Дружба - Этико-психологический очерк

Кон Игорь Семенович

Следует заметить, что иерархия и функции разных первичных групп членов семьи, родственников, сослуживцев, соседей и друзей ^- не даны раз и навсегда. Они зависят от конкретных житейских ситуаций. Например, в одном из социологических исследований большой группе венгров (573 человека) было предложено ответить, на чью помощь они больше всего рассчитывают, если понадобится присмотреть за детьми в течение часа или в течение педели. В ситуации краткосрочной помощи у большинства (73%) опрошенных первое место заняли соседи, второе (56%)- родственники и лишь третье (33%) - друзья. Во второй ситуации на первое место (66%) вышли родственники, на второе (47 %) - друзья, соседи же оказались на последнем (46%) месте. Отвечая на вопрос, кто больше помог им во время тяжелой болезни, 293 американца назвали в первую очередь (от 43 до 46%) ближайших родственников, во вторую (38%)-друзей, в третью (29%)-соседей и в четвертую (20%)-дальних родственников .

Иерархию отношений практической взаимо

помощи установить сравнительно легко. Но дружба сегодня больше, чем когда-либо в прошлом, ассоциируется прежде всего с духовной близостью, потребность в которой принципиально безгранична, ненасыщаема. С этим связано и представление о ее "оскудении".

Каждому человеку хочется, чтобы его любили не за что-то, а ради него самого. Если мы замечаем, что друзья обращаются к нам преимущественно в момент нужды, нам становится обидно. Но мы и сами поступаем так же! Дружеские отношения ценны прежде всего потенциально, давая уверенность в том, что нам есть с кем поделиться, есть к кому обратиться за помощью. Реальная потребность такого рода возникает не так часто, в зависимости от конкретных обстоятельств. Однако это не значит, что в остальное время мы забываем или перестаем любить своих друзей, как и они нас. Дружба просто ждет своего часа. Только наши личные часы не всегда синхронны: актуальная потребность в душевной близости или практической помощи возникает у нас и у наших друзей в разное время, порождая чувство обиды и непонятости. Но так было во все времена! Необходимое условие прочной дружбы - вера в друга и взаимная терпимость. И современный человек в этом отношении не лучше и не хуже своих предков.

То же можно сказать и относительно "овеществления" дружбы. Законы товарного производства, в частности обобществление сферы услуг, освобождают социально-бытовые отношения от той личной формы, в которую они облекались в патриархальном прошлом.

Приобретение какой-либо вещи или услуги уже не требует личных контактов, осуществляясь по принципу "деньги - товар". Но как только система товарообмена разлаживается, например возникает пресловутый "дефицит", на авансцену снова выступают личные связи. Эти связи по своей сущности чисто функциональны. Формула "ты мне - я тебе" предполагает всего лишь более или менее эквивалентный обмен. Но поскольку этот обмен услугами закрыт для посторонних, он становится привилегией и осуществляется исключительно "по знакомству". А поддержание знакомства требует усилий, времени и морального обоснования. "Нужные люди" не только для приличия именуются друзьями, но и в самом деле вызывают расположение - надо же ценить оказанные услуги!
– побуждая закрывать глаза на их сомнительные махинации. Все это в полной мере проявилось в советском обществе в годы застоя. С одной стороны, вследствие растущего дефицита и коррупции резко повысилось значение личных, персонализированных отношений и связей, позволяющих индивиду преодолевать холодное равнодушие и неэффективность бюрократической системы. С другой стороны, расширение круга псевдоличных, а по сути - сугубо прагматических, функциональных отношений повлекло за собой опошление и инфляцию самого понятия дружбы, которое сводится к отношениям обмена.

Но выводить такую деформацию понятия дружбы из глобальных процессов "массового общества" столь же наивно, как винить в оскудении общения телефон или телевизор. Такие опасения были всегда. Платон, к примеру, считал, что уже появление письменности подрывает индивидуальность мышления, так как отныне люди будут усваивать знания "по посторонним знакам", в результате чего будут "казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами, людьми трудными для общения; они станут мнимомудрыми вместо мудрых" (Федр, 275 а-в). Сегодня мы виним в оскудении общения телевизор и компьютеры.

Характерно, что самый тезис о "некоммуникабельности" современного человека существует в двух прямо противоположных вариантах. В первом случае утверждается, что "одномерный человек" не испытывает потребности в прочных и интимных контактах, а во втором - что он не в силах удовлетворить эту потребность. Между тем многие факты, которые на первый взгляд кажутся проявлениями деиндивидуализации, па самом деле отражают гипертрофированный эгоцентризм.

Вот один пример. Двое влюбленных из рассказа А. Моравиа "Игра" пытались, объявив войну "избитым истинам", устранить из своего лексикона штампы и тривиальности. Но вскоре выяснилось, что без этих шаблонов они просто но могут общаться. Их политические суждения и оценки оказались заимствованными из газет и радио, а слова любви - из массовой литературы. Даже попытка самоубийства и та безнадежно банальна. Убедившись в этом, герои Моравиа вынуждены отказаться от опасной игры: "Ничего не поделаешь: мы, бедняги, выросли на иллюстрированных журналах, комиксах, телевидении, радио, кино и дешевом чтиве. Так давай же признаем это со всей откровенностью, смиримся и - дело с концом!"

