Друзья

Минькова Мария

Все чаще Никитин предпочитал задерживаться на работе под любым предлогом, после чего поднимался в кабинет гендиректора, где: либо составлял компанию боссу, занимаясь своими делами, либо усиленно уговаривал высокое начальство идти домой отдыхать. Бывало, что они с удобством располагались на широких офисных диванах, где Паршин принимал почетных гостей и клиентов, и опустошали бар на пару, но такое происходило все реже и реже.

Неделя за неделей пролетали быстро, как никогда, и каждый день Косте казалось, что он еще так много не успел сделать, а самочувствие ухудшалось и, не только времени, но и сил катастрофически не хватало. Иногда возникало желание просто лечь и, чтобы его больше никто и никогда

не трогал, но он пересиливал себя, напоминая, как делал это раньше, что «Движение — жизнь». Он убеждал себя, что, если будет меньше обращать внимание на свое физическое состояние то, со временем, все само придет в норму. Он не назвал бы это громким словом НАДЕЖДА. Костя считал, что даже для надежды должны быть хоть какие-то основания, а в своем нынешнем положении, да с учетом неутешительных прогнозов врачей на его ближайшее будущее, таковых не имелось. Скорее это то, что живет в глубине души каждого человека — ВЕРА. Вера в лучшее. Чувство метафорическое и необъяснимое, а, главное, неискоренимое, но оно дает силы двигаться дальше, даже, если уже не можешь. Но приступы адской боли случались все чаще, а наряду с ними участились и встречи с врачами. Лекарства не давали ожидаемого эффекта, а лишь небольшую передышку, и Паршин понимал, что недалек тот день, когда он просто не сможет подняться и пойти на любимую работу. И этот день наступил. Слишком быстро.

О том, что нынешнего гендиректора положили в стационар, Никитин узнал одним из первых из краткого сообщения от самого Кости: «Ночью у меня случился приступ. Увезли по скорой. Вряд ли я уже отсюда выйду».

После такого безрадостного сообщения Юра бросил все дела, оставив за себя Литвинова, своего зама, и рванул в больницу по пути связываясь с четой Лариных и ставя их в известность. О руководстве компании Никитин не беспокоился, предусмотрительный Костя на подобный случай подготовил все необходимые документы и оставил подробные инструкции для своих замов и начальников отделов. О своей болезни Паршин, само собой, не распространялся, но и слухи, которые ходили на работе последние несколько недель не опровергал.

Припарковав машину на стоянке рядом с больницей, Юра едва ли не бегом преодолел расстояние до регистратуры, прекрасно осознавая, что поспешность ни к чему, но не в силах притормозить. Узнав всю нужную информацию у работников, накинул медицинский халат и бахилы, и отправился на второй этаж, где располагалась комфортабельная палата, ныне занимаемая Костей.

Перед дверью он на мгновение замер, пытаясь натянуть на лицо оптимистичное выражение, но не возымев успеха, тяжело вздохнул, открыл дверь и остановился, переступив порог одной ногой. На мгновение Юрка растерялся, подумав, что ошибся номером палаты, но разглядев на койке именно Костю, понял, что оказался у него не единственным посетителем на сегодня. Около кровати на стуле сидела молодая симпатичная девушка на вид 22–24 лет отроду, отличительной чертой которой были разноцветные, словно радуга после дождя, волосы длиной чуть ниже плеч. В остальном она была вполне обычной: сероглазая, с небольшим аккуратненьким носиком, средними по толщине губами, покрытыми легким прозрачными блеском (учитывая кричащий цвет волос почти полное отсутствие макияжа казалось даже странным) в голубой кофточке и джинсах.

— Эм, извините, я, кажется, помешал. Зайду попозже, — сказал Юра, отступая назад.

— Юр, подожди, — окликнул его Костя. — Не уходи. Зайди, пожалуйста. Я хочу тебя познакомить.

