Дубай. Наши в браке

Абьян Ив

– Ахчик! А расскажи-ка нам сказку! – вдруг сказала она, с трудом пережевывая булку.

– Мать, ты что? Я, вроде бы, спец по анекдотам…

– А мы хотим сказку! – заявила она громко и наклонившись в сторону, достала откуда-то вторую бутылку «Молодежной».

– Это серьезное заявление… на Оскара! – оценила я приблизительный объем алкоголя, который нам предстояло допить.

– Уберите кота! – сказала Паля, – Этот гад, унижает меня своими… пушистыми шариками. Она легонько ткнула спящего кота пластмассовой вилкой, но тот, даже не подумал пошевелиться. Паля разочарованно вздохнула, нашла возле себя на полу серебристую стразу и прилепила ее себе на лоб.

– Во! Смотри! – указала на нее пальцем, Мила. – Чем тебе не Шахерезада? Давай, сказку, арабскую… про любофф!

– Да у нас тут у самих не жизнь, а полная… сказка! – пыталась я найти отговорки. – Кому рассказать, не поверят! Про нас всех, хоть книжку пиши!

– Вот и

напиши! – сказала Мила, наполняя рюмку.

– Да! – отозвалась Паля, – И про Ахмадку напиши, про этого рыжего наглого гада! – Паля вынула из салата кусочек капусты и бросила ею в спящее животное. Капуста прилипла на рыжую шерсть, но толстяк продолжал спать. – Он что там, умер?

– Не… Надышался «Молодежной»! Ну, так, о чем будет твоя книга?

– А что сразу я? «Чуть что, сразу Косой»?

– Ну давай, – не унималась Мила, – вот что ты напишешь обо мне?

– Правду!

– Ахчик, будешь писать, я тебя прошу, чтобы обо мне в этой книге не было ни единого слова! Обещаешь? – Паля наклонилась ближе, видимо, чтобы поцеловать меня, но поняв, что сейчас этот процесс довольно утомителен, просто подняла с пола стразу голубого цвета и, вполне удовлетворилась тем, что прилепила ее мне между бровей. – На! Носи! Ни слова обо мне!

– Да не собираюсь я ничего писать! – возмутилась я.

– Ладно, тогда, хотя бы сказку расскажи! – сказала Мила и, сняв с себя розовый боа, повесила его мне на шею. – Во! Теперь ты Шахерезада Кон-Стан-Цие-вна! Начинай!

***

«Мусульмане любят обманывать неверных, т.е. не мусульманок! Если вы не мусульманка, можете не рассчитывать на серьезность с их стороны, вранье и наслаждение вашим телом на время – вот что они могут вам предложить. А обманывать неверных у них в почете, как сказано по Корану, чем больше обманут неверных – быстрее в рай попадают. Поэтому, если вы христианка забудьте, что мусульманин реально на вас женится, а арабы подавно никогда на не арабках не женятся, исключения составляют только низкий и бедный класс, которым в своих пенатах намного хуже живется, чем у нас, так они подбирают наших с целью прописки и получения гражданства, когда получат желаемое, через время разводятся и снова женятся, но уже на своих мусульманках. Я бы не советовала с ними связываться, кроме беды эти связи ничего не принесут хорошего, потом к психотерапевту многие обращаются, лечат нервы. А богатые арабики своих богатеньких предпочитают, как и везде, на простушку не посмотрят, разве только поразвлечься и по ушам проехаться, чтобы деньгами не разбрасываться…»

Камилла

Сказ о принце Саиде и возлюбленной его Айше…

Любимая! Я тебя поведу к самому краю вселенной, я подарю тебе эту звезду!

Светом нетленным будет она озарять нам путь в бесконечность…

«Дарю тебе звезду», Союзмультфильм 1974 г.