Явная мораль рассказа итальянского писателя состоит в том, что дешевый массовый

стандарт нивелирует личность, лишая ее средств индивидуального самовыражения. Однако найти оригинальный способ выражения наиболее массовых (и в этом смысле банальных) человеческих переживаний ничуть не легче, чем сделать научное или художественное открытие. Оно и есть открытие! Большинство людей всегда пользуются при этом "готовыми" формулами, привнося "от себя" лишь интонации. "Протест" героев Моравиа говорит не столько об их обезличенности, сколько о гипертрофированном чувстве собственной индивидуальности, которая не удовлетворяется готовыми экспрессивными формами и мучается их неадекватностью. Их конформизм заключается в том, что они не верят сами себе и жаждут внешнего подтверждения своей индивидуальности. Но если ты в самом деле любишь, по все ли тебе равно, сколько миллионов людей произносили слова любви до тебя? Для тебя и твоей любимой они единственны и несравненны.

Таким образом, социологические исследования дружбы в современную эпоху, если рассматривать их выводы па фоне исторического опыта прошлого, демонстрируют не столько "оскудение" дружеских чувств и отношений, сколько усложнение и психологизацию их критериев, в свете которых реально существующие личные связи выглядят бедными и неудовлетворительными. Отсюда - и характерный, хотя отнюдь не новый, парадокс массового сознания.

Дружеские отношения возглавляют список важнейших ценностей и условий личного счастья, часто считаются даже более важными, чем семейно-родственные связи. Из 40 тыс. американцев, ответивших на анкету популярного журнала, свыше половины сказали, что в кризисной ситуации обратились бы к друзьям раньше, чем к членам собственной семьи. У советской молодежи вера в дружбу еще сильнее. Даже при сравнительно редких встречах и большом расстоянии, дружеские отношения, как правило, считаются наиболее интимными и психологически важными, наличие близких друзей служит важнейшим условием субъективного благополучия.

В то же время повсеместно раздаются жалобы на одиночество. Отвечая на вопрос о своих жизненных планах, молодые ленинградцы поставили на второе место (88,1% всех ответов) - "найти верных друзей" (на первом месте стоит получение любимой работы) . Хотя с возрастом иерархия ценностей меняется, дружба всегда занимает одно из первых мест. Сравнивая ценностные ориентации большой группы советских инженеров с аналогичными американскими данными, социологи во главе с В. А. Ядовым выявили, что у советских людей ориентация на друзей ("хорошие, верные друзья") стоит на шестом месте (ей предшествуют такие ценности, как сохранение мира, здоровье, интересная работа, счастливая семейная жизнь и любовь), а у белых американцев - на десятом месте. Из числа ответивших американцев "часто" или "иногда" чувствуют себя одинокими две трети. В девяти странах Западной Европы на сходный вопрос аналогичным образом ответили свыше трети опрошенных. Эта проблема существует и у нас. Стоило "Комсомольской правде" напечатать письмо 15-летней ленинградки, которая жаловалась на отсутствие настоящего друга, как в редакцию поступило свыше полутора тысяч сочувственных откликов. Такой же широкий резонанс среди людей старшего возраста встретила опубликованная в "Литературной газете" статья публициста Е. Богата "Концерт по радио. Исповедь одинокого человека".

Можно ли как-то ослабить это противоречие, уменьшить трудности личных отношений, связанные с урбанизацией, массовыми миграциями населения и т. п.? Безусловно.

Прежде всего, этому способствует улучшение морально-психологического климата в трудовых коллективах, где завязываются и развиваются многие личные контакты и привязанности людей. Во-вторых, необходимо создание более благоприятных объективных предпосылок для неформального человеческого общения, удовлетворяя как потребность в приватизации жилого и вообще социального пространства, так и потребность в общении, совместном отдыхе, развлечениях и т. д. Это в большой степени зависит от архитекторов и градостроителей. В-третьих, нужна активизация самих процессов общения путем поощрения более разнообразных и автономных форм свободной самодеятельности - добровольных обществ, клубов по интересам, возрождения традиционных народных празд пиков и т. п. В-четвертых, требуется специальная забота о тех категориях людей, которые по тем или иным причинам испытывают особые коммуникативные трудности (подростки, одинокие старики, жители новых городов и микрорайонов).

Пока наше общество переживало засилье бюрократии, сделать это было практически невозможно, так как любая личная или групповая инициатива вызывала настороженность бюрократического аппарата и встречалась в штыки. Сейчас положение постепенно меняется. Демократизация общества означает, в частности, появление множества разных организованных и неформальных групп и сообществ, в том числе альтруистических, направленных па оказание помощи нуждающимся в ней людям.

Но никакое общество не может "снабдить" всех своих членов друзьями и гарантировать им счастье и благополучие. Личные отношения в силу их глубокой субъективности не поддаются налаживанию и регулированию извне.