Друзья и незнакомцы
Шрифт:
– Малышка! – окрикнул он ее, подходя и сразу же притягивая к себе для поцелуя, что казалось уместным, но все-таки Сэм почувствовала смущение и неловкость, как будто это была первая встреча двух незнакомцев, вступающих в брак по расчету.
– Как прошел полет? – сухо спросила она, пытаясь вести себя естественно.
– Хорошо, – ответил Клайв и с любопытством посмотрел на нее. – Ты в порядке?
– Ага. Я так рада, что ты здесь.
Когда они подошли к машине, сразу стало понятно, что им срочно надо залезть на заднее сиденье и заняться сексом прямо здесь, на многолюдной автостоянке. Сэм запомнила вид голой задницы
После секса ей полегчало. Они ненадолго прилегли прямо в машине, и она рассказала ему о вечеринке, о пьяной истерике Изабеллы из-за парня, чье имя та даже не помнила.
По дороге он подмечал все, что отличалось от Великобритании, точно так же, как делала она, впервые оказавшись в Лондоне.
Клайв рассказывал ей о книге, которую начал читать в самолете, об истории лейбористской партии. Сэм пыталась следить за его мыслью, но она ничего не знала ни об их истории, ни о ключевых политиках. Он был такой умный. Ему нравились документальные фильмы о природе, и он никуда не ходил без книги в рюкзаке. Клайв заставил ее задуматься об американской системе образования. Он был более начитан, чем любой выпускник колледжа, которого она знала.
Сэм иногда привирала, чтобы создать лучшее впечатление о Клайве. Резюме не отражало его.
Когда они подошли к общежитию, она услышала, что в столовой вечеринка еще в самом разгаре, и потащила Клайва наверх.
В коридоре на их этаже было пусто, на полу валялись красные пластиковые стаканчики и бумажные тарелки. Сэм испытала облегчение. Им не придется пройти через толпу любопытных пьяных девушек, как она боялась. По крайней мере, не сегодня вечером.
Мусорное ведро лежало на боку, сангрия тонкой струйкой вытекала на зеленый ковер.
Сэм зашла в свою комнату. Изабеллы не было, ее кровать была аккуратно заправлена.
– Я узнаю это место, – заметил Клайв.
Сэм не сразу его поняла, но потом вспомнила их видеозвонки.
– Никогда раньше не видел эту половину комнаты, – продолжил он.
Она представила, как они пойдут прогуляться, хотя смотреть в округе было не на что. Клайв сказал, что устал. Они забрались в постель, и он прижал ее к себе, моментально засыпая.
Сэм лежала в его объятиях, вдыхая знакомый запах мыла, исходящий от его кожи, пораженная тем, что он действительно здесь.
Обычно в такой час она представляла, чем он сейчас занимается. Скорее всего, спит. Если бы это была суббота, Клайв бы танцевал с друзьями в клубе. Когда они жили вместе летом, Сэм никогда не ходила с ним. Он часто приходил домой в четыре или пять утра. Однажды она спросила его соседа Йена, как им удается столько не спать.
– Экстази, дорогая, – ответил тогда Йен. Увидев выражение ее лица, он добавил: – Прости, я все забываю, какая ты неиспорченная.
Иногда Сэм просматривала отзывы на экскурсии туристической компании, где работал Клайв, в поисках упоминания о нем, хотя потом всегда жалела об этом.
«Мы с подругами трижды были на экскурсии “Привидения Лондона” – главным образом, из-за красавчика-гида», – написала одна женщина.
Другая ей вторила: «Мы были на прогулке по Хайгейт-вилладж в воскресенье. Небольшой размер группы. Интересный взгляд на район, о котором я ничего не знала. Мой муж сказал, что наш сексуальный гид излагал факты быстро и небрежно, но я думаю, он просто завидует».
Сэм встала с кровати и села за стол. Она зажгла лампу и начала читать свое задание по истории искусств. «Это мило», – сказала она себе. Ведь этого ей и хотелось. Клайв был здесь, и она жила своей обычной жизнью рядом с ним.
Она попыталась сосредоточиться на книге. За выходные нужно было прочесть триста пятьдесят страниц, что казалось невозможным, но Сэм знала, что так или иначе справится.
До колледжа она ходила в государственную школу. Учителя обычно любили ее, потому что Сэм вела себя хорошо и ничего от них не требовала. Хорошо училась, хотя и не старалась специально. А еще она была известна своими картинами, которые всегда получали награды на школьной художественной выставке.
В девятом классе ее лучшая подруга Мэдди отправила на конкурс молодых художников, спонсируемый Лигой искусств Новой Англии, одно из полотен Сэм – парусные лодки в гавани Кейп-Код. Сэм выиграла. Она поехала на прием к губернатору, ей вручили чек на триста долларов. В тот момент она ужасно любила Мэдди. Сама Сэм никогда бы не решилась поучаствовать в конкурсе. Но с тех пор серьезно занялась живописью.
Когда-то она мечтала стать художником. Но теперь, благодаря словам сокурсников и профессоров, знала, что недостаточно талантлива.
«Работа уверенная, но не слишком оригинальная», – так одна преподавательница отозвалась о ее выпускной работе. Во время разбора одноклассница, глядя на одну из картин Сэм, заметила: «Есть в ней что-то, не знаю, от картин в гостиничных номерах».
Сэм любила писать пейзажи, портреты и вазы с фруктами. В ее полотнах не было надрыва, и это казалось скучным. Но надрыва не было и в ней самой.
Попав в колледж, она почувствовала, что и академическая успеваемость становится для нее проблемой. Такого она не ожидала. После того как Сэм получила первую и единственную в своей жизни тройку, она поняла, что ей придется работать усерднее, если она хочет не отставать от девочек, которые посещали подготовительные школы Новой Англии и проводили свои летние каникулы в поездках по Европе.
Она обнаружила, что при определенных усилиях получает удовольствие от учебы и преуспевает. С момента поступления Сэм ни разу не пропустила занятия. На первом курсе она подсчитала, сколько в конечном итоге будет должна по студенческим кредитам, и разделила эту сумму на количество часов, необходимых для получения диплома, а потом – на количество пар по каждому предмету. Когда ей хотелось пропустить «Историю европейского декоративно-прикладного искусства XV–XIX веков» или «Создание современной визуальной культуры», Сэм напоминала себе, что таким образом пустит на ветер пятьдесят семь долларов.
Ее подруга Шэннон рассказала ей о показателях академической успеваемости. Сэм никогда раньше не думала о каких-то наградах, но теперь хотела получить их любой ценой. Иногда ей казалось, что они с Шэннон соревнуются, но то была здоровая конкуренция. Как выразилась Изабелла, им обеим было суждено победить на Олимпийских играх для ботаников, вопрос заключался только в том, кто выиграет серебро, а кто золото.
Изабелла и Лекси периодически пропускали целые учебные дни. Изабелла называла это «днями психического здоровья» и смотрела телевизор, не вылезая из кровати.