Рассказывают, что далеко, далеко, так далеко, что, если бы сам ифрит задумал долететь до этих земель, ему пришлось бы мчаться быстрее ветра. Так вот сказывают, что в тех далеких землях жил один достойный человек и его красавица дочь, которую звали… Наташа. И повезло ей в том, что, дожив до столь юного возраста, уберег ее Всевышний от туристической поездки в далекую Турцию, ибо всем известно популярность имени этого, среди торговцев и купцов, среди мужей или юнцов. С благословения Аллаха дочь его дожила до восемнадцати весен и к годам тем, удивляла людей красотою лица своего и добротой сердца. Отец любил свою дочь и оберегал ее. И вот однажды, устав от праздности жизни маленького города, красавица дочь обратилась к отцу с такими речами: «Да простит Аллах меня, но не уличит он меня в лукавстве и в неуважении к отцу моему!». Так молвила прекрасная юная дева. «О чем хочешь просить меня, дочь моя?» – спросил отец. «Знаю, что опечалишься ты, если уйду на работу в отель, знаю, что скажешь ты, что не достойна работа такая красы моей и дивного стана, но, если запретишь мне, знай же, клянусь Аллахом, что умру тут с тоски, от праздности и безделья!». Правдивы слова ее были, и отец так сильно любил свою дочь, что согласился и отпустил ее на работу в отель столицы. Долго ли работала там дочь его, об этом люди не сказывают, но говорили, что в ту пору в этом самом городе, глава меджлиса объявил турнир среди сильнейших мужей и самых метких охотников. Со всего мира съехались храбрецы и принцы, спортсмены и знатные воины. И соревновались они три дня и три ночи, а жили они, кому как Всевышний позволил. Сказывают, что был среди них принц Дубайский, владеющий многими землями и дворцами невиданной красы, имеющим караваны верблюдов, уходящих за горизонт. Видом он был не стар, но и не молодых лет. Отказавшись от тягот правителя царства своего, выбрал он иную стезю – охотника и стрелка удалого. Богатству его могли бы позавидовать все дэвы пустынь и самые знатные торговцы золотом. С позволения Аллаха, остался он на ночь в отеле столичном, где и работала прекрасная Наташа. Жизнь он вел праведную, порицал курение и вина не пил, но измученный жаждой и недавней стрельбой удальской, воззвал он к прислужникам и вассалам своим и повелел принести ему свежевыжатый апельсиновый сок. В тот день и час выпало Наташе отнести в покои принца сей свежий фруктовый нектар. Поистине, все ведает Аллах и ничто не утаится от взора его! Ибо и встречи людей предопределены по воле его!

И вошла Наташа в покои принца, и узрел принц юную деву, что пленила взор и спутала мысли. И забыл он о праведности своей, и позабыл про жену свою первую и законную, и долг перед родиной своей позабыл, и долг Ахмада каменщика, что взял у него деньги под строительство зданий невиданных, и себя позабыл… Испугавших столь пристальных взоров и бороды курчавой, Прекрасная Наташа опустила в смущенье глаза, ведь помнила она наказ отца своего, что пылкие речи и страсти мужские также коротки, как и волоски в их брутальных бородках.

– О прекрасная пэри! Сплю ли я? Или Аллах лишил меня рассудка? А может быть это врата рая, что венчает твоя красота, о, дева?

Простите… Не хотелось бы прерывать Шахерезаду Ипполитовну, ей и так до утра недолго осталось, но все-таки, правды ради, хотелось бы пояснить момент, относительно удивлений и восторгов наследного принца Саида, увидевшего официантку Наташу. Наташа, действительно, была молода и свежа, как и полагается всем девушкам в восемнадцатилетнем возрасте. К тому же она высокая, под стать шейху и при этом весьма, весьма стройная, относительно большинства арабок, мало двигающихся и расплывающихся вширь, под гнетом восточных традиций. К тому же, азербайджанские гены со стороны отца, положительно сказались на внешнем виде девушки – выразительные глаза, густые волосы, и при этом светлая кожа. Идеальное сочетание для сексуальной фантазии арабского мужчины, понимающего толк в женской красоте, а не стремящегося получить прописку или просто жить за счет своей «русской» жены.

 Я так понимаю, что все уже поняли (кроме султана Шахрияра, разумеется), что речь идет о юной гражданке Белоруссии, ставшей второй, но законной женой Дубайского наследного принца Саида Аль Мактума. Самый настоящий шейх, самый настоящий эмиратовец, который не женится на простушках, на «не мусульманках», на «русских» … Вот такая вот сказка получилась в жизни! Но, простите, Шахерезада Семеновна, что прервали вас, продолжайте!

Не одарил Всевышний Наташу даром говорить и понимать языки чужестранцев. Не владела языками она, ни в лингвистическом смысле не в эротическом.

– Вот сок апельсиновый, что ты просил, о гость дорогой. – сказала она ему и не стала слушать речей его непонятных и пылких.

Но любовь, как болезнь, поразила в самое сердце наследного принца.

Утоли мне печаль, Натали

И любовью своей напои

От любви мне теперь не уйти! 

Ты мне речи безумца прости…

О прекрасная дева моя

Увезу я тебя в Дубая!

Будешь жить лишь со мною одним

И плевал я, что скажет родня…

Так, томимый страстью, писал под ночной луной Белоруссии свои Рубаи, прекрасный принц. И с тех пор, приказал он всем своим вассалам и слугам отеля столичного, что не будет ни есть не пить, если яства не будут принесены в его номер похитительницей покоя души его. Но вот уже рассвет коснулся неба, мой повелитель и запрещает мне продолжить мой рассказ…

Простите, дорогая наша, Шахерезада Фахритдиновна! Один маленький вопросик: «У Вас совесть есть? Что за султанская манера посылать людей в библиотеку на самом интересном месте?» Нет, всю ночь жужжала под ухом, спать не давала, а теперь «рассвет коснулся неба»? Нас то не коснулся! И нас это не касается! Можно коснуться сути бракосочетания гражданина ОАЭ с нашей девочкой? Вы конечно женщина и все такое, но почему бы вам не заткнуться, когда вас об этом просит ваш муж! А когда несчастный султан страдает бессонницей, а люди информационным голодом, вам бы лучше закончить свой рассказ до того, как Великий Султан закончит вашу жизнь!