Друзья и враги

Афанасьев Александр

– Сеньор, вон тот сеньор прислал вам подарок и просил передать, что он хочет выпить с таким крутым кабальеро. Он же оплатил счет.

Рука капитана мягко потащила из кармана «Питона», но он уже понимал, что опоздал. Трое боевиков перекрывали выход, теперь он увидел, что в машине – еще один. Стекло опущено, скорее всего на переднем пассажирском сиденье лежит автоматическая винтовка, из которой он готов в любую минуту открыть огонь. Один против четверых… не прорваться… да еще этот непонятный заморыш. Черт, как же быстро его взяли…

– Я не пью с людьми, о которых ничего не знаю, – отрезал капитан, – можете так и передать этому сеньору. И за еду всегда плачу сам.

– Сеньор, это не полицейские, вы не думайте. Это сеньор Хосе Марсель Вега, известный в городе человек. Если он приглашает кого-то выпить

с ним – это большая удача, на вашем месте я бы не проявлял неуважения, извините, сеньор.

Сеньор Хосе Марсель Вега, усатый заморыш старше средних лет, как потом узнал капитан, – лично совершивший больше ста убийств, все – с особой жестокостью. Ничего удивительного в такой биографии не было, здесь не доверяли тем, кто долго был в активе [50] , мало представляли себе какую-либо смерть, кроме насильственной, и чтобы дожить до такого возраста, до какого дожил Хосе Марсель Вега, нужно было убить всех своих врагов. Именно это он и сделал.

50

То есть в живых, при делах и на воле.

– Отнесите текилу на столик сеньора Веги. Мы выпьем там.

– Слушаюсь, сеньор.

Официант понес поднос с текилой за столик сеньора Веги, а следом двинулся капитан. Бедняга официант и не представлял себе, что служит прикрытием – если сейчас начнется перестрелка, ни сам Вега, ни его боевики не смогут стрелять в него, потому что официант перекрывает линию огня. А вот у него руки свободны.

Официант, руки которого чуть подрагивали, это было заметно, поставил поднос на стол мафиозного босса. Капитан сел за столик, и теперь прикрытием для него служил сам синьор Хосе Марсель Вега. Его руки были под столом, но и руки капитана были под столом, а бандиты, особенно тот, что с автоматической винтовкой в машине, – стрелять не осмелятся.

Капитан спокойно смотрел в черные, неподвижно-змеиные глаза Веги, и казалось, что в воздухе тоненько-тоненько звенит лопнувшая гитарная струна.

– Хотите, я научу вас правильно пить текилу, сеньор? – спросил Вега, голос у него был старым, хриплым, прокуренным, по-английски он говорил с заметным акцентом.

Капитан не ответил.

– Текила… сеньор, она пьется не просто так. Вот это вот, – он кивнул на стоящую на столе темную бутылку со сдержанной, выполненной в бордовых тонах этикеткой, – это Anejo Reserva Habana Club, дорогой и редкий сорт, его сделали специально для важных сеньоров, которые отдыхают в Гаване. Белых сеньоров. Но раньше текила была совсем другой, и пили ее не так, как сейчас. Сейчас ее пьют юнцы на дискотеках, да еще и закусывают лимоном с груди своей подружки, qu'e mierda [51] , раньше все было по-другому. Текилу, сеньор, гнали бедные крестьяне из мескалевого кактуса, потому что кактус рос везде и никому до него не было дела. Под солнцем получался дурной, отнимающий мозги напиток, который они пили, чтобы не видеть того, что происходит вокруг них. Deshonor [52] … кругом одна мерзость. Белые сеньоры, владеющие землей. А когда у твоего лендлорда кожа такого же цвета, как у тебя самого, он будет унижать и обирать тебя еще сильнее, потому что тем самым он показывает, что ты ему не ровня. Президенты, меняющие один другого в Мехико, государственные перевороты. Бандиты… вот кто только и вступался за народ, тот, кто брал револьвер и выходил на большую дорогу. Мы думали, что когда отсюда уйдут чужеземцы… будет только лучше, но лучше не становилось, с каждым годом было все хуже и хуже…

51

Какая гадость, какое дерьмо ( исп.).

52

Бесчестие ( исп.).

