Друзья времен моей жизни среди индейцев
Шрифт:
Их изумление было безграничным.
– Это самое странное, что я когда-либо слышала! Подумай только, что она смогла сделать, простая женщина, как ты и я! – сказала женщина Белой Травы Сайо'пекине.
– Да. Никогда никто из нас не охотился и не убивал животных, никто кроме девы-воина Бегущего Орла, которая охотилась и добывала мясо здесь, в этих горах, много лет назад, – ответила та.
Когда все успокоились, мой сын сказал, что ему нужна лошадь, на которую он мог бы погрузить мясо. Пока молодой Вороньи Перья бегал к табуну, Белая Трава сказал, что хочет пойти к добыче, чтобы еще раз посмотреть на добычу, лежащую там, где охотник ее убил.
– Но ты не сможешь туда дойти, у тебя же все время все болит, – возразила его женщина.
– Женщина, даже если я ради этого умру, я поднимусь туда и помогу свежевать и разделывать этого лося, – объявил тот.
Он не смог сесть на лошадь, которую для него привели, и мы с моим сыном подняли его и посадили в седло. Он отправился вместе с остальными, распевая песню радости.
Мы развернулись и снова сели лицом к озеру. Вождь-Мальчик вновь набил свою большую трубку. Курчавый Медведь зажег ее и выпустил дым к Верхним Людям и к Матери-Земле. Дальше трубка пошла от одного к другому. Долго никто из нас ничего не говорил; мы смотрели, как форели в поисках пищи плескались на зеркальной поверхности озера, а гагара с пронзительным криком плавала по его поверхности и ныряла, тоже ища пропитания.
Наконец Тяжелые Глаза указал на большую красно-серую скалу, высоко поднимавшуюся над остальными в верхнем конце долины, произнес:
– Апикуни, мой младший брат, это было очень хорошо, что ты сделал, назвав эту большую гору именем моего отца.
– Никто не имеет на это больше права, чем твой отец, Поднимающийся Волк, – ответил я после минутных раздумий. – Быть может, кто-то их первого отряда белых, прошедших через эту страну, ее видели, но я уверен, что именно он был первым белым, который ее увидел, увидел всю, от подножия до вершины, врезавшейся в голубое небо.
Разумеется, я имел в виду членов отряда Льюиса и Кларка, которые, возвращаясь с берегов Тихого океана в 1806 году, повернули от Миссури на север, пересекли реку Тетон (которую они назвали Танси), и в месте слияния рек Двух Талисманов и реки Обрывистых Берегов убили двух индейцев из племени гро-вантров.
– Верно, – сказал Курчавый Медведь, – хоть кожа у него и была белая, Поднимающийся Волк был одним из нас, и потому правильно, что эта большая гора носит его имя. Но другие горы, за этой, и к северу от нее – многие из их носят имена белых людей, которые никогда не были нашими друзьями, которых мы даже никогда не видели! Это неправильно! Это были наши горы; и они остаются нашими; они будут носить имена наших великих соплеменников, которые ушли в Песчаные Холмы, например Одинокого Ходока, Бизона, Который Поворачивается, Большого Озера, Трех Солнц, Черного Орла…
– Да, каждая гора, и каждая река и озеро среди них, должны носить имена великих пикуни, но это невозможно. Я упорно пытался этого добиться, но у меня ничего не получилось. Люди в городе Большого Отца, которые решают эти вопросы, не стали меня слушать, – сказал я.
– Ха! Белые! Все они воры! – воскликнул Вождь Воронов.
– Нет, не все: десятки сотен9 из них были бы рады дать этим местам имена великих вождей черноногих, но они бессильны; их желания – ничто перед силой тех, кто дает имена, сидящих в городе Большого Отца, – ответил я.
После этого Мальчик-Вождь выбил пепел из докуренной трубки, и все замолчали, занятые своими мыслями.
Моя мысли были о том, что мне очень повезло близко узнать Поднимающегося Волка (Хью Монро) и что за долгое время, пока я был с ним знаком, я узнал о всех его многочисленных приключениях на равнинах Северо-Запада. Больше всего мне нравились часто повторяемые его рассказы о первом годе, проведенном с пикуни, которые я как мог пересказал в книге "Поднимающийся Волк, белый черноногий", вышедшей в 1921 году.
