Друзья
Шрифт:
— Угу, — мукнул Юра. — Моя сестренка — золото. Я всегда это знал, — не без гордости заявил парень. — Она достойна самого лучшего. И этому бывшему гомику просто повезло, что она выбрала его, хотя он её тоже недостоин.
Костя громко расхохотался, чем заставил вздрогнуть прикорнувшего прямо на столешнице Леру. Тот поднял голову и, сонно моргнув, оглянулся, но не обнаружив ничего стоящего внимания, снова уронил голову на руки и сладко засопел.
— Бывший гомик… ха-ха-ха, — продолжал он смеяться. — Открою тебе секрет, — переходя на шёпот и придвигаясь ближе к парню, сказал Паршин, — бывших гомиков не бывает.
— Чё за на х…! Что ты имеешь ввиду? — рыкнул Юрка.
— Да не бесись ты, —
— Допустим ты прав…, - нехотя согласился Юра.
— Я прав, — перебил его друг.
— …но я так и не понял при чем тут Я, — не обратив внимание на реплику Кости, продолжил Никитин, — и то, что я должен был родиться женщиной, по твоему разумению.
— Ну, чего тут непо…ик…нятного, — протянул Костя, — ты обладаешь схожей с ссссестрой эр…энергетикой. От тебя веет уютом. Ты — надежный и такой же цеве…целеустремленный, как она. Тебе хочется верить и доверять, даже такому прожжжжжённому цинику, как я. Если бы не вы с Юлей, вряд ли нас с Лерой сейчас связывали столь теплые дружжжжжесссские онто…отношения. Либо вновь сошлись бы, чего я, признаться, жжжжелал, когда мы встретились снова, либо разбежались в разные стороны насовсем и жили каждый своей жизнью. К тому же, я никогда не считал себя геем, в отличие от Леры. Я — би. У меня хватало, как любовников, так и любовниц. Однажды я собирался опесте…остепениться и создать нормальную семью, завести детей в идеале с любимой женщиной. И ты оказался бы идеальной карика….кандидатурой, родись ты бабой.
Теперь уже во всю веселился Юрка, громко хохоча. На этот раз Лера даже ухом не повел, продолжая дрыхнуть.
— Ну, ты загнул, босс! — утирая слезы смеха, с трудом проговорил парень.
— Я, вообще-то, сссссссерьезен, — запнувшись на последнем слове, сказал Костя. — Аааааа, — махнул он рукой, едва не сбив бутылку со стола. — Юрк, давай выпьем! А то, что-то мы на чересчур серьезные темы перешли.
— А, давай!
И они выпили еще по одной, а потом еще по одной, пока в бутылке совсем ничего не осталось.
— Ну, х…то п…ойдет за след…ик…ующей? — с трудом ворочая языком, спросил Паршин.
— А п. пойдем-ка лучше спать, — вставая, покачиваясь, предложил Юрка.
— Нееееееееееее, — отмахнулся Костя, когда Никитин попытался его поставить на ноги.
— Дааааа, — передразнил его парень. — Пора баиньки. Давай, Костян, в…ставай. Я и так тебя сегодня через всю компанию тащил, а потом еще и до квартиры почти на руках нес. Ты ж не стройная барышня, завтра наверняка руки болеть будут.
— Ох, ты ж мой г…герой! — добавив нотку патетичности в голос, воскликнул Паршин, но заплетающийся в процессе язык несколько испортил впечатление, даже приложенная к груди рука не спасла.
— Сам ты «Г», — хмыкнул Юрка. — Давай! Двигай ножками, шеф!
— Брось меня здесь, друг.
— Ну, уж нет! Оставлять рядом двух пьяных бывших… Как я потом сестре в глаза смотреть буду, если ты к Лерке по старой памяти приставать начнешь, — тужась поднять на ноги Костю, пробубнил Никитин.
— Не бои…ик…сь. Я уже давно пережил это нерад…зделенное чувство.
— Чёт тебя на филоф…софию сегодня потянуло. Не к добру это.
Наконец поднявшись, Костя кулем повис на плече Юры и не спеша перебирая ногами, они таки направились в сторону комнат. Парочку заносило в разные стороны. Сначала едва не впечатались носом в косяк, но удачно миновав препятствие, врезались в дверь. Предположительно ругнувшись, ибо их речь становилась все более невнятной и непонятной, двинулись дальше, но сил дойти хватило только до дивана в гостиной, куда они скопом повалились.
— Уже все? — поднимая голову от Юркиной груди, спросил Паршин.
— При…ехали, — тяжело дыша, ответил Юра.
— Тебе бы побольше трениво…роваться не помешало. А то какой-то хилый у меня нася. льник без…пасности.
— Да, ты от…давил мне все, нах…! — возмутился парень, пытаясь сдвинуть тушку любимого босса в сторону.
— Ох, ты ж бедн…нький! А, хочешь, я поцелую и все быр…стро заживет.
— Чё?! Ты чё! Куда руки?! Стой!
– Вижу, вы тут славно без меня повеселились, — хмыкнул помятый на лицо и взъерошенный на прическу Лера, глядя на парочку, валяющуюся на диване.
Юрка с трудом разлепил опухшие веки. Какое счастье, что шторы в комнате были задернуты с вечера и яркий солнечный свет не сильно раздражал глаза.
— А ты чего такой бодрый? — с трудом выговорил Юрка.
— Ну, по сравнению с вами, наверное, и так. Ты б штанишки натянул, братишка. А то наблюдать твои причиндалы с утра пораньше меня не вдохновляет.
— Чего? — непонимающе уставился на Леру Юра. — Ты, о чем?
Ларин опустил указательный палец вниз и направил его куда-то в сторону пояса Юрки, при этом выразительно поиграв бровями. Никитин проследовал взглядом за его рукой, попутно заметив, что рубашка на груди распахнута, а брюки вместе с нижним бельем находятся где-то в области колен.
— Что здесь, на х…., произошло?! — взвыл Юра, резво подскакивая с дивана, едва не упав, и на ходу пытаясь натянуть штаны одной рукой, а другой запахнуть рубашку.
— Ндяяяяяяя, мне тоже интересно, — поддакнул Лера.
— Чего орете? — хрипло пробормотал Костя, глубже утыкаясь в спинку дивана. — Дайте поспать, — и едва высказавшись засопел вновь.
— Это же…Он же не мог меня…? — глядя на Леру, с круглыми глазами вопрошал Юрка, продолжая оправлять одежду.
— Попа болит? — с ноткой безразличия поинтересовался Ларин.
— Чего? — переспросил Никитин, брови которого, казалось, уже оказались на середине лба.
Даже опухшие после сна и вчерашних возлияний веки не сдерживали выкатывающихся из орбит глаз.
— Твоя попа, спрашиваю, болит? — повторил вопрос Лера.
— Не…нет, вроде, — заикаясь ответил Юрка.
— Вот и славно. Твоя анальная невинность все еще при тебе, — хмыкнул этот нехороший «бывший» гей.
— Уверен?
— Да, — отмахнулся Лера, разворачиваясь в сторону выхода из комнаты. — Если б случился твой первый раз с другим парнем в роли пассива ты бы обязательно почувствовал. Так что не боись. Все нормально. Пусть Костян отдыхает. Пошли лучше умываться, а потом заварим крепкого чаю, глядишь память к тебе и вернется.