Так вот, сеньор, текилу надо пить правильно. Соль – лучше всего морская, но не все это выдерживают. Но если ты настоящий мужчина – ты должен пить с морской

солью… горькой, как крестьянский пот, как крестьянские слезы, которые проливаются ночью, в темноте лачуги, потому что если кто увидит плачущего мужчину, его все перестанут уважать. Ваниль, цедра апельсина, корица – все это ерунда… тогда такого не было. И томатного сока не было. Дикий лимон, вот что, дикий лимон и морская соль – вот и все, что было у крестьян, которые пили текилу. Так ее пил мой дед, который бежал на Кубу, потому что один ублюдок здесь поклялся его убить. Было за что… не отрицаю, сеньор, но через несколько лет дед встал на пороге дома обидчика с обрезом девяносто седьмого «винчестера» в руках и пристрелил всех, кто был в этом доме. Крестьянский пот, и крестьянские слезы, сеньор – видит бог, тот парень отплатил за них по полной. Вы можете обидеться на меня, сеньор, но я все же взял смелость угостить выпивкой того парня, который расправился сначала с убийцами, пришедшими с севера, а потом – и с ублюдками, которых породила эта земля. Давайте поднимем бокал, сеньор, за храбрецов, которых носит эта земля. Пусть они и пришли издалека.

– После вас, – коротко ответил капитан.

Старый мафиози усмехнулся. Поменял местами бокалы.

Выпили. Текила была крепкой… этот сорт выдерживался в дубовых бочках из-под… рома, кажется. Он был таким крепким… что кругом пошла голова, капитан понял, что переборщил. Черт…

– Дает по мозгам, а, сеньор?

Голос старика звучал откуда-то из бескрайней выси неба. Капитан дернул рукоятку «Питона» на себя – и револьвер с громким стуком упал на пол…

09 июня 2012 года.

Гвадалахара, Мексика

Очнувшись, капитан понял две вещи. Первая – он не связан. Вторая – он не в тюрьме.

Но если не в тюрьме, тогда где же он?

Он пошевелился, прислушался – голосов не было. Никаких. Ни близко, ни далеко – никаких. Ничего. Nada.

На нем было все то же одеяние. Дорогой пиджак, надетый поверх дешевых, но крепких шмоток. Он проверил карманы – ожидать, что там будет хоть один из трех пистолетов, было бы глупо. Сотового у него тоже не было.

СРС? Да, попал…

Интересно только одно – почему его не убили? Неужели Маллоу действовал по своей инициативе, а не по приказу – и теперь СРС хочет разобраться, в чем дело? А что… вполне возможно. Более чем возможно. Здесь коррупция пронизывает систему сверху донизу, слишком большие деньги крутятся в системе. Это тебе не Бразилия, тут в ходу чемоданы, набитые наличкой. А в САСШ экономический кризис, и людей выселяют из своих домов за неуплату. Большое желание – взять «дипломат» и решить проблемы с ипотекой, с образованием сына, с медицинской страховкой – разом.

Большое…

Капитан лежал на кровати где-то в большой полупустой комнате. Поняв, что вокруг никого нет, он поднялся на локте, осмотрелся и понял, что это не комната, а что-то вроде гимнастического зала, а он лежит на положенных один на один гимнастических матах. Гимнастический зал был старым и пыльным, судя по виду, здесь никто не проводил занятий вот уже много лет. На стенах – ужасающие граффити, изображающие перестрелки и корчащихся в огне людей, на высоких окнах, через которые отсвечивают последние лучи заходящего солнца – стальные решетки. Две двери – и обе не деревянные, а стальные, крепкие. Везде – толстый слой пыли, но в некоторых местах она стерта. Это его тащили…

Его учили – всегда и везде первым делом обзаведись оружием. Он обыскал весь зал и стал обладателем двух круглых, отполированных множеством рук палок, которыми он умел пользоваться в бою, и нескольких гвоздей, которые он, как смог, выпрямил. Еще бы удавку… но ее он соорудить не сумел, не было ничего подходящего. Пока хватит и этого, если войдут, он встретит врага уже не с голыми руками.

Дальше – он тщательно оглядел все стены, но нигде не нашел ни малейшего следа присутствия видеокамеры. Он был опытным человеком и знал, куда смотреть и сколь мал бывает объектив, но видеокамеры не было. Это подорвало его уверенность в том, что он в руках СРС. СРС – они работали по единым лекалам, и если его привезли в центр пыток или просто в центр временного содержания, то тут должна быть видеокамера. Но ее не было.