Вкратце – Хью Монро, сын капитана английской армии Хью Монро, и Амели де ля Рош, дочери представителя знатной семьи французских эмигрантов, родился в Три Реки, в провинции Квкебек, в 1798 году, и, едва ему исполнилось шестнадцать лет, уговорил отца и мать позволить ему стать служащим компании Гудзонова Залива. Отплыв из Монреаля на одном из принадлежащих компании судов вместе с флотилией, отправлявшейся на запад, весной 1814 года, он следующим летом прибыл в форт Маунтин (иногда его называли форт Кривой), стоявший на реке Кривой у подножия Скалистых Гор. Там управляющий сразу отправил его жить и кочевать с племенем пикуни, входившем в конфедерацию черноногих, велев ему овладеть их языком, чтобы в дальнейшем стать переводчиком. Так что под покровительством верховного вождя, Одинокого Ходока, он вместе с племенем путешествовал на юг вдоль Скалистых гор, дошел до Йеллоустоуна, там зимовал, весной вернулся в форт и снова был отправлен управляющим еще на год жить с племенем. По окончании этого года он стал говорить на языке черноногих не хуже, чем на английском или французском, и несколько лет провел в фактории в качестве переводчика. Так что, несомненно, Поднимающийся Волк стал первым белым, прошедшим вдоль восточного подножия Скалистых гор между Саскачеваном и Миссури, и первым из людей своей расы жил и охотился в горах и речных долинах между Миссури и Йеллоустоуном, в частности в верховьях реки Джудит, низовьях реки Устричных Раковин и вдоль рек Джудит, Ремня, Мокассина и у Снежных гор.
В течение второго года путешествий с пикуни Поднимающий Волк женился, взяв в жены никого иного, как молодую и красивую дочь Одинокого Ходока, верховного вождя племени. От нее у него было два сына, Джон и Франк, и три дочери – Мэри, Лиззи и Амели, которые сейчас лежат в больнице при индейском агентстве.
Несколько лет до своей смерти Поднимающийся Волк жил со своим сыном Писканом (Загон Для Бизонов), или Джоном Монро, на реке Двух Талисманов, недалеко от миссии Святого Семейства, а остальное время со своим внуком Сиксика'куамом (Черноногим), или Уильямом Джексоном, на реке Обрывистых Берегов. В обоих этих местах я проводил с ним много времени, в основном в доме Джексона, с которым сотрудничал во многих делах. Но задолго до этого, когда у нас с моим близким другом, Джозефом Киппом, был форт Конрад, торговый пост на реке Мариас, там, где теперь стоит город Грейт Фоллс и реку пересекает линия Канадской железной дороги, Поднимающий Волк приходил ко мне, оставаясь иногда на несколько недель, так что мы с ним стали близкими друзьями. Приходил он обычно для того, чтобы навестить мать Киппа, Земную Женщину, которая была из племени манданов, и ее подругу, Ворону из племени миннетари, а не пообщаться с нами, но при каждой возможности я присаживался к ним и слушал разговоры этой троицы, которые всегда велись на языке черноногих, который все мы знали в совершенстве, и в этих разговорах возвращались во времена первых поселенцев, появившихся на равнинах к западу от Миссисипи.
В нижнем конце долины, где стоял форт Конрад, там где Сухая Вилка впадает в Мариас, летом две старые женщины делали небольшой огород, где сажали кукурузу и кабачки, и там у них был навес из жердей, покрытых старыми шкурами от вигвамов: вот там я часто после полудня сидел с ними и Поднимающимся Волком. Вначале мы поливали посевы из ведер, которые приносили от реки. Карликовая кукуруза была высотой в два фута, когда ее початки открывались, а кабачки вырастали диаметром от четырех до шести дюймов. Потом, закончив работу, мы разводили небольшой костер и перекусывали, и только после этого мы с Поднимающимся Волком зажигали трубки, и он начинал свои рассказы. У каждого из нас была трубка из черного камня с длинным чубуком. Старик наполнял свою трубку смесью красной ивовой коры и табака, я же предпочитал, как принято у черноногих, смесь табака и l'herbe; красная ивовая кора была распространена у кри, ассинибойнов и сиу, но пикуни ее не любили.
Так что здесь, где Сухая Вилка впадает в Мариас, много послеполуденных часов я провел, слушая о том, что было в верховьях Миссури и на Саскачкване – это были истории племени и рассказы о чьих-то приключениях, относящихся к основанию торговых постов Американской Пушной компании в верховьях Миссури. Все трое моих старых друзей хорошо знали Сакаджавею, героиню экспедиции Льюиса и Кларка. Капитан Джеймс Кипп, агент Американской Пушной компании, взял Земную женщину в компаньоны перед тем, как построить форт Юнион в устье Йеллоустоуна в 1830 году, и она же сопровождала его и его работников к устью реки Мариас летом 1831 года, когда он построил там форт Маккензи. И она и Ворона знали, и очень хорошо, трех главных агентов компании – Кеннета Маккензи, построившего форт Юнион, Александра Гильбертсона, построившего форт Льюис и форт Бентон, и Джеймса Доусона – последнего управляющего фортом Бентон, при котором компания прекратила свою деятельность и вышла из бизнеса. Они здоровались за руку с Джорджем Кетлином, когда в 1832 году он прибыл в форт Юнион, чтобы писать прекрасные портреты индейцев, когда те прибыли для весенней торговли, и встречались даже с великим "вождем", как они его называли – Максимилианом, князем немецкого княжества Виед. В книгах "Женщина-Птица" и "Поднимающийся Волк" я как мог передал услышанные мной под навесом около огорода рассказы этих стариков. Но увы, многое из услышанного показалось мне не особо важным и было забыто, а это были, как я сейчас понял, интереснейшие истории о давно прошедших днях торговли пушниной!