Кивнув, Никитин вновь подался корпусом вперед и, наконец, вошел в палату. Пододвинув к кровати Кости второй из имеющихся в палате стульев, он расположился напротив сидящей девушки. Лишь мельком бросив взгляд на своего начальника, но этого было достаточно для того, чтобы отметить болезненную бледность кожи и заострившиеся черты лица мужчины. Сердце прострелил импульс боли и сожаления. Как же тяжело наблюдать, как на твоих глазах угасает дорогой тебе человек, и ты ничего не можешь сделать для того, чтобы ему помочь.

— Юра, — отвлекая парня от печальных мыслей, позвал Костя, — хочу тебе представить свою племянницу Марину Михайловну Паршину. Марина, — в свою очередь обратился он к девушке, — это мой друг и начальник безопасности «Сапфира» — Юрий Борисович Никитин. Я тебе о нем рассказывал.

— Очень приятно. Можно просто Марина, — вежливо проговорила она, слегка приподняв уголки губ в улыбке. — Я о вас наслышана.

Никитин приветливо кивнул, ответив:

— Костя также говорил мне о тебе. И зови меня, пожалуйста, Юрой. На «Ты». Я не такой уж старый и важный. По сути просто охранник, да и разница в возрасте у нас не слишком большая, — улыбнулся в ответ парень.

— Хорошо, тем более, что в скором будущем нам предстоит работать бок о бок, Юра.

— Да, я в курсе. Документы о приеме тебя на работу уже подписаны, насколько я знаю, — заметил Никитин.

— Все верно, — вмешался в разговор Костя, привлекая к себе внимание обоих молодых людей. — Марина заступает в качестве стажера в экономический отдел под предводительством Карелина уже с понедельника. Пока что на полставки. Будет постепенно вникать в дела компании. Знакомиться с сотрудниками.

— Я сейчас на последнем курсе. Буду совмещать преддипломную практику и работу, — вновь взяла слово девушка.

— Хорошо, но хочу заметить, — сказал Юра, — Карелин — человек хороший и работник, без сомнения, надежный, но начальник весьма требовательный и не только к работе, а также к внешнему виду. А у тебя, эм, весьма интересный цвет волос, конечно, но, боюсь, он может создать не мало проблем в дальнейшем.

— Вот-вот, — неожиданно поддакнул другу Паршин.

Марина в ответ лишь поморщилась, но промолчала. Видимо, разговор об этом уже заходил ранее и девушке перспектива изменения выбранного имиджа совсем не радовала.

— Лааадно, — протянула, соглашаясь, Марина. — Так и быть, изменю.

— Вот и отлично, — довольно улыбнулся Костя, на мгновения становясь похожим на себя прежнего. — Юра, ты помнишь, о чем мы с тобой разговаривали ранее? По поводу сотрудников?

— Конечно, — кратко ответил Никитин.

— Хорошо, в таком случае, ознакомить Марину придется тебе самому. Все, что знаешь, а знаешь ты в разы больше моего. Благо, время и возможность у вас имеется. Пригодиться может любая информация.

— Понял. Сделаю, — кивнул Юра.

— И еще, ты помнишь, о чем я тебя просил? — проговорил Костя, пристально глядя в глаза другу.

Конечно, Юра помнил. Защищать и оберегать Марину Паршину, будущую наследницу Константина Викторовича Паршина, основного держателя акций и генерального директора АО «Сапфир Косметикс». Особенного после смерти последнего, когда информация будет всеобще обнародована. Ох, и начнется тогда веселуха!

Глава 8

Вскоре, Марина распрощалась, оставив мужчин одних продолжать разговор, пообещав дяде прийти завтра.

— Совсем молоденькая, — негромко проговорил Юра.

— Она сильная. Справится, — уверенно сказал Паршин. — Я был примерно того же возраста, даже моложе, когда принял наследство. У неё все получится, потому что у Марины будет то, чего я не имел.

— И что же?

— Поддержка. Не иллюзорная, как была у меня, а самая, что ни есть настоящая. Я для этого сделал всё, что мог. Остальное будет зависеть от вас. Сохраните моё наследие. «Сапфир» — это то, чему я посвятил свою жизнь и это единственное, что останется после меня.