставлялись сети, направилась в нужную сторону, почуяв приманку.
– Да, я отпущу тебя, – ответил на невысказанную просьбу ситх. – Но это не все новости. Мне доложили, что Падме…
Голос Императора вдруг прервался, пальцы, подрагивая, переместились с подлокотника на рукав Скайуокера.
– Вы нашли и её? – встрепенулся ученик, подскакивая в нетерпении и забывая о всякой субординации. – Говорите!
– Да, – тяжело вздохнул Император, осознавая, какой должен последовать взрыв от слов, которые он собирается произнести. Предыдущая новость уже задала направление для волны разрушений, чего и требовалось достигнуть. – Но я должен огорчить тебя – она мертва.
Голос был полон сочувствия и сострадания. Энакин подскочил с кресла и, быстрым шагом преодолев пространство комнаты, остановился перед огромным иллюминатором.
– Я бы мог её спасти, если бы она была рядом, но Оби-Ван увёз её, и она погибла… Во время родов не выдержало сердце, твоя жена была слишком слаба. Ребёнок тоже не выжил. Мне жаль, мой мальчик.
Тяжёлый, закованный в броню кулак оставил вмятину на стене, воцарившаяся тишина была вспорота звериным воем, как охотничьим кинжалом. В тёмном углу под действием стихийного выплеска Силы с грохотом что-то взорвалось. Но через пару мгновений высокая чёрная фигура застыла неподвижно, вглядываясь в бесконечные холодные глубины космоса. Если бы он не разговаривал полчаса назад с Оби-Ваном… Реакция была бы куда более резкой. А так он всего лишь сыграл спектакль, который ожидали увидеть.