Другой путь
Шрифт:
– Даже так? – в голосе Императора мелькнуло удивление. – Значит, не зря я собрался навестить тебя на корабле. Жди.
Голограмма погасла, а на мостике всё резко пришло в движение. Десяток пар напряжённых глаз уставились на капитана в ожидании команды. Они были наполнены волнением и ожиданием, но не страхом. Да, лорд Вейдер не был ангелом. Но, если выбирать между ним и Императором… Выбор был очевиден.
– От слаженности дальнейших действий, от искусности спектакля, который предстоит разыграть, зависят не только наши жизни, – произнёс Энакин, вглядываясь в лица команды. – Вы пошли за мной,
– Да, мой капитан! – раздалось единогласное.
Минуты казались часами, пока шаттл Императора поднялся с космодрома и достиг зависшего на орбите корабля. Вейдер ждал. Перед глазами проносилась вся жизнь: от детских воспоминаний до момента встречи с Падме несколько дней назад.
Будь его воля, она осталась бы на Татуине, но удержать её оказалось невозможно. Быстро вникнув в готовящееся действо, она не могла удержаться в стороне. К счастью, на флагмане не было ни её, ни детей. Такого напряжения он не смог бы выдержать. Но Энакин поведал жене обо всём, что случилось с той минуты, когда они расстались на Корусанте, до последней беседы с Дартом Сидиусом. Её поддержка стала лучшим источником силы. Лучшим противовесом для закипающей внутри ярости.
Дверь распахнулась. Сквозь коридор из парадного строя команды Император проследовал на мостик корабля. В тени извечного чёрного капюшона играла сардоническая улыбка, когда ситх погрузился в привычное кресло.
– Я рад тебя видеть так скоро, мой мальчик, – кивнул он, когда они остались одни. – О каком подарке шла речь?
– Думаю, вас позабавит эта встреча, Учитель, – ответил Вейдер и нажал кнопку связи: – Приведите пленника.
Дальняя дверь распахнулась, ввели Оби-Вана Кеноби.
Изумление Императора можно было потрогать рукой. Энакину показалось, что он мог прочитать мысли ситха: помня историю с Дуку, Дарт Сидиус был уверен, что Оби-Ван после Мустафара не переживёт встречу с бывшим учеником. Не должно быть в душе ситха милосердия. И благородства.
– Магистр Кеноби, какая встреча! – расплылся в преувеличенно-радушной улыбке бывший канцлер Республики. – Так это вы стали моим подарком!
Вейдер сморщился от звучащей фальши, пользуясь тем, что шлем скрывал лицо. Ему до омерзения надоел этот покровительственный тон. Терпение никогда не было его коньком, и теперь оно было на исходе.
– Да, – ответил Вейдер, не позволяя Оби-Вану сказать и слова, – мы мило побеседовали с моим бывшим учителем. И после разговора я решил, что не стоит лишать вас удовольствия от встречи с магистром Кеноби. – Последовал вежливый кивок в сторону застывшего у стены джедая.
Ситх обернулся к ученику. В его глазах мелькнула тень сомнения:
– И что же интересного ты услышал?
– Многое, – равнодушно пожал плечами Вейдер и поинтересовался: – Вы помните правила ситхов, Учитель? Конечно, помните. Так вот, милая встреча с магистром Кеноби, – ещё один кивок в сторону Оби-Вана, – убедила меня, что я достаточно вырос, чтобы перестать быть учеником. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду.
Император расхохотался.
– Ты уверен, что не торопишься? – Усмешка стала злой. – Я многому ещё могу тебя научить.
– Ну, сколько ж можно, – в тон ответил Вейдер. – Один учитель, другой. Я и так еле выжил, завершая первый этап ученичества. Боюсь не пережить завершение второго.
– Да, ты прав. Можешь не пережить, – зло ухмыльнулся Император. – Думаешь, вырос? Самоуверенность бывает опасна. А зазнавшихся мальчишек я умею наказывать!
Резкая вспышка – и тело Вейдера окуталось фиолетовыми разрядами молний Силы. Боль тысячью жалящих нитей окутала всё существо, перекрывая доступ воздуху, не давая сдвинуться с места. Но последствия удара были куда слабее, чем предполагал противник.
Старая истина гласила, что не стоит выкладывать все карты на стол сразу. Император не знал, что доспехи давно стали всего лишь прикрытием, а значит, расстановка фигур на шахматной доске поменялась. Ведь ситх был всего лишь тем, кто использует Силу. А Энакин Скайуокер, лорд Вейдер был тем, кто ею рождён. Ему было безразлично: тёмная или светлая сторона. Обе подвластны. Так как были единым целым. Пешка незаметно стала ферзём. Причём и белым, и чёрным. Одновременно. По традиции нарушая установленные рамки и правила.
– Ты действительно неплохо усвоил науку. Да, путь ситхов – предательство, – в ярости прошипел Император, жёлтые глаза, казалось, тоже метали молнии. – Но чтобы поднимать руку на меня, тебе слишком долго надо ещё расти, раб. Если я теперь это позволю. Без встречи с твоим добрым другом на Мустафаре у тебя оставался шанс, но сейчас против меня ты – ничто! Как был глупым рабом с окраинной планеты, так им и умрёшь!
Оби-Ван замер у стены, наблюдая за спектаклем, не двигаясь с места. Он знал, что не выполнить настоятельную просьбу Энакина, высказанную несколькими часами ранее, и вмешаться значило смертельно обидеть его. Теперь он многое понимал, куда больше, чем когда-то. И занят был лишь своей ролью, держа щит, прикрывая собой других соратников, сокрытых на корабле.
И тут Энакин смог освободиться из кокона боли. Сила вырвалась на свободу. Он вскочил на ноги, незаметным движением активируя световой меч и отражая очередной удар молний.
Палпатин среагировал мгновенно, выдвигая свой клинок и легко отражая последовавший стремительный выпад. Если и прокралось удивление, он отмёл его в сторону. Пусть незадачливый ученик чудом умудрился избежать смерти, от разящего оружия в руках большого мастера он не убежит. Император ни разу не проигрывал. Не Вейдеру с ним тягаться.
– А зачем понадобился магистр Кеноби? – насмешничал Сидиус. Алый меч в его руках сверкал, отражая удары. – Какая прелесть! Благородные рыцари-джедаи теперь готовы помогать одному ситху в борьбе против другого? Или ты собрался обратно к Свету?
– Дань уважения вам, Учитель, – съязвил в ответ Энакин. – Вдруг я не справлюсь? Да и цель практична: один ситх лучше, чем два.
– Пути назад не существует, идиот, – зло бросил ситх. – Светлая Сила не прощает предателей! А я вижу в тебе и злость, и страх, и ненависть. Верных спутников тёмной стороны Силы. Ты – пешка Тьмы, ею и останешься, как бы ни пытался изображать ферзя.