Друзья поневоле
Шрифт:
Те будто оцепенели и совсем не сопротивлялись, особенно когда увидели среди бегущих на них маконгов двух необычного вида белых людей, размахивающих шпагами. А когда эта маленькая группа врезалась в толпу врагов, те, издав горестный вопль отчаяния и страха, бросились наутек. Вдогонку их поражали копья маконгов.
Петьке пришлось всего только раз уколоть черное тело, как все неприятели уже побежали. Догонять их ему никак не хотелось. Он с сожалением взирал на корчившегося у его ног невысокого негра, из раны в животе которого обильно сочилась кровь. Глаза врага были удивленными, с примесью страха.
Петька отвернулся от посеревшего лица. Ему стало нехорошо. Он не хотел убивать и с недоумением нашел глазами Гардана, который с остервенением настигал убегающих, колол их и рубил по головам. Мушкет он бросил и теперь отводил душу в рукопашной, избивая врагов маконгов.
Слабость охватила все тело Петьки, он очнулся только тогда, когда рядом села Нама, оглаживая его волосы грязной дрожащей рукой.
Она настойчиво потянула его за собой, тот покорно поплелся за нею, сознавая, что не сможет отказать девушке в ее стремлении помочь ему. А переживал он случившееся очень тяжело и никак не мог понять, как это Гардан так легко и спокойно может относиться к убийству, хотя это происходит и во время боя.
Когда Петька вернулся в разбитый уже лагерь, там царил праздник. Воины вернулись радостные – никто не был убит. Двое легко ранены, но это уже никого не волновало. Ликование по поводу победы вылилось в грандиозный пир. Воины маконгов пригнали трех коров из стада тжимба и теперь разделывали их, готовясь насытить свои необъятные желудки.
Тжимба сумели удрать, хотя потеряли семь воинов убитыми и множество раненых, которым удалось пока убежать с помощью товарищей.
На ребят смотрели как на богов, предлагая самые вкусные и сочные куски мяса, а его теперь было так много, что Петька никак не мог понять, куда они подевают столько еды. Однако уже сейчас женщины разрезали его на тонкие ломти и подвешивали на просушку. Дети добросовестно отгоняли мух ветками кустарника.
В селении тжимба набрали много воды, теперь каждый мог пить, сколько мог и хотел, а хотели они очень много. Их животы могли вместить столько, что Петька от удивления не мог закрыть глаза.
Всю ночь горели костры, маконги отъедались дармовой жратвой. Потом они спали крепко и долго, не заботясь ни о чем.
Глава 29
Они ушли
Не прошло и двух недель со времени битвы, как ребята вконец обеспокоились. Род Онго неуклонно двигался не в том направлении, которое бы устраивало наших путников.
– Гарданка, нам нужно срочно что-то решать. Мы и так уже очень далеко отошли от океана. Теперь как нам вернуться к нему?
– И не говори. Ужасно тоскливо стало. Невмоготу уже!
– Ты гляди, сколько теперь дней нам пробираться на запад! Сумеем ли? Это же сотни верст! А боевого припаса осталось совсем мало. Как без него добыть еду?
– Ну, немного мы уже научились это делать, хоть еда и ужасная. Но все это меня очень беспокоит.
– Одно утешает, что пустыня, судя по всему, кончилась тут. Но никто не знает, как оно там, на западе.
– Словом, Петушок, надо рвать отсюда, и побыстрей, пока мы совсем не затерялись в этих просторах.
– И правда надо, только неудобно как-то перед этими людьми, которые, в общем-то, спасли нас от смерти.
– Ничего. Мы им сполна отплатили тем же. Думаю, что мы квиты. Так что давай решать немедленно.
Они расположились на ночь в редкой роще акаций. Солнце уже коснулось своим краем горизонта. Надвигалась ночь, и маконги готовили в земле углубления и щиты из веток для ночлега. Горели костры, в воздухе витал аромат вареного мяса.
За это время они прошли много миль, постоянно петляя по дороге. Только диким понятно, какое именно направление они выбирают. Белому человеку никогда не овладеть их способностью определяться на местности.
Ребята отдыхали в ожидании ужина, и каждый обдумывал, как и что он скажет своим новым собратьям по нечаянному счастью и несчастью. И никто не осмеливался первым начать этот прощальный разговор.
– Нет, Гарданка, давай отложим разговор до утра. Пусть эта ночь пройдет спокойно и тихо. А завтра мы распрощаемся.
– Что ж. Пусть будет по-твоему. Запас мяса у них есть, и они, несомненно, с нами поделятся, а там видно будет. С водой тоже теперь не так трудно. Каждый день ее находим.
– А идти мы будем постоянно на северо-запад. Так будет быстрее. Подойдем к лесной зоне – и дичи там будет больше, не говоря о воде.
– Правильно, Петька. И пойдем ужинать, а то ничего не достанется.
Утром весь род Онго провожал ребят в далекий путь. Маконги подробно и обстоятельно объясняли, как уж могли, предполагаемую дорогу, способы добывания пищи и воды. Они снабдили ребят большим количеством сушеного мяса и кореньев. Скорлупы страусовых яиц были наполнены водой, да и фляга не забыта. Все было готово, когда Нама вдруг бросилась к Петьке и умоляюще залепетала что-то, обнимая его ноги.
Петька почти ничего не понимал, кроме того, что она или просит его взять ее с собой, или не уходить. Ни того, ни другого он сделать не мог.
После долгих уговоров ему удалось немного успокоить девушку, и, в последний раз пожав руки всем воинам, ребята тронулись почти прямо на запад, лишь несколько склоняясь к северу.
Маконги долго стояли, смотрели им вслед и махали руками. Потом и они тронулись в путь, свой бесконечный, непрерывный путь в поисках еды, воды и укрытия от врагов. Это были настоящие дети пустыни, которые постоянно оттеснялись более сильными племенами все глубже в пустыню.
На душе у Петьки было муторно и тоскливо. Он уже привык к этим примитивным, но добрым людям, которые никому не делали зла, но постоянно испытывали неприятности от других.
Потянулись однообразные дни изнурительного путешествия, хотя на этот раз ребята многому научились, да и местность была намного богаче, чем та, на которой им пришлось пережить столько мучений.
Гардан смастерил себе отличный лук и уже вторую неделю упражнялся с ним. Он и раньше, у себя дома, был неплохим стрелком из лука, и теперь постоянно восстанавливал утраченную немного форму. Его шесть стрел с острыми каменными наконечниками постоянно искали цель, Гардан пускал их в дерево, совершенствуя навыки. Его лук был намного сильнее маконговских, и стрелы летели почти в полтора раза дальше, не говоря уже о силе удара. Так что огневой запас можно было не расходовать и беречь на самый крайний случай.