Друзья по несчастью. Часть I
Шрифт:
***
Переносить тяготы перелёта помогал здоровый, безмятежный сон. На корабле меня разместили в отдельной каюте, из которой строго-настрого запретили выходить. Благо, что помещение снабжено всем необходимым для проживания. В том числе, санузел, пищевой автомат и главное – инфопанель, которую я терзал весь первый день своего заточения, но на следующий, с удивлением обнаружил, что доступ к единой сети информации заблокирован. Попытки выйти или связаться с кем из членов корабля, или с лейтенантом, не давали результата. Приходил один и тот же ответ: «Полёт продолжается в штатном режиме. Экипаж корабля желает приятного путешествия». Но сколько по времени занимает полёт, куда конкретно направляется корабль, так узнать и не удалось…
«Замуровали, демоны!» – думал про себя, безуспешно ища занятие в ограниченном пространстве каюты. За неделю успел отоспаться, отъесться, но безделье удручало. Пробовал заниматься гимнастикой: отжиматься, приседать, выполнять элементы обычной утренней зарядки, но в каюте два на три метра, в которой умещалась кровать, шкаф для вещей, стол, пищевой синтезатор и отдельно огороженный санузел, удовольствия постоянно биться о мешающую мебель, выполняя простые упражнения, не было никакого.
Завершалась вторая неделя полёта. Ориентироваться во времени помогали редкие объявления по кораблю о смене вахты.
Корабль, по ощущениям, пристыковался к станции, но за мной никто не приходил.
«Может, забыли?» – но не успел додумать эту мысль, как дверь с шипением распахнулась, и в створках появился лейтенант Турисан собственной персоной.
– Подъём, курсант! Тебя ждут великие дела, на выход, – хорошо поставленным командным голосом произнёс лейтенант и, дождавшись недолгих сборов, проследовал по коридору в сторону выхода…
«Та-ак, я пленник, или нет?!» – не понимая происходящего, следую за лейтенантом. Пройдя длинными, извилистыми коридорами, оказываемся у выхода, где спустившись вниз, замечаю встречающую процессию. Офицер, явно штабной, или кадровик. О чём свидетельствует полноватое телосложение, неподобающее для действующего бойца подразделения, и второй, в возрасте, но выглядит, не в пример офицеру: «живой», пронзительный взгляд, не отрываясь, смотрит на меня с лейтенантом.
Когда подошли ближе, рассмотрел, что встречает майор кадровой службы Академии. Лейтенант отрапортовал офицеру и, передав идентификатор и ещё какой-то пакет, удалился обратно на корабль.
– Сержант! Передаю курсанта, – офицер чуть замешкался, изучая информацию идентификатора, – Павла Кенгирского в ваше распоряжение. Через два часа, жду в кабинете Джавангара, – отдав распоряжение, развернулся и направился к выходу из ангара.
Я так и остался стоять с сержантом, который придирчиво осматривал меня пронзительным взглядом.
***
Кабинет начальника Академии
Генерал Джавангара в очередной раз просматривал личное дело нового курсанта, только что прибывшего вместе с курьером военной разведки. Статус «курсант», именно «курсант», как указано в документах Павла Кенгирского, а не «кандидат», или «соискатель» на место в Академии, не укладывался в установленный порядок поступления. А когда поступил запрос из «пятого отдела6», с просьбой подтвердить его прибытие и получение личного дела, генерала «передёрнуло» от мысли, что очередной протеже оказался у него в Академии.
– Майор, – не отрываясь от изучения информации, начал говорить генерал, – в личном деле новоиспечённого «курсанта» ничего необычного не заметил?
– Господин генерал, – вскочил с места майор кадровой службы, – времени для анализа личного дела курсанта Павла Кенгирского было недостаточно, но отмечу, что он всего лишь несколько недель назад получил гражданство за выполнение миссии на какой-то планете, не входящей в Альянс.
– Думаешь, что курсант, и не курсант вовсе, а законспирированный агент?
– Так точно! – стоя по стойке смирно, отрапортовал майор.
– Обоснуй, – оторвавшись от документов, приказал генерал.
– Его личное дело сформировано менее месяца назад. До этого, уникальный код ДНК нигде не фигурировал. Гражданство получено по представлению Кенгирской федерации, а сами знаете, что они просто так ничего не делают. Кроме того, его без предварительных испытаний, по указанию, сами знаете, какой службы, зачислили курсантом. Отсюда вывод, что проведена легализация агента под прикрытием, я так думаю.
Генерал задумался: «Если спецслужбы не провели операцию по легализации агента самостоятельно, то на это есть, наверно, веские причины. Возраст курсанта – предельный для поступления, но препятствовать уж точно он не намерен, а помочь в становлении и развитии такого «ценного кадра» сможет, что в будущем, возможно, принесёт свои дивиденды».
– Логично, майор. Ладно, не афишируй наши с тобой домыслы, но приглядывай за ним. В какое подразделение направим?
– Предлагаю в третью роту курсантов-первокурсников космодесанта. У них как раз недобор на первом курсе.
– Хорошо. Согласно личному делу, показатели позволяют. Подготовь приказ о зачислении новобранца в космодесантники, а дальше посмотрим…
***
Известие о зачислении в третью роту курсантов застигло меня одиноко стоявшего возле входа в отдельное здание, где располагался генералитет базы. Так как я не был одет в военную форму, то под косящиеся взгляды проходивших мимо высших офицеров, честь никому не отдавал, что вызывало недоумение на лицах некоторых военных. Сержант, доведя меня до штаба, сославшись на многочисленные дела, предусмотрительно удалился, оставив одного стоять под надзором караульного. Через некоторое время появился майор, встречавший меня в посадочном ангаре.
– Курсант, – обратился он ко мне, – вы зачислены на первый курс по специализации «космодесантник», – а затем, обратившись к караульному, продолжил, – вызови посыльного, пусть проводит его, – майор кивнул в мою сторону, – в расположение курса. Приказ и необходимые документы подготовлены, и направлены начальнику курса.
Неизвестно откуда, быстро прибежавший посыльный – курсант-второкурсник, как потом понял, изучая специфику военной курсантской формы, козырнул майору, и я вместе с ним, чуть ли не бегом, направились в расположение, где меня уже ждали.