Друзья или любовники?
Шрифт:
Я фыркнула и рассмеялась.
— Всё, хватит! Сядь прямо уже. Я поняла, что фигура у тебя хорошая, поняла. Сейчас комплексовать начну, я-то не настолько идеальная.
— А-а-а, — протянул Яр и моментально посерьёзнел, садясь в прежнюю позу лотоса. — Вот из-за чего ты переживаешь и волнуешься, да, Алин? Думаешь что-то вроде — вдруг я ему не понравлюсь, когда разденусь?
— Ну… — Признаваться не хотелось, но не врать же. — Да. Понимаешь, я в одежде и я без одежды — это, как говорится, две большие раз…
— Алин… — Яр перебил меня, внезапно пересев
Я не успела ничего ответить — Корнеев отсел и передал мне колоду, сказав:
— Мешай и сдавай. Твоя очередь.
36
Ярослав
Хотелось поскорее доказать Алине, что она не просто желанна, а безумно желанна — Корнеев уже понял, что Пирожок страдает из-за неуверенности в себе. Она и в подростковом возрасте смущалась из-за лишнего веса, не сильно, но бывало. А после развода с мужем и нескольких фиаско с мужчинами переживать, что она не такая, как все, сам Бог велел.
Вот Яр не переживал, несмотря на поступок Лили. Ерунда это всё. В человеке в первую очередь привлекает совсем не тело, тем более, что идеальных на свете нет, да и вкусы у всех разные, — а нечто большее. Тело-то постареет, изменится со временем, а душа останется прежней. Яр был уверен, что Алина привлекает его в первую очередь не своим великолепным телом — да, он считал её фигуру великолепной, для него в ней не было недостатков, — а необыкновенной душой. Искренней, незлобивой, верной и нежной.
И он очень хотел, чтобы ей было хорошо рядом с ним. Чтобы она испытала удовольствие. Хотел увидеть замутнённые страстью глаза, довольную улыбку, услышать полный блаженства вздох. И поймать этот вздох своими губами…
В общем, в результате всех этих мыслей и фантазий Корнеев проиграл во второй раз. Пришлось снимать джинсы, посмеиваясь из-за горящего любопытством взора Алины и её красных щёк. Да, она смущалась, но глаз не отводила. И когда Яр отбросил джинсы в сторону и вновь выпрямился, чтобы она могла лучше рассмотреть его тело, тоже не отвела, хотя неловко ей было, судя по всему, отчаянно.
— Нравится? — многозначительно протянул Корнеев, и Алина — малиновая, как та самая ягода, улыбнулась.
— Нет! — заявила мстительно. — Подумаешь, обычные чёрные трусы. Вот были бы с кружавчиками…
— Я не про трусы, а про то, что под ними.
— А под ними ничего не видно!
— А-а-а, ну-ну, — смеялся Яр, и Алина смеялась вместе с ним, облизывая губы и постоянно косясь в область его паха, где всё давно было готово к действиям и натянуло ткань так, что Корнеев и сам на себя удивлялся. А ведь Пирожок ещё даже ничего не сняла!
В третий раз Яр, понимая, что проиграть нельзя, был предельно внимателен и старался не допускать никаких фантазий. Зато Алина, кажется, унеслась в мир своего воображения, продув быстро и с треском. Ещё бы! Корнеев специально сел так, чтобы у девушки
— Чёрт, — выругалась Пирожок, поняв, что пришла её очередь расплачиваться.
— Прекрасно, — Яр потёр ладони друг о друга. — Не всё же мне обнажаться, Алин! Снимай кофточку.
— Может, шорты?..
— Ни фига. Кофточку хочу!
— Гад, — пробурчала Алинка, но тунику стянула и положила рядом с собой, поведя обнажёнными плечами, и посмотрела на Яра с опаской. Будто думала, что он сейчас скажет: «Фу!»
Но Корнеев вообще был не в силах говорить, застыв, как кот, увидевший перед собой вожделенную миску сметаны.
Белоснежная кожа. Пышная плоть. И бежевый бюстик — самый простой, без кружев, но ткань, из которой он был сшит, оказалась полупрозрачной, из-за чего чудилось, будто на Алинке вообще нет белья.
Розовые. Розовые у неё соски…
— Класс, — выдохнул Яр и улыбнулся, показательно облизнувшись. — Отличные пирожки, Пирожок.
— Я-я-яр! — протянула Алинка, расхохоталась и скрестила руки на груди, загородив весь обзор.
— Эй! Мы так не договаривались!
— Пф-ф! — фыркнула она. — Что правилами не запрещено, значит, разрешено! Сдавай карты.
Яр так обрадовался, что Алинка решила не прекращать их своеобразный «эксперимент», что решил не возмущаться — ведь была её очередь сдавать. Пусть закрывается, раз стесняется. Посмотрим, что она будет делать дальше, когда останется вообще без одежды…
37
Алина
Я вновь продула.
И не удивительно — я была не способна нормально думать. Причём до того, как Яр снял штаны, я думала о себе то же самое, но как только увидела его в одних трусах, осознала, что раньше было ещё ничего. А попробуй-ка думать, когда перед тобой сидит мужик с отличным телом, в нижнем белье в облипочку, под которым всё не в спокойном, а в очень даже возбуждённом состоянии — и не смотреть туда невозможно! Если бы Яр прикрывался, как я, было бы проще. Но он специально сел, расставив ноги, так, чтобы я всё-всё могла рассмотреть.
А рассматривать там было что. Размер у Корнеева был впечатляющий. Ещё и ткань у трусов была такая, что я не только общие очертания видела, но и выступающие венки, и даже уздечку на головке.
Я и сама, на самом деле, по уровню возбуждения не отставала от Яра, но он об этом не знал. Хотя, скорее всего, догадывался, что я не осталась равнодушной к его почти голому виду. Я отлично чувствовала, что промокла там, внизу, и, честно говоря, даже хотела поскорее снять с себя бельё.
Ужас, до чего я дожила… Сижу тут, немного пьяная, играю на раздевание — и с кем, с Корнеевым! — и ёрзаю по пледу в нетерпении, потому что в шортах и трусах мне уже неуютно. И я даже обрадовалась, что продула, про себя надеясь, что Яр смилостивится и не захочет снимать с меня лифчик. Давай, Корнеев, назови шорты, иначе я сейчас спекусь и превращусь в пережаренный пирожок. Пережаренный и промокший пирожок…