Друзья из берлоги
Шрифт:
Сотрудничество советских и американских ученых по изучению биосферы и охране среды обитания человека развивается, по мнению обеих сторон, вполне хорошо. На этот раз совместный симпозиум был посвящен созданию в разных зонах Земли так называемых биосферных заповедников.
Короткое пояснение… Существует несколько форм заповедности дикой природы. Одна из них — заповедники нашей страны. Другой пример — национальные парки в Америке.
(Музеи природы, где исключается хозяйственная деятельность, но куда допускаются люди.)
Теперь возникла необходимость
Для «точки отсчета» и всякого рода сравнений здесь выделяется «зона покоя» — тщательно охраняемый эталон природы. Предполагается, таким образом, утвердить научно обоснованные нормы хозяйственной деятельности человека без катастрофического разрушения природы. Задача эта нелегкая, непростая. Во избежание ошибочных выводов важно для каждой зоны иметь не один «испытательный полигон».
Сходство природных зон территории США и нашей страны подсказало: работу надо вести параллельно, чтобы, сравнивая результаты, делать выводы без ошибок.
Поиску сходных районов исследования и обсуждению методов предстоящей работы и был посвящен только что закончившийся симпозиум. С советской стороны его возглавлял академик Владимир Евгеньевич Соколов, с американской — крупный лесовод-эколог Джерри Франклин.
В Репетеке я беседовал с доктором Франклином. Он убежден в необходимости совместных исследований и верит: развиваться они будут успешно.
Фото автора. 2 июня 1976 г.
Украшение неба
(Окно в природу)
Мы подъезжали к Кушке. Было раннее утро, но пассажиры уже стояли у окон. Дорога вела наш поезд мимо зеленых, еще не спаленных солнцем холмов. Низины между холмами и у дороги были заполнены красным разливом маков.
Небо было сияюще синим, воздух — без единой пылинки. Но украшением утра были, конечно, птицы. Они сидели на телеграфных столбах, большие, небоязливые, библейски спокойные.
Почти на каждом столбе. Я насчитал их четыре десятка и сбился, вернее, отвлекся, потому что в небе увидел вдруг птичий парад. Вороны, сипы, грифы, орлы и черные коршуны парили в небе. Глаз нельзя было отвести от плавного неспешного хоровода. Ни крика, ни взмаха крылом. Огромные птицы огромным числом висели в небе, описывая круги над какой-то привлекательной для них точкой.
Этой точкою была бойня. Двумя днями позже я приехал на склон холма и спокойно из-за укрытия мог наблюдать и величавый небесный парад, и пир хищников на земле.
Вряд ли в нашей стране есть еще место, где можно увидеть подобное зрелище. Хищные птицы повсюду теперь очень редки. Тут же, на юге Туркмении, в районе Бадхызского заповедника, птицы, парящие в небе или сидящие у дороги, — обычное зрелище. Обилие пищи (главным образом грызунов), спокойствие заповедника, удаленность этих земель от мест обитания человека сохранили тут множество видов пернатых хищников — от огромного грифа до маленькой пустельги.
К бойне у населенного пункта крупные хищные птицы собирались, как видно, всегда.
Но в этом году запоздавшее лето с обилием влаги вызвало небывалое буйство травы. Непросто сверху увидеть в зеленых джунглях добычу, и потому птицы даже из очень далеких мест слетаются к бойне. Тут удается не только вблизи рассмотреть великанов, но даже и проследить их повадки.
Самыми первыми к падшей овце приблизились вороны. Они и в природе первыми бросятся на добычу. Они добьют обреченную жертву, если она еще движется. Им же при дележе всегда достанется лучший кусок. И никто в иерархии падальщиков этому не перечит — смелость и сметливый ум уважаются всеми, даже огромными грифами. Эти сильные птицы подступаются к жертве следом за вороном и ведут себя как хозяева — сила при дележе почитается.
Белоголовые сипы — птицы тоже немалые, но силенок порвать, к примеру, толстую шкуру кулана у них маловато — ждут, когда грифы разделяют тушу, и тогда, вытянув длинные шеи, начнут потрошить жертву. Грифу и ворону попадает частенько живая добыча. Сип же — падальщик профессиональный. Он ждет чьей-нибудь смерти.
Примерно раз в две недели судьба посылает ему обед. И если уж он добрался до пищи — ест жадно, шумно, дерется за каждый кусок.
Белоголовые сипы, грязно-белого цвета птицы-стервятники и черные коршуны образуют над тушей овцы кучу малу… И когда, кажется, ничего уже от овцы не осталось, с вершины холма «к столу» опустился орел-бородач. Его доля на этом пиру — сухожилия, кожа и кости.
Не слишком приятное зрелище — пир этой братии, но они благодетели жизни, санитарная служба природы. Хорошо налаженная служба.
На большой высоте птицы парят над степью. Раздался выстрел — сейчас же летят на звук, знают, что можно чем-нибудь поживиться. Зрение у парящих (иногда невидимых снизу) хищников превосходное. Заметивший первым добычу, начинает быстро снижаться, а это сигнал для соседнего «патруля». С большой территории, наблюдая друг друга, птицы в считанные минуты собираются к жертве. Это может быть павший ягненок, погибающий старый кулан, ослабшие волк и лисица. Еще живую добычу добьют, но если она уже разложилась, помехи в том нет — любой микроб в кишечнике санитара погибнет.